– «Теперь надо выяснить почему эта тварь здесь застряла».

Он выждал несколько минут, словно вор подкрался к столу и заглянул через плечо Матильды.

Буква за буквой, она выводила одно и то же слово. Иногда медленно, иногда так быстро, что Демидов не замечал ничего, кроме мелькавших над «Уиджей» рук.

– «Имя, – промелькнуло в голове. – Она выводит какое-то имя, значит при жизни, Матильда Хартман вызывала духов».

Алекс наклонился над столом.

– G-u-n-t-h-e-r, – проговорила старушка. – Mein armer Sohn. Бедный мой сын.

Демидов улыбнулся, удовлетворённо качнул головой и отошёл в сторону.

– Теперь всё ясно. Что-то тяготит вашим...

Он осёкся на полуслове и замер. До слуха отчётливо доносились звуки шагов. Кто-то медленно спускался по скрипучим деревянным ступеням.

– Проклятье! Эта старуха здесь не одна.

Когда звук шагов смолк, внутри всё оборвалось. Визитёр остановился на лестничной площадке и это означало, что он почувствовал присутствие постороннего. Алекс судорожно сглотнул, всмотрелся в «маслянистую» темень лестничного пролёта.

– Никуда ты не денешься, – прошептал он. – Если бы я не знал вашего брата.

Он осторожно подошёл к ступеням, прислушался.

– Эй! Кто здесь? – спросил Алекс. – Я не причиню вреда...

Тишину разорвал жуткий яростный вопль. По ступеням загромыхали ботинки, и во тьме сверкнули два жёлтых огонька. Демидов попятился, пытаясь увернуться шарахнулся в сторону, но было поздно. Неведомая сила подхватила его и отшвырнула к столу. Тёмная грузная масса затмила свет, и вдруг из этой страшной массы вышел пожилой мужчина. Высокий, седовласый, с бульдожьей челюстью. Черты лица были искажены злобой и ненавистью. Всё та же сияющая копоть вокруг фигуры, серый цвет кожи.

– Альберт, у нас гость! – проговорила Матильда. – Это вор. Он пришёл, чтобы нас ограбить.

Она пронзительно и визгливо рассмеялась.

– Альберт Хартман! – выкрикнул Демидов. – Я не вор, я друг.

Старик свирепо выпятил нижнюю челюсть, зарычал и запустил пятерню в шевелюру Алекса. Он протащил его несколько метров и вдруг отпустил. Демидов с трудом подавил боль, бросился к дивану и бесцеремонно уселся на край.

– Чёрт! Больно же!

Альберт криво усмехнулся, шагнул к Матильде и обнял её за плечи.

– Они постоянно приходят и берут что хотят, – басом проговорил старик. – Мерзавцы.

– Почему вы здесь? – спросил Алекс. – И что случилось в этом доме?

– За час до полуночи! – прошептала Матильда. – Придёт время, и откроется истина.

Демидов посмотрел на часы. Тяжело вздохнул и откинулся на спинку.

– Значит через тридцать минут откроется истина? Подождём!

Странное оцепенение овладело Матильдой и Альбертом. Теперь они напоминали восковые фигуры, вокруг которых, пульсируя, циркулировало грязно-серое сияние.

– Знать бы чего от вас ждать, – прошептал Алекс. – Дерётесь вы, будь здоров.

Он вспомнил про тумаки и вымученно улыбнулся. Поглядывая на безмолвные неподвижные фигуры, Алекс не мог отделаться от ощущения, что видит сон. Анализировать происходящее ему не хотелось, он решил отложить это до следующего дня. В груди всё сжималось от напряжения, от страха сводило скулы. Он вспомнил про Ирину, покачал головой.

– «Она мне даже не поверит, – подумал Алекс. – Но всё равно расскажу».

Словно по команде Альберт и Матильда повернули головы и уставились в сторону входной двери. Демидов посмотрел на часы, поднялся с дивана и напряжённо застыл. Ни шагов, ни голоса, только гнетущая тишина.

– Кто здесь? – спросил Алекс. – Ну выходи, друг! Я уже почти всё выяснил. Дело за тобой!

Зашуршала ворса коврика в прихожей, что-то стукнуло об пол. Затем послышались тяжёлые размеренные шаги. Медленно и торжественно из темноты вышел молодой человек. Долговязый, широкоплечий, с проницательными злыми глазами. В руках охотничье ружьё.

– Гюнтер! – воскликнул Алекс. – Вас зовут Гюнтер?

– Глупый варвар! – усмехнулась Матильда. – Он подумал, что это Гюнтер.

– Это Вагнер, наш мажордом! – отозвался Альберт. – Вагнер! Убей этого вора.

