Литмир - Электронная Библиотека

— Более или менее, — ответил Джесс. — Но тебе вовсе не нужно беспокоиться о подобной ерунде, Садись, сейчас ты попробуешь настоящее королевское блюдо!

— Только не суетись, прошу тебя, — сказала она. — Я ведь и сама могла бы приготовить, если ты…

— Нет! — отрезал Джесс и жестом указал на стул.

Взяв кружку с кофе, она покорно заняла место за столом.

— Так-то лучше, — удовлетворенно сказал он. — И сядь так, чтобы я мог видеть тебя. Знаешь, мужчине не слишком приятно заниматься готовкой, когда у него за спиной сидит женщина, у которой хук сильнее, чем у него самого.

Лицо Даймонд вытянулось. Несколько мгновений она растерянно улыбалась и, внезапно, как будто что-то поняв, громко расхохоталась.

В этот момент Джесс почувствовал сильнейшее желание отвести от ее лица волосы и так поцеловать, чтобы она и думать перестала о разных смешных вещах.

У Джесса чуть заметно дрожали руки, когда он открыл ящик шкафа и принялся отыскивать нож. Он разбил яйца, нарезал ветчины, натер сыра и мелко порезал лук. И все это время старался не думать о том, что Даймонд будет испытывать, лежа под ним, когда они будут заниматься любовью. Один раз. И еще. И еще…

Накормить ее оказалось дело непростым. И еще сложнее было решить, что с ней делать потом. Джессу нужно было сделать несколько телефонных звонков, встретиться с разными людьми. Но если он займется делами, кто же тогда будет заниматься Даймонд Хьюстон?

Это было не вовремя и не к месту, но Джесс чувствовал, как в нем растет желание. Тут нельзя было ошибиться: им овладела самая обычная похоть. Джесс попытался взять себя в руки. Просмотрев ноты, лежавшие на столе в его кабинете, он отобрал несколько листков, которые, по его мнению, могли бы заинтересовать Даймонд. Держа их в руках, Джесс вернулся в гостиную.

«Да, скорее всего эта самая обычная похоть», — повторял он сам себе. Похоть, усиленная обаянием, которым обладал ангельский голос этой женщины. Джесс не очень-то верил в любовь, тем более в любовь с первого взгляда или в любовь до гробовой доски.

Но когда он вошел в гостиную и она взглянула на него, Джесс позабыл обо всем на свете. Обо всем, кроме того, что есть Судьба.

— Вот, — сказал он. — Может, тебе будет интересно посмотреть. Вдруг ты найдешь что-то подходящее для демонстрации Томми. Но даже если тебе тут ничего не понравится, не переживай. У меня есть человек, который постоянно снабжает меня новым материалом. Ему только нужно будет послушать твое исполнение. И он сможет подобрать материал под твои данные.

Даймонд взяла пачку нотных листов и положила себе на колени, даже не взглянув.

— Что такое? — спросил Джесс. — Тебя это не интересует? — В ее присутствий он чувствовал какое-то странное волнение, хотя и старался этого не показывать.

— Нет, почему, очень даже интересует, — с ударением на слове «очень» произнесла она. — Я вот смотрю на тебя и думаю: ты столько уже для меня сделал, не будешь ли ты потом жалеть об этом? И вообще, не жалеешь ли ты уже о том, что затормозил в Крэдл-Крике?

Кровь отлила у Джесса от лица. Еще никогда ему не приходилось слышать, как его поступки оцениваются вслух. Он положил руки на подлокотники кресла, в котором уютно устроилась Даймонд, и придвинулся к ней так близко, что стало видно его собственное отражение в ее красивых зеленых глазах.

— Не нужно гадать, леди, о чем я думаю и о чем сожалею, понятно? — прошептал он. — Все, что я делаю, я делаю от чистого сердца. И никогда потом не жалею о сделанном. Я услышал, как ты поешь. Мне это понравилось. И если ты прекратишь щетиниться, то можешь достичь большого успеха. Я не сделаю тебе ничего плохого, Даймонд. Я ведь обещал, ты помнишь?

Больше всего ему сейчас хотелось коснуться губами ее нижней губы. Стоило Джессу посмотреть на Даймонд, как у нее тоже начинали дрожать губы. Он отодвинулся, словно его что-то вдруг обожгло, и с видом оскорбленного достоинства вышел из гостиной. Оказавшись в холле, он почувствовал необходимость остановиться; замер, придержал дыхание, прислушался.

