— Почему?

— Потому что я бы не хотела, чтобы он женился на мне лишь для того, чтобы выполнить данную моему брату клятву.

— Разумеется, вы бы этого не хотели. И только недалекий мужчина не уловил бы хода ваших мыслей. Теперь вы поняли?

— Нет.

— Вы были лишены возможности отказать ему, — пояснила Агата. — И ему не пришлось ни выворачивать душу наизнанку, ни тем более подвергаться риску получить отказ.

— Вы хотите сказать, — пыталась понять Мэгги, — что лорд Рэмзи любит меня, но не готов в этом признаться?

— Я хочу сказать, что он мужчина. Возможно, он даже не понимает, что влюблен. Доведя дело до свадьбы подобным образом, он лишний раз продемонстрировал свою растерянность. Очень часто мужчинам кажется, что любовь делает их слабыми, что женщины, небезразличные им, имеют над ними некую власть.

— Но я не имею власти над ним, — вздохнула Мэгги. Агата лишь загадочно улыбнулась:

— Вот как? А как же прошлый вечер, когда ваши прикосновения напрочь заставили его забыть о сестре, которая приехала, чтобы познакомиться с вами?! — Румянец, выступивший на щеках Мэгги, похоже, сильно позабавил женщину. — Вы обладаете нешуточной властью над лордом Рэмзи. Как, впрочем, и он над вами.

— Но если он любит меня… Я хочу сказать, что любовь к нему вызывает во мне беспокойство. Я боюсь выходить за него. Боюсь, что все это ошибка. Моя неуверенность вызвана лишь тем, что я желаю ему счастья. Почему же не волнуется он? Он полон решимости жениться на мне.

Агата лишь отмахнулась:

— Ах, не беспокойтесь об этом, дитя мое. Ни одна женщина в мире по-настоящему не способна разгадать ход мыслей мужчины. Они просто реагируют на все не так, как мы.

Похоже, последний ответ дамы не до конца удовлетворил Мэгги, и Агата вздохнула:

— Ну да ладно. Если хотите моей полной откровенности, то мне кажется, вопрос еще и в уверенности.

— Уверенности? — растерянно повторила Мэгги.

— Именно. Женщина может быть влюблена, но если она боится, что тот, кого она любит, не отвечает ей взаимностью, а возможно, даже считает, что взаимности этой она не заслуживает, то может позволить ему уйти к другой. Мужчины же обладают куда большей уверенностью в себе, нежели женщины. Если мужчина влюбляется и ему кажется, что взаимности нет, он самого себя начинает уверять, что в силах вызвать в избраннице ответные чувства. Со временем. В этом вопросе мужчины сильнее нас. Все дело в том, насколько человек уверен в себе. Вы никогда не замечали, какими сильными всегда воображают себя мужчины, независимо от того, насколько они развиты физически, и от того, сколько денег у них в кошельке? В то же время зачастую прекраснейшие женщины считают себя некрасивыми.

Почувствовав, что и этот аргумент не убедил гостью, Агата покачала головой:

— Не ломайте себе голову. Просто поверьте мне. Лорд Рэмзи, возможно, еще слишком молод, чтобы отдавать себе отчет в подобных вещах, и все же он не из тех, кто бездумно кидается на первую очаровавшую его девушку. У него репутация человека достойного и порядочного. Вы же единственная, кто заставил его пойти против правил. Похоже, он будет невероятно счастлив жениться на вас, Мэгги. Я верю, что он любит вас. И настанет время, когда он скажет вам об этом.

Мэгги вздохнула и откинулась в кресле. Она не была уверена, что понимает некоторые мысли Агаты в отношении любви и, в частности, поведения лорда Рэмзи, она не была даже уверена, что согласна с ними, однако почувствовала, что некоторые из ее прежних сомнений уступили место надежде.

Она перевела разговор на другую тему.

Женщины с удовольствием еще немного побеседовали, и наконец Мэгги решила, что ей пора возвращаться в дом леди Барлоу. Они обе уже направлялись к парадному, когда Мэгги вспомнила о Мейси и о том, что случилось тем вечером в мужском клубе. Остановившись, Мэгги спросила, здесь ли девушка.

Агата хоть и казалась слегка озадаченной, тем не менее ответила незамедлительно и с готовностью:

— Да. Скорее всего она наверху, в своей комнате.

Мэгги кивнула, хотела спросить, нельзя ли позвать девушку вниз, но затем передумала:

— Как вы считаете, ничего, если я поднимусь и поговорю с ней?

