— Возможно, сегодняшним зрителям требуется жесткое напоминание о правилах поведения, — гневно выплевывает Инквизитор. Он прижимает лезвие меча к шее Джеммы, и на ее коже выступает кровь.
Где ты, Энцо?
Я не могу больше сдерживаться. Я должна что-то предпринять. Не задумываясь, я тянусь сознанием к нитям энергии внутри меня. Мне дается это легко и просто, и я ощущаю восторг. Тут всё пронизано напряжением, злостью, мерзкими, темными чувствами. В голове всплывают слова Рафаэля. Я сосредотачиваю свое внимание на определенных нитях и тяну за них, прекрасно зная, что хочу сделать. Нити упрямятся, не желая повиноваться, но я подчиняю их своей воле.
На крышах домов поднимаются силуэты-тени.
У меня на лбу выступают капельки пота, но я не позволяю себе потерять концентрацию. Я с трудом удерживаю нити — их так много! Сжав зубы, я заставляю силуэты сменить форму. И они впервые слушаются меня. Десятки их, приняв облик Элиты — темные капюшоны, серебристые маски, — приседают на крышах молчаливыми стражами, черными на фоне грозового неба. Я удерживаю их там, прерывисто дыша. Такое чувство, будто я часами бежала. Некоторые из силуэтов подрагивают, едва способные сохранять форму. «Держитесь». Тени обретают устойчивость. У меня дыхание перехватывает от их вида — настолько натуральными они кажутся.
Инквизиторы смотрят на крыши. От шеи Джеммы убирают меч.
— Элита! — восклицают несколько человек в толпе, указывая на мои иллюзии. — Они здесь!
Люди разражаются криками. Лошади испуганно пятятся. Джемма с широко распахнутыми глазами вскакивает на ноги и, воспользовавшись переполохом, скрывается в толпе. Тьма вихрится во мне, пьяня и дурманя, и я принимаю ее, позволяя заполнить меня изнутри как чернилами. Такая власть над всеми этими людьми! Это восхитительно.
Но я не в силах долго удерживать иллюзии. Силуэты рассеиваются, как только я отвожу их назад, пряча из вида. Вместе с остальными я принимаюсь отчаянно выбираться с площади. На смену внезапной браваде приходит злость на саму себя. Теперь Энцо точно узнает, что я здесь была… и может выяснить, для чего я на самом деле вышла на улицы города. Они могут обнаружить, что я встречалась с Тереном и что рассказала ему о них. Меня подташнивает. Нужно скорее вернуться во дворец.
Толпа пытается покинуть площадь. Инквизиторы перекрывают выходы, но нас слишком много, а их — недостаточно. Я держусь ближе к стенам зданий. Вокруг меня хаос из цветных одежд, лиц в масках и чужого страха. В воздухе мерцают нити энергии.
Затем вдруг грудь Инквизитора пронзает прилетевшая откуда-то стрела. Она с такой силой пробивает его, что опрокидывает с седла. Находившиеся рядом с ним люди крича разбегаются. За первой стрелой летит вторая и третья. Внимание Инквизиторов теперь занимают невидимые нападающие, и люди наконец прорываются через перегороженные ими участки и убегают прочь с площади. Я вижу кровь. Сердце гулко бьется в груди.
Здесь Элита.
Я вместе со всеми, спотыкаясь, оставляю площадь. За спиной слышны крики Инквизиторов, призывающих к порядку. Судя по звукам, они уже начали арестовывать разбегающийся народ. Я прибавляю ходу. По венам текут потоки неослабевающей энергии, подпитывая меня, хоть я и пытаюсь игнорировать наполняющую меня силу. Несмотря ни на что я ощущаю странный восторг.
Я создала весь этот хаос.
До дворца я добираюсь вся в поту, запыхавшись. Обогнув угол, оказываюсь у торцевой стены, выходящей на узкою улочку. Я забираюсь на нее по плющу и спрыгиваю с другой стороны. Падаю во дворе, поднимаюсь, отряхиваю с рук грязь и отворяю боковую калитку, ведущую внутрь. Наконец я достигаю тайной стены. Толкаю ее, вхожу и спешу в свою комнату. «Ну вот. Я успела вернуться раньше остальных». Я направляюсь к себе, но…
Кто-то уже ждет меня в коридоре. Энцо.
От неожиданности у меня екает сердце. Надежда на то, что мне удастся избежать гнева принца, тает при взгляде на его лицо. Его глаза пылают, красные вкрапления в них горят ярче обычного.
— Ты должна была оставаться здесь, — произносит он пугающе спокойным тоном. — Почему ты ушла?