Несколько минут ничего не было слышно. Он прикрыл глаза, сглотнул, ему хотелось, чтобы она издала хоть какой-нибудь шорох. Пусть бы послала его к черту или еще что-нибудь сделала, лишь бы ему понять ее настроение, ее чувства. Тут он услышал шелест бумаги и понял, что Даймонд принялась просматривать ноты. Джесс облегченно вздохнул.

— Спасибо и на этом, — мягко произнес он, обращаясь сам к себе. И отправился в свой рабочий кабинет.

Даймонд оторвалась от нот и подняла голову. Она старалась как можно равнодушнее смотреть на только что вошедшего в комнату человека. Он не слишком ей понравился с первого взгляда, а теперь казался совсем неприятным. Даймонд вопросительно приподняла брови и подождала: сама она твердо решила не начинать разговор первой. Он так отвратительно назвал ее, так ужасно разговаривал о ней с Джессом — притом что она ничем не заслужила такую грубость. Ей до сих пор было больно и обидно.

Томми хотел придать своему лицу надменное выражение. С таким лицом ему было гораздо проще вести разговоры со своими клиентами. Больше половины своих сорока двух лет он занимался тем, что оттачивал искусство ведения переговоров с надменным выражением лица. Однако оказавшись лицом к лицу с женщиной, которая совсем недавно послала его чуть ли не в нокаут, он вдруг почувствовал, что ему трудновато сохранять неприступный вид. Томми сунул руки в карманы, выпрямил спину, чтобы выглядеть хоть немного выше своих пяти футов девяти дюймов, и прислонился к дверному косяку.

— Мисс Хьюстон.

— Да?

— Судя по всему, мне следует извиниться перед вами.

Даймонд положила ноты, на столик и поднялась со своего места.

— Да, мне тоже так кажется, — спокойным голосом произнесла она.

Томми поджал пальцы ног. Когда девушка шагнула в его сторону, первым его желанием было резко отклонить голову. Ему было неприятно оттого, что приходится смотреть на эту женщину снизу вверх.

— Извините, — коротко сказал он, стараясь как можно скорее покончить с этим. — Позвольте представиться, я Томми Томас, личный менеджер Джесса. Он сказал, что вы вроде поете.

Даймонд замерла, пытаясь понять, бравирует ли этот человек или действительно говорит чистосердечно. Если он на самом деле законченный сукин сын, то ей лучше всего убраться отсюда подобру-поздорову. Но если он лишь кажется таким неприступным и его поведение объясняется тем, что он все еще сердит на Джесса, то с таким человеком она могла бы сработаться, если, конечно, не придется потом спать с ним.

— Все поют, мистер Томас, — ответила Даймонд. Томми покраснел. В его ушах все еще звучали слова, которые ему сказал недавно Джесс. Никогда прежде он не позволял себе ничего подобного с Томми, и потому тот был склонен во всем винить эту незнакомую женщину, внезапно появившуюся у них в доме.

— Что ж… — произнес он, неожиданно для себя подумав о том, что она действительно крепкий орешек. — Джесс сказал, что у вас отличный голос и что я могу послушать ваше пение.

— Итак, извинения ваши я приняла, начнем с этого, — заявила девушка, протягивая ему руку.

Весьма удивленный этим жестом, Томми машинально подал ей руку. Даймонд повернулась и вновь села в кресло перед пачкой нотных листов. Томми не знал, о чем с ней говорить дальше. Как и Джессу, Томми приходилось иметь дело с самыми разными женщинами, многие из которых пытались всеми правдами и неправдами завоевать себе место под солнцем в мире музыки — ну, или, на худой конец, прыгнуть в постель к какому-нибудь мужчине. Однако эта женщина, как он видел, играла совершенно не по правилам. Или Томми не были известны ее правила.

— Ну так вот, — продолжил он. — Джесс говорит, что он обещал сделать из вас звезду.

— Так, во всяком случае, он сказал, мистер Томас. Это его, не мои слова. Думаю, когда он их произносил, то пытался украсть мои деньги.

— Украсть ваши деньги?! — Томми резко оттолкнулся от дверного косяка и отправился на поиски Джесса. Наверняка в этой истории было немало такого, о чем он понятия не имел. И скорее всего Джесс ничего нового ему рассказать не сможет.

10
{"b":"26443","o":1}