Лицо управляющего исказилось звериной яростью, из чёрной пасти хлынул смрадный пар. Вагнер злобно зарычал и, вскинув ружьё, ударил Алекса прикладом.

Он слышал шум падающей воды, где-то кричали, спрашивали имя. Ему хотелось ответить, но он не помнил своего имени. Боль прожигала грудь, отзывалась в голове.

– Чёрт! – застонал Алекс. – Чтобы я ещё связался с полтергейстом!

Он с трудом разлепил веки, схватился рукой за пылавшую огнём скулу. Матильда, Альберт и Вагнер стояли возле стола и смотрели на «Уиджу».

– Всё ещё здесь! – процедил Алекс. – Ну ничего. Скоро уберётесь!

Он поднялся на ноги, прогоняя дурноту встряхнул головой. Подойдя к столу он посмотрел на спиритическую доску и увидел, что указатель лежит на слове «Да».

– Наконец-то! – усмехнулся Алекс. – Я знаю, как вас зовут, знаю что вас объединяет какая-то тайна. Что случилось в этом доме за час до полуночи?

Призраки потемнели, сияние вокруг фигур угасло, остался только густой маслянистый чад.

– Они сами виноваты! – проговорила Матильда Хартман. – Зачем сюда пришли?

– Их было двое, – добавил Альберт. – Должно быть первому досталось от сторожевых собак. Правый бок кровоточил, рана на шее, руки изодраны в клочья. Всё равно не жилец.

– Мы собирались уже ложится, – Матильда сжала губы, качнула головой. – Когда забарабанили в дверь, открывать отправился Альберт. Вагнер занимался лошадьми и не слышал. Альберт открыл и тут эти двое. Тот что покрепче втащил раненого, попросил помощи. Но мой муж пришёл в бешенство.

– Эти двое были русскими, – бросил Альберт. – С сорок второго, несколько тысяч военнопленных работали на суконной фабрике Юргена Коха. Юрген кормил русских брюквой и жмыхом, выжимал что мог. Но такова их судьба. Эти негодяи не должны были бежать от хозяина.

– Когда они ворвались в дом, мы испугались! – проговорила Матильда. – Они запачкали грязью ковёр, начали кричать.

– Я толкнул одного, – Альберт стиснул кулаки, заскрежетал зубами. – Он упал и застонал. Второй бросился ему помогать. Тогда я схватил трость и ударил его несколько раз.

– А потом прибежал Вагнер, – прошептала Матильда. – Я увидела в его руках ружьё.

– Госпожа Хартман крикнула: «Убей их!», – произнёс Вагнер. – Я подумал, что это воры и выстрелил. Убил того, что стоял на ногах. Я не знал, что ружьё заряжено крупной дробью. Его буквально разорвало. Со вторым было сложнее. Он лежал на полу. Не просил, не умолял, просто смотрел в глаза.

– Вагнер не смог, – отозвался Альберт. – Зато смог я. Вторым выстрелом, я прекратил мучения этого бедняги.

Призраки замолчали, уставились в одну точку за окном.

– И что же случилось потом? – спросил Алекс. – Что не выпускает вас из этого дома?

– Мы закопали их в саду! – сказал Альберт. – Не потому что боялись. За убийство пленных нам бы ничего не было. Но Хартман - уважаемая фамилия.

– Верно, Альберт! Помнишь, я тоже об этом сказала, – Матильда взяла мужа за руку. – Что скажут люди. Хартманы – убийцы!?

– Господин приказал их похоронить, – заметил Вагнер. – А на том месте посадить сосну. Она и по сей день там растёт, кривая, страшная. Но какая тайна скрыта под ней никто не знает. Никто кроме нас.

Алекс подошёл к окну, прищурился, пытаясь рассмотреть в темноте приметное дерево.

– А что случилось с Гюнтером?

– Наш сын Гюнтер был танкистом, – ответила Матильда. – Погиб в сорок третьем году на Восточном фронте. Он у нас единственный и я не могла поверить, что его больше нет. Я хотела вызвать его дух с помощью доски. Но у меня так ничего и не получилось.

Призраки отражались в стёклах окна, и Алекс видел, как устрашающе пульсируют их астральные тела. Они ожидали развязки.

– Теперь я всё знаю, – произнёс он. – Властью медиума отпускаю вас, и пусть каждый получит по заслугам.

Алекс стиснул кулаки и застыл перед окном. Духи ожили, зашептали, опрокидывая мебель, закружились вокруг доски. Тёмные высушенные злобой и ненавистью, они мгновенно превратились в жутких тварей и, протягивая руки, бросились на Алекса. Демидов зажмурился, напрягся словно пружина и вдруг...