немцы называют наши «илы» «черной смертью»!.. Наконец, последняя атака — и штурмовики,

перестроившись в «клин», уходят.

Эта картина поразила всех нас. Мы убедились в целесообразности применения такого боевого порядка. А

генерал Хрюкин сказал на прощанье:

— Верю, что вы овладеете «кругом» и успешно станете применять его в бою.

Так с «круга» начался у нас своеобразный поворот в боевой работе. Теперь каждый еще более тщательно

готовился к очередному вылету на боевое задание, помня, [60] что ему предстоит действовать над целью

самостоятельно, действовать смело, решительно и дерзко.

Последовавшие после «наглядного урока» воздушные бои подтвердили, что наука пошла впрок!

3.

Почти все места в столовой заняты. Ужин в разгаре. Вместе с нами теперь питаются и летчики-

истребители групп прикрытия. Их командиры — старшие лейтенанты А. Бритиков и В. Константинов —

хорошие ребята, надежные товарищи, верные наши друзья. Впоследствии они оба стали Героями

Советского Союза.

Только ступил на порог — слышу знакомый голос Тараканова:

— Анатолий, иди к нам: место есть!..

Сажусь рядом с Николаем. За длинным столом — Бикбулатов, Заплавский, Беда и еще несколько

незнакомых мне летчиков-истребителей.

Все — в веселом расположении духа. Чувствую, наш юморист Александр Заплавский уже позаботился о

том, чтобы у товарищей было хорошее настроение. Неистощимый на шутки, страстный анекдотчик, лейтенант Заплавский был тем человеком в полку, которого не только любили за добрый нрав, но и

уважали за открытое сердце, общительность, а главное, за высокие бойцовские качества. Летал он

прекрасно, воевал отважно.

Я догадался: объектом дружеских шуток был Леонид Беда.

Сам он тоже улыбается. Дело в том, что Леня не вышел ростом. Именно поэтому нет-нет да и

приключится с ним забавная история.

«Беда» с Бедой, рассказывали мне, началась сразу же, как только он прибыл в полк. На складе вещевого

имущества не оказалось офицерского обмундирования и сапог такого малого размера, какой нужен был

для экипировки новичка. И Леонид долго ходил в солдатской шинели и ботинках с обмотками — как

солдат-пехотинец.

Однажды его даже механик «собственного» самолета не узнал:

— Что ты тут без дела шатаешься, солдат! — прикрикнул он на него, когда Беда появился у штурмовика.

Было еще и такое. Как-то под Сталинградом вышел [61] Леонид из боя на подбитом самолете. Да и сам

был ранен. Пришлось посадить машину «на живот» — с убранными шасси — за пределами аэродрома. К

месту посадки послали механика. Вскоре он возвратился. На лице — растерянность, удивление.

Докладывает командиру: самолет сильно поврежден, фонарь заклинило, в кабине пусто, на сидении

лежит парашют, а летчика нет. Услышал это кто-то из летчиков и говорит:

— Да ведь Беда в столовой...

А произошло следующее. Посадил Беда самолет, стал дергать «грушу» — замок фонаря, а он не

поддается. Как выбраться из кабины? Открыл боковую форточку фонаря, просунул в нее голову, плечо, подался вперед — протиснулся и соскользнул на дюраль центроплана. К счастью, ранение оказалось

легким. В санчасти рану перевязали, и летчик наотрез отказался ехать в госпиталь. По пути на КП Беда

зашел в столовую.

Тем временем авиаспециалисты подсчитали: в крыльях, фюзеляже и хвостовом оперении оказалось более

трехсот (!) пробоин. Вот уж поистине прилетел наш Беда на честном слове и на одном крыле — точь-в-

точь, как в песне поется!

Эту историю я слышал от многих летчиков. Рассказывали ее ребята и в присутствии Леонида. Он ничего

не отрицал, только лукаво улыбался.

Легенды — одна забавнее другой — складывались в полку и потом. Но Леонид Беда понимал, что

характер всех этих шуток — доброжелательный: любили его в полку, восхищались его смелостью, отвагой, мастерством. Приходилось только удивляться: сколько в этом «малыше» мужества, неистощимой

ненависти к врагу. Это был летчик самого высокого класса. Его подвиги достойно оценила Родина.

