Калинина такое не сильно утешило.

Прокурор и следователь приступили к обсуждению плана следствия, а Смирнову предстояло срочно возвращаться на свой участок- в одном из полков солдат пытался покончить жизнь самоубийством.

Опять с головой окунаться в непростые человеческие отношения. А дело будет интересным- бойца успели вынуть из петли. Пока без сознания но, врачи говорят, что жить, вероятнее всего, будет.

Вот и будем докапываться до истины . . . Какой бы она неприятной не оказалась.

Спустя три месяца Самохвалова обнаружили повещенным в камере. Следов, указывавших на то, что ему «помогли», не обнаружили. Официальная версия- не смог вынести душевных мук. Ну и ладно, сделаем вид, что поверим. Кстати, эксперты признали его психически здоровым.

Прохоров во всем признался. Мотив преступления- жадность. Узнал, что Алексей Вознесенский получил крупную денежную сумму и решил его обокрасть. Где хранят деньги, он знал. Первая попытка оказалась неудачной, так как открыть шпингалет не получилось. Вечером он зашел в гости к Вознесенским и, улучив момент, подготовил окно.

На следующий день он от Вознесенских узнал, что те собираются гулять с ребенком и хотят зайти на вокзал купить билеты. Он наблюдал за дорогой но, отвлекся и смог увидеть хорошо только спину Анны. Алексей шел чуть спереди, и он подумал, что тот катит коляску. Окно  в этот раз открылось легко, и он без труда нашел деньги. Уже закрывая окно, вдруг услышал за спиной шорох. Дочка Вознесенских- Лиза, стояла в кроватке и сонно его разглядывала. Прохоров решил побыстрее выбраться на улицу, что бы ребенок его не узнал, но тут девочка назвала его по имени. В тот момент он не нашел другого выхода. Достал перочинный нож, который раньше использовал для открывания рамы, и перерезал девочке горло. Потом долго бродил по улицам и не решался возвратиться домой. Уже дома, пересчитывая деньги, обнаружил, что одной купюры, достоинством одна тысяча рублей, не достает.

Проведенными экспертизами установили, что отпечаток сапога на подоконнике оставлен сапогом Прохорова, а на форме обнаружили микроскопические следы крови жертвы. Суд назначил наказание в виде пятнадцати лет лишения свободы, но Прохорова через три дня нашли повешенным в камере. Никаких подозрительных следов не обнаружили, из чего следователем был сделан вывод, что Прохоров покончил с собой.

Вика успела развестись с мужем. Прокурор долго раздумывал над ее дальнейшей судьбой но, все -таки не стал возражать против сохранения за ней рабочего места.

Глава 5.

Не стоит ждать благодарности.

Смирнов проснулся от стука, беспардонно вмешавшегося в его сон в явно не подходящий для такого день и время суток- раним утром.

- Вот идиоты, ведь сегодня- восьмое марта, какого хрена ремонт затевать. Спать нужно! Каждый нормальный человек вчера просто был обязан выпить за здоровье милых дам . . .  Вот блин, судя по тяжести в голове, им, милым дамам, предстоит дожить до страшного суда . . . с таким то здоровьем!

  Александр с трудом открыл глаза и застонал от яркого света. Потом обратил внимание на то, что звук идет со стороны коридора и только через пару минут понял, что это не звуки ремонта-  в дверь квартиры настойчиво стучали.

- Понятно, выходные начинаются вполне обычно- опять кого -то избили, если только . . . Нет, пожадуйста, не это. С дикого будуна «разбираться» с трупами . . . бр!!!

Постанывая от боли в голове и в душе искренне проклиная свою профессию, Смирнов вышел в коридор и открыл замок.

С той стороны стоял сослуживец- следователь Алексей Воропаев. Дикие глаза и топорщащиеся как у Дартаньяна усы наводили на мысль о чем -то, чем- то, . . . нет, лучше даже не думать, о том, что могло произойти!

В одной руке Алексей держал бутылку шампанского, в другой- бутылку водки. Под мышкой зажал коробку конфет.

