РУДЕНКО: Его речь оборвали на полуслове, кабины переводчиков отключили. Техника шалит? Или люди?
ДЖЕКСОН: Далее допрашивать Паулюса будете вы?.. (Уходит во тьму.)
РУДЕНКО (один в луче света). Министр иностранных дел Германии, советник фюрера по внешней политике Иоахим фон Риббентроп не раз заявлял о том, что евреи должны быть истреблены или сосланы в концлагеря — других вариантов нет. Сбитых в небе Германии английских и американских лётчиков он призывал линчевать на месте. В апреле сорок пятого Риббентроп сбежал. В Гамбурге под носом у английской комендатуры снял комнату в неприметном доме, в июне случайно был арестован. В Нюрнберге он с гордостью говорил о том, что, появись в его камере Гитлер, он по-прежнему выполнял бы его приказы. На допросе я спросил его: «Вы считаете войну с Советским Союзом агрессией?» «В буквальном смысле — нет. Речь шла о превентивной войне», — ответил он. «О превентивной войне?» — переспросил я. «То, что мы напали, нельзя оспаривать», — он смеялся мне в глаза. Он смеялся, а я думал о Николае Зоре… Зоря был обязан не допустить показаний Риббентропа о секретном протоколе к советско-германскому договору о ненападении. Но Риббентроп и Вайцзеккер под присягой раскрыли его содержание. На следующий день Зорю нашли мёртвым. Он лежал в постели. На одеяле — пистолет, на подушке — тёмное пятно, кровь. Неосторожное обращение с оружием. Накануне вечером ему звонил сын, сдав школьные экзамены, он собирался приехать к отцу. Из комнаты, где лежал Зоря, офицеры НКВД забрали всё. В кармане пиджака была записка, на подоконнике — гильза, на столе — документы. Всё упаковали и спецпочтой отправили в Москву… В тридцать девятом году по распоряжению Берии Николай Зоря проверял законность приговоров о вредительстве. Там не всё было чисто, Зоря не ограничился формальным отчетом. Из прокуратуры Зорю выгнали. Могли и посадить, если бы не частичная мобилизация. Он вступил в Красную Армию рядовым, воевал в Финляндии, под Сталинградом, Орлом, Белостоком, вернулся в прокуратуру. Настоящий профессионал, честный человек, в декабре сорок пятого он как советник юстиции прибыл в Нюрнберг. Новый, с иголочки мундир… К утру гроб доставили на аэродром, цинковый гроб, тяжёлый. Дождь лил стеной, самолёт не мог вылететь в Москву. От Сталина пришел приказ: похоронить в Германии, засекретив место захоронения. Внезапность нападения Германии на Советский Союз мы так и не смогли доказать.
Геринг с фляжкой в руке шагает по камере. Уиллис слушает его монолог.
ГЕРИНГ: Не было никакой внезапности! Не было! Когда Риббентроп приехал в Москву, Сталин беседовал с ним больше трёх часов, но с советской стороны пакт и секретный протокол к нему подписал не Сталин, а Молотов. Мы вошли в Польшу, Сталин был занят Западной Украиной, Прибалтикой, Белоруссией. За войну с Финляндией СССР исключили из Лиги Наций. Финляндия выстояла, Сталин снял Ворошилова с поста наркома обороны. Мы оккупировали Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Францию. Русские вошли в Прибалтику, мы — в Румынию. Фюрер назначил день форсирования Ла-Манша. Англичане бомбят корабли нашего десанта, а в августе сорокового года — Берлин. Фюрер был в шоке. Англичанам мы ответили бомбардировкой Лондона, русским — планом «Барбаросса». В марте сорок первого разведка доставила Сталину практически весь этот план. Он знал, когда мы ударим. Знал, но не верил!
УИЛЛИС: А вы бы на его месте могли поверить?
