Но Кристель ошеломила его. Она взяла со стола лист бумаги, ручку, села. Несколько минут оба молчали.

- Вот, - Кристель подвинула к Мейерсу лист, - рапорт. причины указаны.

Прочитав о том, что капитан Пинкстон обвиняет его в незаконном увольнении из личных побуждений, злоупотреблении служебными полномочиями, оказании давления, служебной тирании и гендерном шовинизме, полковник с трудом удержался от гневной вспышки. Пинкстон невозмутимо ждала его реакции. "Что же, сама напросилась!". Полковник размашисто расписался под рапортом и убрал его в папку для входящих документов.

- Теперь у меня больше свободы действий, - обернулась с порога Кристель, - я буду доказывать каждое слово в графе "Причины увольнения", пока нас не примут обратно на службу - вы, или ваш преемник!

- Как вам угодно, капитан, - сквозь зубы отозвался Мейерс. - У вас теперь будет много времени, которое нужно коротать...

- Думаю, это скоро будет у вас!

*

Из машины Кристель позвонила Куолену:

- Да, Эрик, - она перехватила руль одной рукой, чтобы закурить, - я бы хотела встретиться... не по телефону. О-кей, я еду. Да, ты был прав, он постарался "уйти" и меня А я ушла сразу, не дожидаясь следующего ушата с навозом... Правда? Хорошо, поговорим. Спасибо, Эрик. Я в раздрае... И я тебя люблю!