Ломая голову, как поступить, он взял ручку, потряс ее и для пробы черкнул по бумаге.

Ничего не произошло.

Колл попытался еще раз, нажав посильнее. Тот же результат. Он оглянулся. Похоже, большинство детей спокойно писали, хотя были и те, кто столкнулся с той же проблемой, что и он.

Выходило, что он завалит этот тест не как любой другой обычный ребенок без магических способностей, а потому, что банально не сможет ничего написать. Но что, если маги заставят проходить тест повторно, если ты оставишь бланк ответа пустым? Могут они посчитать это детским упрямством?

Нахмурившись, он постарался припомнить, что Милагрос говорила о ручке. Что-то насчет потрясти ее, и тогда чернила активируются. Может, он просто слабо ее потряс?

Он крепко сжал ручку в кулаке и изо всех сил затряс им, вкладывая в движение все свое раздражение из-за этого теста. «Давай же, – думал он. – Ну же, дурацкая штуковина, РАБОТАЙ!»

Из кончика ручки вырвалась струйка синих чернил. Он попытался остановить поток, прижав палец к тому месту, где, по его предположению, находилось отверстие… но чернила начали хлестать мощным фонтаном, который ударил в спинку впередистоящего стула; светловолосый мальчик, почуяв надвигающийся на него бесконтрольный чернильный шторм, поспешил пригнуться. Во все стороны забили струи чернил, количество которых явно не соответствовало размерам маленькой ручки, и Колл кожей почувствовал, что на него начинают оглядываться.

Он уронил ручку, и синяя струя тут же иссякла. Но урон уже был нанесен. Его руки, стол, книга с заданиями и волосы – все было залито чернилами. Он попытался вытереть хотя бы пальцы, но закончилось это лишь тем, что по всей его футболке теперь красовались синие отпечатки от ладоней.

Оставалось надеяться, что эти чернила не были ядовиты. Он был практически уверен, что не успел много проглотить.

Все в зале смотрели на него. Даже мастер Милагрос не отрывала от него взгляда, в котором, как ни удивительно, читалось восхищение, словно на ее памяти еще никому не удавалось так основательно расправиться с одной-единственной ручкой. Все молчали, за исключением того самого худощавого парня, говорившего до этого с Тамарой. Он и сейчас наклонился к ней и что-то прошептал. Тамара не улыбнулась, но, судя по ухмылке на лице мальчика и блеску превосходства в его глазах, Колл готов был поспорить, что они смеялись над ним. Кончики его ушей порозовели.

– Коллам Хант, – потрясенно произнесла мастер Милагрос, – пожалуйста… пожалуйста, покиньте зал и приведите себя в порядок, после чего ожидайте в коридоре, когда к вам присоединятся остальные.

Колл с трудом встал, краем глаза уловив, как светловолосый мальчик, и сам весь в чернилах, сочувственно ему улыбнулся. Когда он выходил из зала, ему в спину все еще неслось приглушенное хихиканье, а перед глазами стояло презрительное выражение на лице Тамары. Хотя какое ему дело до того, что она думает? Какое ему дело до того, что они все о нем думают, даже если кто-то из них и пытается вести себя дружелюбно? Его это не касалось. Они не имели к нему никакого отношения. Как и ничто из этого.

«Еще несколько часов – и все будет кончено». Он повторял это про себя снова и снова, пока пытался в туалете с помощью порошкового мыла и грубых бумажных полотенец смыть с себя чернила. Что, если они волшебные? Во всяком случае, держались они намертво. Они въелись даже в его черные волосы, и когда он наконец вышел из туалета, на его белой футболке все еще красовались темно-синие отпечатки ладоней. Оказалось, остальные претенденты уже ждали его. До его слуха донесся чей-то шепот: «Чернильный придурок».

– Классная футболка, – хмыкнул мальчик с черными волосами. На взгляд Колла, он был из богатых, как и Тамара. Трудно было сказать почему, но его одежду отличала та особенная простота, за которую обычно отдают кучу денег. – Надеюсь, следующий тест обойдется без взрывов. Ой, нет, стоп – как раз наоборот!