Леонид Беда дважды был удостоен высшей награды страны — Золотой Звезды Героя.

Так вот, сидим мы за столом, а Заплавский повествует новую историю. И ни улыбки на лице, ни

смешинки в глазах, все вроде так и было — никакой выдумки:

— Как-то выполняли мы боевое задание звеном. Я и Леонид — ведомые. Бомбили врага, штурмовали —

в общем, все как полагается. И что же? Сваливается на меня вдруг «мессер». [62]

— Без прикрытия шли? — поинтересовался один из летчиков-истребителей.

— Да, без прикрытия! — ответил Заплавский. И продолжал:

— Гляжу, подходит ко мне «оса». В кабине — вот такенная морда (Заплавский показал руками, словно бы

это был арбуз). Даже синцы под глазами заприметил у фрица. Показывает что-то пальцами, жестами.

Догадался: спрашивает, кого бить — меня или Беду? «Нет, — мотаю головой, — не меня!» Пальцем на

Беду указываю: «Его! У него, мол, нос длинный, а у меня — картошкой». Понял, стервец:

сообразительный попался!.. Опять нырнул куда-то. Нет его и нет. И вдруг — вижу: мечется он возле

Лени. То слева зайдет, то справа норовит подобраться. Внезапно как даст «свечу» — испугался фриц

чего-то. Что ж такое, думаю? Оказывается, фрицу почудилось, что самолет без летчика летит. А Леня, знаете, что сделал? Подушки из-под себя выбросил, — его в кабине и не стало видно...

Летчики грохнули смехом. Леонид Беда улыбается:

— Ну и выдумщик, ну и сказочник!

— Шутки шутками, а выходит, что без нас, истребителей, вам туго приходится, — сказал старший

лейтенант.

— Это еще как сказать! — ответил Бикбулатов. — «Ил» маневренная машина и может за себя постоять в

воздухе против любого истребителя. Даже твой знаменитый «як» ничего моему штурмовику не сделал

бы.

В ответ старший лейтенант расхохотался.

— Вот что! — предложил истребителю Тараканов. — Чем доказывать словами, ты лучше добейся у

своего командира полка, а он получит разрешение у нашего: померяйтесь силами в воздухе. Заодно и

вашим и нашим новичкам полезно будет поглядеть, как штурмовик обороняется от истребителя.

— Вот это — дело! — засиял Бикбулатов.

Идею поддержали командиры обоих полков. В назначенное время летный состав собрался возле

командных пунктов.

Майор Ляховский объявил нам:

— Сейчас старший лейтенант Бикбулатов проведет показательный оборонительный воздушный бой

штурмовика один-на-один с истребителем. [63]

...Ил-2, ведомый Бикбулатовым, оставляя за собой тучу бурой пыли, побежал по полю, взлетел, совершил

один круг, второй и набрал высоту.

А вот и «як» — набирает высоту, вырисовывает две «бочки» и свечой устремляется ввысь.

Набрав две тысячи метров, истребитель как бы переламывает маневр и стремительно набрасывается на

штурмовик.

Я затаил дыхание. Секунда, две, три. Бикбулатов резко меняет направление полета, и «як» проскакивает

мимо.

Атака сорвалась!

Истребитель выполняет второй заход, снова устремляется в атаку. И опять «Бик» довольно простым

маневром легко уходит из-под «огня».

— Молодец, «Бик!».. — восклицает Тараканов.

Третью атаку истребитель предпринял под ракурсом 1/4 — тоже с пикирования. Ил-2 глубоким виражом

сорвал замысел своего соперника... Спор был решен в пользу штурмовика. Мы еще раз убедились: замечательная машина — наш славный «ильюшин»! А в умелых руках — превосходная!

4.

Наш полк получил задачу нанести с воздуха удары по узловым пунктам вражеской обороны и этим

самым содействовать развитию успеха танковой армии, вышедшей на оперативный простор.

С рассвета и до сумерек летчики полка не покидали самолетной кабины. Совершая по нескольку боевых

вылетов за день, мы штурмовали вражеские автоколонны, расстреливали «бюинги» с пехотой еще на