Привалившись к ограде, окружавшей эспланаду, Алиса и Гэбриэль пытались отдышаться. Оба были в поту, у обоих кровоточили запястья.

– Давайте сюда телефон! – скомандовала Алиса.

– Щас. Ой! А я его потерял! – воскликнул Гэбриэл, хватаясь за карман.

– Не может быть! Вы…

– Я пошутил, – успокоил он ее и протянул смартфон.

Алиса послала шутнику убийственный взгляд и уже открыла рот, чтобы как следует обругать его, но вдруг застыла. Металлический вкус, головокружение, к горлу подступила тошнота – Алисе пришлось нагнуться над цветочным вазоном и выплюнуть жгучую желчь.

– Хорошо бы вам водички попить.

– А еще лучше поесть.

– Я же говорил, сначала нужно свистнуть хот-дог.

Они осторожно двинулись вперед, добрались до небольшого фонтана и напились из него, наконец-то утолив жажду. Дэмроч-парк, выходящий одним концом на Нью-Йорк-сити Балет, а другим – к стеклянным аркам великолепной «Метрополитен-опера», был переполнен народом, так что внимания на беглецов никто не обратил. Суета. Толкотня. Тут же у ограды рабочие натягивают тенты и готовят подиум для показа мод, который очень скоро начнется.

Алисе стало легче, после того как она попила, она взяла телефон, убедилась, что он не заблокирован, и набрала номер Сеймура.

Дожидаясь его ответа, прижала мобильник подбородком к плечу и стала массировать затылок. Сердце билось как сумасшедшее.

«Сеймур, возьми трубку…»

Сеймур Ломбар был ее заместителем в следственно-оперативной группе. Всего «группа Шафер» состояла из пяти человек, и занимали они четыре небольших кабинета на четвертом этаже дома № 36 на набережной Орфевр.

Алиса взглянула на часы, пытаясь сообразить, который теперь в Париже час, учитывая разницу во времени. Двадцать минут третьего.

Полицейский откликнулся после третьего сигнала, но шум голосов, который слышался в трубке, делал разговор затруднительным. Если Сеймур еще не на рабочем месте, значит, он обедает.

– Сеймур?

– Алиса?! Ты где, черт подери? Я послал тебе тучу эсэмэсок!

– Я на Манхэттене.

– Ты… Ты надо мной издеваешься?

– Мне нужна твоя помощь, Сеймур!

– Очень плохо тебя слышу!

Алиса тоже очень плохо его слышала. Связь никудышная. Прерывистая. Голос помощника доходил совершенно непохожим, металлическим…

– Ты где, Сеймур?

– На улице Дофин, обедаю в «Каво дю пале». Слушай, я буду на работе через пять минут и сразу перезвоню. Договорились?

– Договорились. Номер у тебя высветился?

– Да.

– Супер. Не тяни. У меня для тебя работа.

Алиса, совершенно взвинченная, отключилась и протянула мобильник джазисту.

– Если надо позвонить, звоните сейчас. Даю вам пять минут. Действуйте!

Гэбриэл смотрел на нее с неподдельным интересом. Несмотря на все опасности и неприятности, он улыбался. Улыбался и глядел на Алису с легкой насмешкой.

– Вы со всеми говорите приказным тоном?

– Не тяните резину и не трепите мне нервы! – тут же оборвала его Алиса. – Вам нужен телефон или нет?

Гэбриэл взял телефон и на секунду задумался.

– Позвоню-ка я, пожалуй, Кенни Форесту.

– Саксофонисту? Но вы же только что сказали, что он в Токио!

– А вдруг он оставил ключи от квартиры соседям или консьержке? Вы знаете, который сейчас час в Японии? – спросил он, набирая номер.

Алиса посчитала по пальцам.

– Думаю, около десяти вечера.

– Черт! У него как раз концерт!

Разумеется, ответил Гэбриэлу автоответчик, но он оставил сообщение, объяснив, что он в Нью-Йорке, и пообещав перезвонить попозже.

Гэбриэл вернул телефон Алисе. Она не отрывала взгляда от часов.

«Шевелись же, Сеймур!» – молила она про себя, сжимая изо всех сил смартфон. Она уже собиралась снова набрать номер помощника, как вдруг заметила написанные шариковой ручкой цифры у себя на ладони. Еще немного, и они бы совсем стерлись.

Она показала ладонь Гэбриэлу и спросила:

– Это вам что-нибудь говорит?