– Отвали, – буркнул Колл, прекрасно понимая, что это едва ли можно посчитать достойным ответом. Он привалился к стене и простоял так, пока не появилась мастер Милагрос и не начала вызывать их по именам. Собрав очередную группу из пяти ребят, она отправляла их в самый конец прохода и просила ждать там. Колл не мог понять, как в ангаре для самолетов может быть такая разветвленная сеть коридоров. Что-то ему подсказывало: этот вопрос был из серии тех, о которых, как говорил отец, «лучше вообще не думать».

– Коллам Хант! – услышал он и оторвался от стены, чтобы присоединиться к своей группе, в которой, к его ужасу, оказались тот самый черноволосый мальчик по имени Джаспер де Винтер и забрызганный им чернилами блондин Аарон Стюарт. Джаспер устроил целое представление, обняв Тамару и громогласно пожелав ей удачи, и лишь после этого неторопливой походкой направился к своей группе, где тут же заговорил с Аароном, повернувшись спиной к Коллу, будто его не существовало.

Кроме них в группе Колла оказались еще Кайли Майлз и явно взволнованная девочка по имени Селия или что-то вроде того, с пышной копной русых волос и голубым цветком-заколкой сразу над челкой.

– Привет, Кайли, – сказал Колл, решив, что настала идеальная возможность предупредить ее о том, что нарисованная мастером Милагрос картина Магистериума – одно сплошное вранье. Он знал, о чем говорил, утверждая, что на самом деле в подземных пещерах полно тупиков и безглазых рыб.

Она ответила извиняющимся тоном:

– Ты не обидишься… если я попрошу тебя не заговаривать со мной?

– Что? – Они пошли по коридору, и Колл поспешно захромал, чтобы не отставать. – Ты это серьезно?

Она повела плечами:

– Ты же сам все понимаешь. Я пытаюсь произвести хорошее впечатление, а общение с тобой этому никак не поможет. Извини! – И она, прибавив шагу, нагнала Джаспера и Аарона. Колл уставился ей в затылок, будто надеялся просверлить его насквозь своей яростью.

– Чтоб тебя безглазые рыбы съели! – крикнул он ей вслед. Она сделала вид, что не услышала.

Мастер Милагрос завела их за последний поворот, и они оказались в огромной комнате, похожей на спортивный зал. Здесь был высокий потолок, с которого свисал большой красный мяч. Рядом с ним до самого пола спускалась веревочная лестница с деревянными перекладинами.

Бред какой-то. Ему с его ногой никак было по ней не взобраться. А ведь он предполагал проваливать тесты нарочно, а не быть последним идиотом и неумехой, которому в принципе не светило поступление в школу магии.

– Я поручаю вас мастеру Рокмэйплу, – сообщила мастер Милагрос, когда в комнату зашла последняя пятерка, указывая на низенького волшебника с густой рыжей бородой и красным носом. Он нес в руке пюпитр в виде дощечки с зажимом, а на шее у него висел свисток как у учителя физкультуры, хотя он был в такой же черной одежде, что и остальные волшебники.

– Этот тест обманчиво прост, – сказал мастер Рокмэйпл, поглаживая бороду в какой-то продуманно-зловещей манере. – Нам нужно всего лишь взобраться по веревочной лестнице и коснуться мяча. Кто хочет быть первым?

Несколько ребят подняли руки.

Мастер Рокмэйпл указал на Джаспера. Тот так резво подскочил к лестнице, будто сам факт, что его выбрали лезть первым, являлся признанием его крутости, а не показателем того, с какой пылкостью он протянул руку. Вместо того чтобы немедленно приступить к выполнению задания, он обошел вокруг лестницы, задумчиво глядя вверх на мяч и постукивая пальцем по нижней губе.

– Ты настроился? – спросил мастер Рокмэйпл, слегка приподняв брови, и несколько ребят захихикали.

Джаспер, которому явно не понравилось, что над ним смеются, когда он пытается подойти к заданию со всей серьезностью, прыгнул на болтающуюся веревочную лестницу. Но стоило ему начать взбираться по перекладинам, как лестница стала удлиняться, и чем дольше он поднимался, тем дальше становилась цель. Наконец у него закончились силы, и он свалился на пол, окруженный несколькими кольцами веревок и деревянных перекладин.