К горлу подкатывает паника. Он знает.
Что-то движется за его спиной. Глянув поверх его плеча, я вижу Шагающую по ветру, без маски. Чуть дальше, скрестив руки на груди, прислонился к стене Паук. На его лице написано самодовольство. Он ждет не дождется, когда меня накажут.
— Смотрите-ка, — насмехается он, — овечка попала в беду.
Пытаясь не отвлекаться на него, я думаю, что ответить Энцо. Что угодно, лишь бы защитить себя.
— Я… я хотела помочь…
— Ты устроила бедлам, — прерывает меня Паук. — Ты хоть когда-нибудь задумывалась о том, что может случиться, потеряй ты контроль над своей силой?
— Я заступилась за Джемму, — внезапно злюсь я. — Я не собиралась оставаться в стороне и смотреть на то, как ее убивают.
Паук кривит губы.
— Может, пора научить твой прелестный ротик держать слова за зубами?
— Не зли меня, — ровно отвечаю я. — Если не хочешь пострадать. — Я даже не знаю, откуда взялись эти слова. Они срываются с губ прежде, чем я успеваю себя остановить.
Энцо качает головой, заставляя нас обоих замолчать.
— Данте, — говорит он, даже не бросив взгляда через плечо. У меня уходит целая секунда на того, чтобы осознать — принц открыл мне настоящее имя Паука. — Ты свободен.
Лицо парня выдает потрясение — то ли он не может поверить в то, что Энцо назвал его имя передо мной, то ли в то, что принц его отсылает, то ли в то и другое разом.
— Ты позволишь этой девчонке вести себя, как ей вздумается? — вскидывается он. — Из-за нее мог погибнуть кто-то из нас. Она могла провалить всю нашу миссию!
— Нашу миссию провалили Инквизиторы, — прерывает его Энцо. Он не сводит с меня глаз, и я ощущаю в сердце уже знакомый трепет. — Ты свободен. Не заставляй меня повторяться.
Данте еще мгновение мешкает, затем отрывается от стены.
— Я бы на твоем месте поостерегся, овечка, — бросает он, прежде чем уйти.
Поглядев ему вслед, Шагающая по ветру пожимает плечами и обводит меня подозрительным взглядом.
— Теперь что, Жнец? — спрашивает она. — Будем готовить новый план для Турнира?
— В этом нет нужды.
Она фыркает.
— Они дисквалифицировали Джемму. Она не сможет приблизиться к королю и королеве, если не будет участвовать в скачках.
Энцо смотрит на меня так пристально и напряженно, что мои щеки покрываются румянцем.
— Сможет, если изменить ей внешность.
Я моргаю. Голова идет кругом от того, что мне открывают. Сначала настоящее имя Паука. Теперь это. Принц что… доволен мной? Он готов посвятить меня в планы общества «Кинжала»? Если потренироваться, я смогу изменить облик Джеммы. Я могу изменить облик любого из них, чтобы они приняли участие в скачках.
Энцо подходит ко мне почти вплотную. Исходящий от него жар обжигает кожу сквозь ткань платья. Протянув руку, принц прикасается к застежке, скрепляющей плащ на моей шее. Металл раскаляется добела. Опустив взгляд, я вижу на плаще опаленные и разошедшиеся нити. У меня от страха сжимается горло.
— Ты хочешь быстрее всему научиться? — спрашивает Энцо.
Я поднимаю подбородок, стараясь не выдать своего страха.
— Да.
Он секунду молчит, затем убирает руку от моей застежки, и расплавленный металл мгновенно остывает. Я поражена тем, что на моей коже не осталось ожога. Подняв взгляд на Энцо, я замечаю в его глазах искру какого-то чувства… чувства, от которого по моему телу разливается покалывающее тепло.
— Значит, так тому и быть, — отвечает принц.
Мое сердце подпрыгивает.
— Но предупреждаю тебя, Аделина. Данте прав. Есть грань, которую нельзя пересекать. — Его глаза сужаются. Он складывает руки за спиной. — Не вздумай больше подвергать мою Элиту опасности.
Его слова, в которых он отделяет меня от остальных, ранят меня. Но ведь так и есть. Я не с ними. Я предательница и шпионка. К тому же, что, если я поступила опрометчиво, применив свою силу? Если бы меня не было на площади, другие из Элиты, вероятно, защитили бы Джемму, а они-то уж точно умелее меня. Что, если Джемма пострадала из-за моего неразумного вмешательства, потому что я сама не знала что творю? Что, если Инквизиторы обвинят ее в появлении на крышах Элиты?