Он посмотрел: 2125558900.

– Я увидела эти цифры, когда проснулась сегодня утром, но не помню, чтобы я их писала.

– Может, это номер телефона? Дайте-ка подумать. Все! Знаю! – воскликнул Гэбриэл. – 212 – это код Манхэттена. А вы уверены, что на самом деле работаете в полиции?

«Да, действительно. Странно, что я сразу сама не сообразила».

Сарказм спутника Алиса пропустила мимо ушей и набрала номер. Ей тотчас же ответили.

– Гостиница «Гринвич», добрый день. Кэндис к вашим услугам. Чем могу помочь?

«Значит, гостиница?»

Алиса лихорадочно соображала. Почему у нее оказался номер гостиницы? Может, она там остановилась? Предположение маловероятное, но она все же рискнула:

– Могу я поговорить с мисс Алисой Шафер?

Дежурная на ресепшене после недолгого молчания ответила:

– Вынуждена вас огорчить, мэм, но среди наших постояльцев такой не числится.

– Вы уверены?

– Абсолютно, мэм. Мне очень жаль.

Не успела Алиса положить трубку, как на экране появился номер Сеймура. Он звонил уже второй раз. Алиса не дала себе труда поблагодарить собеседницу, отключилась и сразу заговорила со своим помощником.

– Ты у себя, Сеймур?

– Только вошел, – ответил тот, слегка задыхаясь. – Что это еще за история с Нью-Йорком? Надеюсь, ты шутишь?

– К несчастью, нет. У меня очень мало времени, и мне очень нужна твоя помощь.

В нескольких словах Алиса описала все, что с ней произошло со вчерашнего вечера: небольшой праздник с подругами на Елисейских Полях, провал в памяти после того, как она пришла на автостоянку, пробуждение в Сентрал-парке прикованной наручником к незнакомцу, и, наконец, кража мобильника, чтобы дозвониться ему, Сеймуру.

– Да ну тебя, Алиса! Хватит меня разыгрывать! Нам, ей-богу, сейчас не до развлечений! Работы полно. Тебя хочет видеть судья, он отказал нам в просьбе поставить на слушание дело Сикара. А Таландье…

– Да выслушай же меня, черт побери! – повысила голос Алиса:

На глаза у нее навернулись слезы, нервы явно сдавали. Даже на другом конце Атлантики помощник должен был уловить, как дрогнул у начальницы голос.

– Мне не до шуток! Я в опасности и могу рассчитывать только на тебя!

– Хорошо. Я понял. Успокойся. Почему ты не хочешь обратиться в полицию?

– Почему? Потому что у меня в кармане куртки чужая пушка, Сеймур. Потому что на блузке у меня пятна крови. Потому что у меня нет никаких документов. Вот почему я и не хочу обращаться в полицию. Меня просто-напросто упекут за решетку и не подумают ни о чем спрашивать.

– Но ведь трупа-то нет, – заметил помощник.

– Я в этом не уверена. И сначала мне надо выяснить, что со мной произошло. А в первую очередь снять с себя наручник.

– Что я могу для тебя сделать?

– У тебя мать американка. У тебя здесь родственники, знакомые…

– Моя мать живет в Сиэтле, ты же знаешь. Из родни в Нью-Йорке только двоюродная бабушка, которой девяносто пять лет. Старушка живет в Верхнем Ист-Сайде, если ты помнишь. Мы ее навещали, когда в первый раз приехали на Манхэттен. Уверяю тебя, у нее нет инструментов для снятия наручников, и она вряд ли сможет тебе чем-то помочь.

– Что же делать?

– Дай немного подумать. Может, придет в голову что-то толковое. Сама понимаешь, до того, как давать тебе какой-то адрес, нужно созвониться с хозяином.

– Согласна, но умоляю, действуй как можно быстрее.

Алиса повесила трубку и сжала кулаки. Гэбриэл посмотрел ей в глаза. Ему передавались вибрации «партнерши», он чувствовал ее гнев, ее отчаяние.

– А кто такой этот ваш Сеймур?

– Мой помощник в группе расследований и мой лучший друг.

– Вы уверены, что ему можно доверять?

– На все сто.

– Я не все понимаю по-французски, но мне показалось, что он не слишком торопится вам помочь.

Алиса ничего не ответила, и он продолжал:

– А гостиница? Там ничего не прояснилось?

– Нет, как вы сами могли слышать, раз слушаете мои разговоры.