Мадам Дюбарри удивилась еще больше, приподняла брови, но затем пожала плечами:

— Если желаете. Впрочем, я могла бы позвать ее вниз. Мэгги покачала головой; ей не хотелось разговаривать с Мейси в присутствии Агаты:

— Нет, нет. Я сама поднимусь к ней. Агата кивнула и пошла с ней к лестнице:

— Я вас провожу.

К большому облегчению Мэгги, Агата не осталась в комнате Мейси, когда девушка открыла дверь. Она оставила их наедине и пошла назад по коридору.

— Можно войти? — спросила Мэгги, улыбаясь девушке.

Пожав плечами, Мейси отошла в сторону, позволяя ей пройти:

— Можете, если вам угодно, мисс, только вот не знаю зачем. Я думала, с платьями мы все уладили.

— Это касается вовсе не платьев, — объяснила Мэгги, проходя в комнату. Девушка закрыла за ней дверь. — Я хотела объясниться относительно последней нашей встречи.

Мейси безучастно посмотрела на нее:

— Последней встречи?

— В клубе, — напомнила Мэгги, которую смутило явное непонимание на лице Мейси. — Я хотела объяснить, почему я ушла, не дождавшись тебя.

— Почему ушли?

Мэгги пришла в полнейшее замешательство. Все говорило о том, что девушка и правда не понимает, о чем идет речь!

— Да, объяснить, почему я исчезла из клуба после того, как ты заперла меня в той комнате, — пояснила она.

Мейси покачала головой:

— Понятия не имею, о чем вы. Я вас не видела с того вечера, когда вы вылезли в окно.

— Что? — воскликнула Мэгги, чувствуя, как пол уходит у нее из-под ног. Пришел ее черед изумляться. — Но ты ведь прислала мне письмо. Насчет платьев. Сообщала, что вопрос улажен.

— Да, — кивнула Мейси, и Мэгги ощутила некоторое облегчение. — В нем ты упомянула о мужском клубе и предложила встретиться…

Мэгги не договорила, ибо девушка уже качала головой:

— Ни о каком клубе я не упоминала.

— Нет, упоминала, — настаивала Мэгги. — А потом мы встретились около клуба, и…

— Похоже, вы не в своем уме, — раздраженно перебила ее Мейси. — Я ничего не знаю ни о каком клубе, и уж тем более я нигде с вами не встречалась.

— Но…

— Полагаю, вам следует уйти, — внезапно решила Мейси, глядя на нее как на сумасшедшую.

Мэгги открыла было рот, намереваясь что-то сказать, однако, увидев в глазах собеседницы сердитый блеск, решила, что уйти, наверное, действительно будет лучше всего. Мейси, очевидно, не была расположена к длительной беседе — судя по всему, она боялась неприятностей. Но эти неприятности могли угрожать ей лишь в том случае, если атаковавший Маргарет преступник со шрамом являлся ее сообщником. Эта мысль заставила Мэгги вспомнить, что убийца отпер дверь своим ключом. Она слышала скрежет в замке. От кого, кроме Мейси, он мог получить этот ключ?

Прищурившись, Мэгги взглянула на Мейси и тут же решила рассказать обо всем Джеймсу, чтобы тот, в свою очередь, передал информацию мистеру Джонстону. А тот уж докопается до истины. Решив тем не менее, что на данный момент разумнее всего будет удалиться, Мэгги вышла из комнаты, не произнеся более ни слова.

Когда она оказалась в холле, Агаты там не было. Мэгги не хотелось уходить, не попрощавшись с ней, но внезапно у нее возникло чуть ли не паническое желание поскорее вернуться в дом леди Барлоу. Ей вдруг стало решительно не по себе.

Поспешив к лестнице, она сбежала по ней вниз и сразу направилась к парадной двери.

Пробормотав лакею, открывшему ее перед ней, слова благодарности, Мэгги вышла на улицу и быстро пошла по тротуару, с каждым шагом прибавляя темп. Поскорее добраться до особняка леди Барлоу и увидеть Джеймса стало почти безумной, пульсировавшей в ее голове мыслью. В спешке Мэгги не заметила ни кареты, поравнявшейся с ней, ни шагов, словно эхо отражавших ее собственные. А потом уже было поздно. Она как раз переходила дорогу на первом же перекрестке, когда карета вдруг резко свернула, остановившись перед ней. Дверца распахнулась, и в тот же миг чьи-то руки схватили ее сзади и запихнули внутрь.