В работе "Эупсихологический метод управления" (1965) Маслоу попытался внедрить свою мысль в новую тогда область организационной психологии. В этой работе, приняв как данность, что мир нельзя улучшить посредством индивидуальной психотерапии, он выдвинул идею "эупсихологии", или хорошего психологического управления. Поначалу он использовал термин "эупсихия"* применительно к культуре, которая смогла бы породить тысячи самоосуществляющихся личностей, представляя собой закрытую среду, не подверженную внешнему воздействию. В "Эупсихологическом методе управления" Маслоу утверждал, что рабочие достигнут максимально возможного уровня производительности труда, если их "человеческие качества" и возможности самоосуществления смогут развиваться в направлении удовлетворения их высших потребностей, или метапотребностей. В последние годы своей жизни (в основном это нашло выражение в опубликованной уже после его смерти работе "Дальнейшие рубежи развития человека" – 1971) Маслоу пошел дальше и заявил о существовании потребностей, выходящих за рамки самоосуществления, т.е. "осуществления себя", – трансперсональных потребностей в самотрансцендировании, "превосхождении себя". По мнению Маслоу, эти трансчеловеческие потребности сосредоточены вокруг космоса, религии и мистического царства бытия.
* Идеальное общество, построенное на сновании принципов психологии здоровья, или "эупсихологии".
В шестидесятые годы Маслоу в сотрудничестве с Энтони Сутичем очень много сделал для легализации "гуманистической" психологии, организовав журнал по гуманистической психологии и ассоциацию работающих в этой области ученых. В конце шестидесятых годов он поддержал становление трансперсональной психологии.
Свою наиболее значительную работу по гуманистической психологии, – "Психология Бытия", – Маслоу посвятил Курту Голдстайну, который, по его мнению, оказал огромное влияние на его мышление. Голдстайн помог ему понять, что "холодные" аспекты гештальтпсихологии можно соединить с психодинамической психологией, а также помог ему сформулировать холистико-динамический подход, истоки которого – в организмической психологии Голдстайна, скорее холистической, функциональной, динамической и телеологической, чем атомистической, таксономической, статической и механистической.
Маслоу широко известен в психологических кругах своими исследованиями в области "самоактуализации". Этот термин тоже был придуман Голдстайном в ходе исследования им участников войны, у которых в результате ранения был поврежден мозг. Под "самоактуализацией" Голдстайн понимал реорганизацию способностей личности после перенесенного ранения. Маслоу заимствовал этот термин, но использовал его в более широком смысле. Для него "самоактуализация" означала тенденцию к осуществлению внутренних возможностей личности, то есть самоосуществление. Это – желание человека стать всем, чем он может стать, стремление полностью осуществить свои потенциальные возможности.
Умер Маслоу от сердечного приступа 8 июня 1970 г., в возрасте 62 лет.
Предисловие ко второму изданию
Со времени появления первого издания этой книги в мире психологии произошло немало событий. Теперь гуманистическая психология – именно так ее чаще всего называют – безоговорочно признана как имеющая право на существование альтернатива объективистской, бихевиористской (в духе механицизма) психологии и ортодоксальному фрейдизму. Уже существует изрядная литература по психологии данного направления. Более того, эта психология уже находит применение, особенно в области образования, промышленности, религии, организационно-управленческой деятельности, терапии и самосовершенствования. К ней обращаются всевозможные организации и издания эупсихологической ориентации и отдельные индивиды.
Я должен признаться, что не могу не думать об этой новой тенденции в психологии как о революции в самом истинном, изначальном смысле этого слова, в каком можно назвать революциями свершения Галилея, Дарвина, Эйнштейна, Фрейда и Маркса, которые формировали новый образ мышления и восприятия, создавали новое видение человека и общества, разрабатывали новые нравственные концепции, указывали новые направления движения вперед.
В настоящее время эта третья психология, будучи одним из аспектов нового мировоззрения, новой философии жизни, новой концепции человека, открывает непочатый край работы на столетие вперед (если, конечно, мы сумеем справиться с угрозой всеобщей катастрофы). Любому человеку доброй воли, любому, кто ценит жизнь, здесь найдется работа – полезная, достойная, приносящая удовлетворение работа, которая может придать глубочайший смысл его жизни и жизни окружающих его людей.
Эта психология отнюдь не является чисто описательной или академической; она предполагает действие и влечет за собою определенные последствия. Она помогает сформировать новый образ жизни, и не только применительно к конкретной личности с ее индивидуальной psyche, но и для человека как существа общественного, как члена общества. Кстати, она помогает нам понять, насколько тесно, на самом деле, взаимосвязаны эти два аспекта жизни. Безусловно, лучшим "помощником" здесь является сама "здоровая личность". Нездоровая или неадекватная личность, пытаясь помочь, зачастую приносит только вред.
Я должен также сказать, что считаю гуманистическую третью психологию переходной формой, готовящей нас к более "высокой", четвертой психологии, – трансперсональной, трансчеловеческой, скорее обращенной к миру вообще, чем к человеческим потребностям и интересам, выходящей за пределы человеческой природы и самобытности человека, его самоактуализации и т.п.
Вскоре (в 1968 г.) выйдет "Журнал трансперсональной психологии", созданный тем самым Тони Сутичем, который основал "Журнал гуманистической психологии". Эти новые начинания могут принести очень ощутимую пользу многим "утратившим идеалы" и пребывающим в состоянии тихого отчаяния людям, особенно молодежи. Эта психология имеет шансы превратиться в философию жизни, в заменитель религии, систему ценностей и программу жизни, которых так жаждут эти люди. Без трансцендентального и надличностного мы попадаем во власть злобы, насилия и нигилизма или же "безнадеги" и апатии. Нам нужно нечто "большее, чем мы сами", чтобы мы могли преклоняться перед ним и служить ему в новом, естественном, эмпирическом, не-церковном смысле, как это делали Торо и Уитмэн, Уильям Джемс и Джон Дьюи.
Я считаю, что прежде чем мы сможем создать мир добра, мы должны решить еще одну задачу – разработать гуманистическую и трансперсональную психологию зла, написанную на основании сострадания и любви к человеческой природе, а не отвращения к ней или же чувства безнадежности. Исправления, внесенные мною в новое издание этой книги, касаются, прежде всего, этих проблем. Везде, где я мог это сделать без значительного вмешательства в текст, я пояснял эту свою психологию зла – "зла свыше", а не "преисподнего". Внимательный читатель обнаружит эти, хотя и весьма сжатые дополнения.
Читателям данной книги эти рассуждения о зле могут показаться парадоксальными или противоречащими ее основным идеям, но это не так, отнюдь. Разумеется, в этом мире есть добрые, сильные и отмеченные судьбой люди – святые, мудрецы, достойные лидеры, ответственные политики и государственные деятели; люди недюжинные – победители, а не побежденные, созидатели, а не разрушители, "отцы", а не "дети". Они открыты любому, кто хочет изучать их, как изучал их я. Но правда заключается также и в том, что таких людей меньше, чем могло бы быть, и зачастую их современники недооценивают их. Поэтому следует изучать это явление, это недоверие к добру, человечности и величию человека, это незнание того, как стать добродетельным и сильным, эту неспособность использовать свой гнев в мирных целях, этот страх перед взрослением и приходящим вместе с ним уподоблением Богу, это нежелание почувствовать себя праведником, достойным любви и уважения, и возлюбить себя. И прежде всего мы должны научиться тому, как преодолевать нашу глупую склонность превращать наше сострадание к слабым в ненависть к сильным.
