- Другая, - хмыкнул Его Величество. - Князь прислал в подарок. Подземных мастеров работа.

  - Лучше бы он личей прислал, - буркнул принц, ставя бокалы на стол.

  - Не пришлёт.

  - Отказал?

  - Нет. Я так думаю. И, кстати, правильно сделает. Мне и с этими, - последовал кивок в сторону молчаливого телохранителя, замершего у дверей, - проблем хватает. Это ж надо было додуматься - выходить на поединки с палками!

  Довольно хохотнув, Главнокомандующий подхватил свой бокал, опустился в кресло для посетителей и прикрыл глаза, вспоминая...

  Для большинства отирающихся при дворе такое событие, как появление рядом с королём нового телохранителя, проходит как правило незамеченным - не той величины фигура. Вот новая фаворитка - это да! Тут о многом можно поговорить. И о многом подумать. А телохранитель... А что телохранитель? Вояка - он вояка и есть, даром что в гвардейском мундире...

  Веселье началось через год, когда князь прислал ещё двоих (столь долгое время потребовалось, чтобы проверить, как поведёт себя немёртвый с сохранившейся памятью). Теперь у королевских телохранителей появилось время и для дел, не связанных с непосредственной охраной Его Величества. Чем упомянутые телохранители не замедлили воспользоваться, решив для начала хорошенько изучить дворец - мало ли что? Главнокомандующий, к которому обратились за разрешением стражи (так было решено называть мертвецов), гордо выпятив грудь ('Моя школа!'), оное разрешение выдал, распорядившись заодно пропускать телохранителей через все посты. И буквально на третий день после этого один из записных придворных зубоскалов решил поупражнять своё остроумие на фигуре в плаще и глухом шлеме. Увы, бедолага не знал, что, во-первых, слух у умертвий более чуток, чем у людей, во-вторых, что в войсках дворцовых шаркунов мягко говоря всегда недолюбливали и, в-третьих, что превращение из живого в немёртвого изрядно портит характер.

  Ходячий покойник, бывший когда-то сержантом, поступил так, как привык поступать во время военной службы: подошёл и молча (чтобы заново научиться говорить, ему предстояло не меньше полугода ежедневно отмокать в ванне) стукнул шутника по аристократическому носу...

  Зубоскал, уняв кровь и выслушав несколько полных скрытого яда соболезнований, не придумал ничего лучше, как вызвать оскорбителя на смертный бой.

  Конечно, Его Величество мог бы запретить поединок, однако, с одной стороны, это плохо бы отразилось на репутации гвардии, а с другой - королю и самому было интересно посмотреть на своих новых охранников, что называется, в деле.

  Страж своего повелителя не разочаровал. Примерно с четверть часа он гонял острослова по площадке, то и дело выбивая у него меч и милостиво разрешая поднять оружие, а потом одним ударом снёс голову. При этом у зрителей создалось впечатление, что двигался он лишь чуть быстрее своего противника.

  Окажись проигравший хорошим бойцом, возможно, на этом всё бы и закончилось, однако он воинскими талантами не блистал, и потому в скором времени появились ещё желающие проверить телохранителей на прочность. Первым шёл троюродный брат убитого, под давлением родни решивший отомстить. Его точно так же лишили головы, и точно так же наблюдавшим бой показалось, что преимущество стража было мизерным.

  На какое-то время наступило затишье, а потом последовали сразу два вызова сразу двум телохранителям от записных бойцов, зарабатывавших на жизнь продажей своих мечей всем, кто мог за это заплатить. Когда Его Величеству сообщили об этом, он попросил мертвецов оставить противников в живых, правда, добавив: 'По возможности'. Если бы Кирхан знал, что из этого получится... Обоих профессиональных поединщиков принудили сдаться (остро заточенный меч у горла весьма способствует сговорчивости), обрубив предварительно одному уши, а другому нос.

  Несколько дней высший свет переваривал результаты, а потом во дворец явились два немолодых герцога, представлявших наиболее влиятельные группировки, и потребовали у Кирхана Четвёртого объяснений: одно дело убить или случайно искалечить, совсем другое - преднамеренно изуродовать!

  Положение, по мнению присутствовавшего при разговоре старшего принца, сложилось интереснейшее. С одной стороны появлялась возможность вытянуть из короля что-нибудь полезное, а с другой - соперник наверняка получил бы то же самое. И вот последнее не лезло ни в какие ворота. О том, чтобы в кои-то веки договориться и воспользоваться ситуацией к обоюдной выгоде, речи не шло: ещё пра-прадедушка нынешнего монарха постарался разделить возможную оппозицию на два примерно равных по силам лагеря и озаботился тем, чтобы они смотрели друг на друга если не с ненавистью, то во всяком случае с большим недоверием. Надо ли говорить, что потомки продолжили дело великого (без всяких преувеличений) предка?

  В итоге, постоянно косясь друг на друга, визитёры выслушали объяснение Его Величества, что новые телохранители присланы князем Гельдом (тем самым, господа, тем самым!), то есть по сути своей цивилизованными людьми не являются. Варварские же обычаи, особенно в отношении тех, чья честь вызывает сомнения...

  Герцоги понимающе покивали, однако настоятельно попросили, чтобы впредь подобных инцидентов не было. Во избежание. В свою очередь и Его Величество попросил, чтобы его охрану не задевали. Опять же - во избежание, потому что даже у самого дисциплинированного слуги терпение не бесконечное.

  Представители разгневанной общественности пообещали сделать всё, что в их силах, и поспешили откланяться, а король с принцем изрядно приложились к содержимому графина. Шутки шутками, а кончиться всё могло довольно плохо. И если бы не предусмотрительность предка...

  После этого разговора стражей долго никто не трогал. Очень долго. То ли потому что боялись (шрамы, конечно, украшают мужчину, но если твоё лицо напоминает рожу каторжника...), то ли потому что биться в поединках с варварами дворянская честь не позволяет (сам Рисхан подозревал первое, но вслух охотно соглашался со вторым). За это время князь Гельд успел прислать ещё троих, и теперь личные телохранители сопровождали не только короля, но также наследника и королеву. И вот одному из последних как раз и бросили вызов, а виновата в этом (кто бы сомневался!) оказалась одна из фрейлин Её Величества...

  Главнокомандующий глотнул вина и потянулся, как сытый кот. Ему эту историю рассказали уже четырежды, и каждый раз с новыми подробностями. Страшно было подумать, во что она превратится, скажем, через неделю, сейчас же...

  * * *

  Любовь - странное состояние. Она превращает вполне обычного человека в святыню, на которую хочется молиться с утра до вечера и с вечера до утра. В произведение искусства, которым хочется любоваться не отрываясь. Она заставляет совершать глупости и безумства. Она...

  Ерхан, молодой барон Гволь, всего лишь месяц, как представленный ко двору, мог бы рассказать о любви многое, поскольку был обуреваем этим чувством уже целых три недели. С того самого момента, как во время одного из приёмов увидел прекрасную Верлин, фрейлину Её Величества. Правда, предмет обожания не спешил ответить взаимностью, однако Ерхан не отчаивался. Бароны Гволь никогда не отчаивались! Бароны Гволь всегда славились своим упорством в достижении цели!