— Наверняка есть… — протянул Андреа. — И судя по тому, что пульт раздолбаный, а ему хоть бы хны, с пульта его тоже не остановишь! Ану, включи-ка робота. Думаю, что смысла в маскировке уже нету.

Ану кивнула, и подобрав с пола голову, знакомым жестом засунула палец в глаз. Шторка с линзы соскользнула, голова прокашлялась, и попросила оглядеться.

— Так-так-так… — бормотал робот, пока Ану демонстрировала ему панораму, и наконец сделал вывод:

— Как ни странно, но получилось. Вы хотите услышать мои поздравления?

— Мы хотим услышать, что нам теперь делать!

Голос у Ану-инэн был злой.

— С амбалом вроде разобрались, и будем разбираться дальше, когда очухается, но надо решить, что делать с Доком? Пока он не решил, что сделает с нами.

— Ну, это просто. Как только начинаются проблемы, начинаешь охать, что у тебя аппендицит. И ему готово отвлечение еще на полчаса.

— Умно. А потом что? Когда аппендициты у всех кончатся? Геморрой симулировать? — раздраженно спросила Ану. — Ты дело говори!

— Дело, дело… Дайте подумать…

— Этот мозг никогда не умел думать! — ледяной голос Дока разнесся в зале. Пока шел спор, манипуляторы закончили обрабатывать ногу Прерывателя, и теперь нависали над каждым из присутствующих.

— Но идея с аппендицитом мне нравится, — продолжал Док. — Пожалуй я начну с девушки наименьше массы.

— Погоди, погоди! — Андреа так и не сообразил, с какой из сторон доносится звук, и говорил в пространство.

— Может быть как-нибудь договоримся?

— У тебя нет таких денег, чтобы возместить то удовольствие, которое я могу получить от операции. — И белый гофрированный манипулятор лениво потянулся к Голди.

— Стой! — заорал Андреа. — Я обещаю, будет тебе удовольствие, какого давно не получал! Только дай нам немного времени, после того, как Прерыватель очнется, я с ним хочу поговорить.

— Хорошо, говори. Он сейчас проснется.

Шланг утянул маску с квадратного лица Прерывателя, он зашевелился, и открыл глаза — для того, чтобы увидеть направленное прямо в них дуло своего же автомата.

— Приветик! — произнес Андреа, выходя из-за спины Голди. — Хотя, можно считать, что мы уже поздоровались.

— Да ты…

— Не дергайся! Как я понимаю, здесь свободная зона, так что тебе мало что поможет. Даже отключалка, если такая штука у тебя тут есть. Доказать?

Прерыватель молчал.

— Ладно. У меня к тебе есть несколько вопросов, ответишь — останешься жив, не ответишь — никакой хирург не соберет. Даже кибер.

— Поцелуй меня в задницу, — тоном дружелюбного согласия откликнулся Прерыватель.

Андреа загнул палец:

— Раз. Потом будет два. А вот насчет три — не уверен я. И так?

— И сам себя в задницу поцелуй.

Андреа не торопясь взял у Ану пистолет, и со скучающим видом навел на Прерывателя, готовясь нажать курок.

— Подожди, ты же сказал, что еще два будет? — обиженно крикнул тот.

— Да я вдруг подумал, что без толку. Итак, разговор получится?

— Получится, — сник Прерыватель.

Андреа пакостно усмехнулся, и вдруг понял, что не знает, о чем надо спрашивать! Просто абсолютно не знает! Если же валить кучей все вопросы, что накопились за время беготни по системам, то этот амбал сразу поймет, что допрашивающий до сих пор ничего не понимает! И наговорит такого, что сейчас не проверишь, но что потом может так навредить! И Андреа поступил самым простым способом:

— Тогда давай так: расскажи-ка все сам. О себе чуток для затравки, и о прочем. А я послушаю, вдруг чего нового услышу.

— О себе для затравки? — только что казавшийся смирившимся Прерыватель опять обозлился.

— Психологом себя мнишь? Думаешь, если это расскажу, с остальным легче пойдет?

— Но, но, не очень-то гоношись! Не то положение! — прикрикнула Ану.

— Ладно. Про себя значит?! — невинная фраза Андреа, казалось задела Прерывателя до глубины души. Он уже не со злостью, с ненавистью смотрел на него и говорил спокойно и внушительно:

— Так вот, про меня. Ты хочешь, чтобы я вслух сказал, что я — калька. Ну что ж, слушай: Я — калька. Но, в отличие от других, я это сам сознаю. И еще, в отличие от других, я знаю оригинал, я его видел, я с ним разговаривал, мне с этим помогли. И я знаю, каким я должен быть на самом деле. Например, что не должен отвечать на твои вопросы. Плохой из тебя психолог, парень. Ты меня почти сломал, но сам же все и испортил. Поцелуй меня в задницу.