Никак не выразив своих чувств от вида открытой двери и созерцания столь долго не подававшего признаков жизни сослуживца, Воропаев отодвинул Александра плечом в сторону, и уверенно отправился на кухню, не изъявив никакого желания  снять обувь или куртку.

Смирнов растерянно глядел на мокрые следы на полу и пытался собрать в голове остатки мыслей в кучу. Пока получалось не очень!

- Саша! Ты где пропал? Есть в этом доме стакан, или ты предлагаешь опять с горла употреблять?

Александр закрыл дверь и растерянно двинулся в сторону кухни, стараясь не ступить в лужи.

Алексей расположился за кухонным уголком и дико вращал глазами.

- Да, зрелище, прямо скажем, для специалистов из «желтого дома».

Смирнов достал две рюмки, поставил их на стол и повернулся к холодильнику, выудить что ни будь закусить но, Алексей ухватил его за рукав и глазами показал на уже налитые до краев рюмки. И как он так быстро управился? Александра передернуло. Вчерашний праздник так просто не желал забываться. Превозмогая тошноту, он выпил, решительно освободился от удерживающей его руки Алексея и все- таки добрался до холодильника.

Пока доставал закуску, спирт уже начал свое благотворное воздействие. Тошнота прошла, голова чуть просветлела.

Вторая и третья рюмки пошли уже легче. Жуя кусок ветчины Александр, наблюдал за другом пытаясь предугадать, что же того так накрыло. Вчера они все вместе  собрались в прокуратуре и примерно до трех часов ночи отмечали праздник.

По окончанию вечера все разошлись по домам. Алексей подошел к празднованию так ответственно, что Александр попросил дежурного солдата скрытно понаблюдать за другом, убедится, что тот нормально добрался домой и позвонить. Солдат добросовестно выполнил поручение и позвонил, что «товарищ следователь нормально добрались домой».

Конечно, если бы Воропаев решил отправиться «налево» или в какие иные дали, солдат бы ему не помешал, как и существовала теоретическая возможность, что он мог зайти домой, передумать ложиться спать и отправиться «продолжать банкет», но Александр хорошо знал друга и был уверен, что тот, попав в квартиру, тут же завалиться спать.

А теперь, разглядывая Алексея, он никак не мог взять в толк, почему тот, нормально добравшись домой, с самого раннего утра, вопреки здравому смыслу, находится в столь странном, мягко говоря, состоянии. При всех иных недостатках друга, запоями он не баловался.

После пятой рюмки лицо Алексея порозовело, и даже усы приняли нормальное, положение. Он шумно выдохнул и с удовольствием залез пальцами в банку с квашенными огурцами.

- А Юлька то, твоя, классно огурцы квасит. За это одно, я бы на ней женился! А кстати,  где она? Тут гости почти нарезались, а они, видите ли, почивать изволят!

- Друг, прости, но нынче ты похож на гостя типа «Винни-Пух». Он тоже грешил походами в гости по утрам. А Юлька, как и положено сегодня любимой женщине в день 8 марта, спит и во сне готовится вкусить приготовленный в кои века любимым мужем завтрак в постель. Хотя, мне так кажется, именно с завтраком она сегодня полетает. Жаль. А так все хорошо начиналось и ничего не предвещало беды!

 Воропаев, покряхтывая, снял куртку, предварительно выудив под удивленный взгляд друга из внутреннего кармана еще одну бутылку водки.

 - А ты, что думал, мне с тобой только одной ограничится по такому поводу?

- Слушай, Леха, тебе не кажется, что ты забыл кое- что. Например, сказать все-таки, какого хрена ты приперся ни свет ни заря и устроил тут пьянку?  . . .

Пламенную речь Смирнова прервала появившаяся на кухне Юля. Сладко зевая девушка уселась на табурет и очень «по доброму» огляделась. Смирнов, да и Воропаев хорошо знали сей взгляд, не предвещавший ничего хорошего. В этом случае, разбитая об голову табуретка выглядела как заслуженная долгожданная правительственная награда.

Алексей настороженно поздоровался, расплылся в подобострастной улыбке, и тут же выудил из под куртки бутылку шампанского и коробку конфет.