ГЕРИНГ: У каждого из нас своё место, лейтенант… Разве не меня в сорок первом, двадцать девятого июня, разве не меня в сорок первом фюрер назначил своим наследником на всех постах? Но я знал своё место. Я — солдат, я — офицер… (Садится на кровать, отпивает из фляжки.) В сорок пятом фюрер сказал: «Рейхсмаршал Геринг будет командовать за меня»! Когда он это сказал? Когда всё было кончено! За два дня до этого, двадцатого апреля, в день рождения фюрера, в Берлине, в окнах домов впервые не вывесили флаги. Не было окон! Не было людей! Не было флагов! Фюрер заявил, что не покинет Берлин, а я буду командовать за него. Кем я мог командовать без штаба, без правительства? Мастерские по изготовлению урановой бомбы разрушила американская авиация. Я никогда не видел фюрера таким спокойным!.. (Отпивает из фляжки, встаёт, подходит к Уиллису.) Как вы думаете, за что он снял меня со всех постов, исключил из партии? Думаете, он поверил интригану Борману? Нет! Он понял, что я могу стать таким же фюрером, как он! А второго фюрера быть не должно!.. (Насвистывает военный марш, передает фляжку Уиллису.) Двадцать девятого апреля своим преемником на посту Президента и верховного главнокомандующего фюрер назначил этого ублюдка Дёница! В тот же день Дёниц выступил с воззванием к народу Германии и начал делать всё, чтобы спасти себя. Он приказал генерал-полковнику Йодлю подписать в Реймсе Акт о капитуляции Германии, а через сутки Кейтелю — подписать в Карлсхорсте Акт о капитуляции во второй раз! Разве Дёниц спасал Германию? Он спасал себя!.. Через пару недель правительство Дёница было арестовано американцами. Теперь эта сволочь сидит в камере и боится выйти на прогулку вместе со мной! А в зале суда он постоянно потеет от страха! Меня повесят, а гросс-адмирал Дёниц получит лет десять тюрьмы, отсидит, выйдет на свободу и будет писать воспоминания о том, как он спасал великую Германию!
УИЛЛИС: А вы могли бы её спасти?
ГЕРИНГ: Когда нас вздернут, наши трупы отдадут женам?
УИЛЛИС: Не знаю.
ГЕРИНГ: Вот и я не знаю, лейтенант!..
Зал заседаний трибунала. У микрофона — Руденко.
РУДЕНКО: Представляя обвинение по плану «Барбаросса», я прошу суд приобщить к делу письменные показания фельдмаршала Паулюса, бывшего заместителем начальника генштаба при разработке плана нападения на Советский Союз. В своё время гитлеровское командование скрыло от населения Германии сам факт пленения Паулюса. Весть о разгроме под Сталинградом трёхсоттысячной группировки потрясла Гитлера. Утаить катастрофу было невозможно. Под звон колоколов Германия пережила трехдневный траур. Нация простилась с героем, похоронив его… Я цитирую документ СССР-156 — заявление фельдмаршала Паулюса Советскому правительству: «Кейтель и Йодль виновны в невыполнении обещаний доставить авиацией снабжение окружённой в Сталинграде Шестой армии…»
ЛОРЕНС: Прошу прощения, текст заявления имеется у суда и у адвокатов подсудимых. Адвокат Геринга Штамер заявил решительный протест. Он не доверяет письменному заявлению фельдмаршала Паулюса.
РУДЕНКО: Я могу продолжить чтение показаний свидетеля Паулюса?
ГЕРИНГ (со скамьи подсудимых). С какой стати Паулюс — свидетель?
ЛОРЕНС: Подсудимый Геринг!
ГЕРИНГ: Если Паулюс работал над планом нападения на Советский Союз, он должен сидеть рядом со мной на скамье подсудимых!
ЛОРЕНС: Вы не имеет права на политические заявления! Я требую тишины! (Трижды бьёт своим молотком, показывает жестом, что Руденко может продолжить речь.)
РУДЕНКО: Паулюс пишет: «Я несу ответственность за то, что под Сталинградом добросовестно выполнял приказы военных руководителей, действовавших преступно. Как оставшийся в живых под Сталинградом, я считаю себя обязанным дать удовлетворение русскому народу». Подпись — Паулюс, генерал-фельдмаршал.
ЛОРЕНС: Защита настаивает на вызове свидетеля Паулюса. Как смотрит генерал на ходатайство защиты?
РУДЕНКО: Советское обвинение ничего не имеет против, мы не возражаем.
ЛОРЕНС: Как быстро вы доставите свидетеля сюда?
РУДЕНКО: Я думаю, минут через пять.
ЛОРЕНС: Через пять минут?
РУДЕНКО: Он здесь, в апартаментах советской делегации.
ГОЛОСА:
— Протестуем!
— Защита на вызове свидетеля не настаивает!
— К чему затягивать процесс!