— Вы поговорили достаточно, — раздался голос Дока. — Где обещанное удовольствие?

Андреа заколебался. Но потом вспомнил, как испугался Хлебски, услыхав про Дока, вспомнил опасения У-у, вспомнил, как сноровисто щупальца манипуляторов хватали Прерывателя, глянул на все еще улыбающуюся Голди…

И колебание прошло. Он опустил пистолет Ану чуть ниже, и методично нажимая на спусковой крючок, начал превращать тело Прерывателя в кровавое месиво. Выстрел, выстрел, выстрел, у Голди глаза лезут на лоб, выстрел, Ану отворачивается, красные брызги попали на нее, еще выстрел…

Пистолет выпал из рук Андреа, а самого его согнуло в спазме рвоты, и еще, и еще… Он почти не слышал, как Док провозгласил: «Человек в опасности! Спасать человека!», и даже не заметил, как один из манипуляторов, прежде чем примкнуть к операционной бригаде, подобрался к нему, и прыснул в рот какой-то пакостью.

«Почему у меня руки и ноги болтаются в воздухе? И что за гадостное ощущение во рту? У меня открыты глаза, но я ничего не вижу. Что за ерунда?»

Андреа поморгал — веки вроде бы слушаются. Тогда в чем дело? Он попробовал повернуть голову, и наконец-то отлепил лицо от чего-то темного и волосатого.

— Эй! — крикнул он слабым голосом, и услышал в ответ гулкое:

— Вот он и очнулся!

Наконец-то Андреа понял, что с ним твориться — держа одной лапой крутого героя под живот, его тащил У-у, а голова Андреа оказалась в точности у мохнатого под мышкой. Почувствовав, что груз пришел в себя, и сообщив об этом окружающим, он бережно опустил болящего на пол. Пол оказался выложенным веселой кафельной плиткой с утятами и котятами. По бокам обнаружились стены с зеркалами и раковинами с кранами, и три двери с надписями «Мужска.», «Женск.» и «Герм.» Тянуло хлоркой.

— С добрым утром. Как спалось? — раздался рядом насмешливый голос Ану-инэн.

— Отстань, — буркнул Андреа, поднимаясь. Ему было нехорошо.

— А чего отстань? Ты хотел овладеть инициативой, ты ею таки овладел. Можно сказать, довел до оргазма. И сам же об это насладился, да? Ждем следующих мудрых указаний!

— Я серьезно говорю, отстань с этим, — Андреа куснул губу, чтобы не сорваться. — Думаешь, легко вот так, в лежащего стрелять? Я такого и под волей-то не проделывал, чтобы безоружного, раненого… А что еще можно было сделать, а? Творцыца? Ты ж должна все лучше всех знать! Или кроме случайно оказавшегося в кустах рояля, ты ничего путного сотворить и не была способна?

Ану-инэн покраснела и вдруг, насупившись, отвернулась.

— Ты зачем так? — тихо (тихо на свой лад, конечно) спросил У-у. — Ану тоже плохо. Говорит обидно не потому, что так хочет, а потому что по-другому она окажется совсем обычной.

— Умный больно! — выкрикнула Ану, и все так же не поворачиваясь, пошла к ближайшей раковине.

Голди, которая до сих пор молча стояла рядом, тихо сказала:

— Анка хорошая. Но ты… Я ж видела, во что тебе наше спасение встало! Спасибо. Знаешь что, умойся как следует, и я тебя поцелую. Хочешь?

— Обойдусь! — невежливо ответил еще не остывший Андреа, и пошел к соседнему с Ану-инэн крану — идея насчет умыться была все таки здравой, и чуть помедлив, за ним двинулись и У-у, и Голди.

Через несколько минут все уладилось. Сначала Ану спросила что-то нейтральное, потом Голди раздобыла охапку бумажных полотенец, и скоро все разговаривали как ни чем не бывало, хотя неприятный осадок в душе Андреа продолжал ощущаться.

Пока все мылись, голова робота рассказала ему о событиях, происшедших за время его беспамятства — собственно и событий-то никаких не было. После того, как были беспрепятственно покинуты апартаменты Дока, У-у вдруг проявил инициативу, и вспомнил, что рядом есть давным-давно не работающий Вокзал Дальних Сообщений.