Душеприказчик произнес эту достаточно длинную, по его меркам тираду даже, не удосужившись взглянуть в мою сторону. Я молча кивнул, абсолютно не переживая заметит ли он это или нет.

   Мы спустились к небольшому берегу, где напротив старой покосившейся лачуги окруженной растянутыми рыбацкими сетями покачивалась на волнах длинная скрипучая лодка. Возле нее стоял небольшой деревянный мостик, на котором, уставившись на затянутое облаками сумеречное небо, возвышалась высокая фигура старика. Его обветшалая мешковатая одежда развивалась на ветру, словно парус стремительного и неподвластного морским стихиям корабля.

   Проклятый осторожно вступил на самодельную пристань и замер как вкопанный.

   - Чего тебе надо, глупец? - не поворачиваясь, прохрипел старец.

   - Да... -согласился с ним Ша.

   - Того же что и всем, кому ты даешь возможность убраться с этого треклятого острова, - абсолютно спокойно ответил Проклятый.

   - Хм, интересно, - старик на мгновение затих, словно обдумывал услышанное, а затем добавил: - И у тебя есть, что мне предложить?

   - Иначе я не пришел бы к тебе, Езеф.

   Я стоял возле разорванных рыбацких сетей и чувствовал себя будто рыба, попавшаяся на крючок. Более чем странный разговор, двух более чем странных людей, дали мне более чем серьезную пищу для размышлений. Почему они говорили про остров? И хотя я плохо знал дорогу до Россвела, мог поклясться, что никаких рек и озер на моем пути быть просто не могло.

   - Раньше ты не отличался подобной щедростью, глупец. Что же ты мне можешь предложить? Кучу неприкаянных душ? Или своего странного зверька?

   Лодочник, наконец, повернулся к нам лицом и на меня, о ужас, вместо глаз уставились две пустых черных дыры. Я испуганно отпрянул назад.

   - У меня есть что-то поинтереснее, Езеф. Как насчет живого слуги. Того, чье тело еще не съедено червями, а кровь в жилах тепла как яркий костер. Ты ведь должен помнить, это приятное ощущение...

   Услышав эти слова, я похолодел и, попятившись назад, спотыкнулся, упав на землю. Меня пытаются продать, будто мешок с овсом или того хуже. Я испуганно уставился сначала на Проклятого, а затем на старца. Их лица казались безжизненными и не выражающими абсолютно никаких эмоций.

   - Да ты что, серьезно?! - внезапно раздалось в тишине.

   - Ну, так как? Достойная цена? - продолжил Проклятый.

   Сделав несколько быстрых шагов, лодочник склонился надомной и, схватив своей костлявой рукой за подбородок, приблизился так близко, что я ощутил зловонный запах из его смердящего гнилью рта. Мне стоило немалых усилий, чтобы оттолкнуть от себя безглазого Езефа. И старцу это явно не понравилось, но он, промолчав, лишь задумчиво уставился в небо.

   - Твой ответ? - поторопил его Проклятый.

   - Откуда он здесь? Рожденным здесь не место, ты же прекрасно знаешь это... - не спешил с ответом Езеф.

   Только сейчас я различил, что зловонный запах мерзкого старца сильно напоминает морские водоросли, словно он всю свою никчемную жизнь провел в местечке Поющих болот.

   - Я не перетаскивал его сюда и не давал ему никаких обещаний. Поэтому мне неинтересно как он здесь оказался. Но тебе я думаю, не стоит размышлять об этом. Нужно просто согласиться на мои условия, - словно бывалый торговец, настаивал на своем Проклятый.

   -Ни тебе учить меня поступкам, глупец! Я тебе не дурацкий служитель маяка или искатель мертвечины! - с каждым словом, старец вырастал на глазах.

   Распрямив спину, он вытянулся, расправил плечи и стал похож на высокую гору. Огромный, он казался раза в два выше Проклятого. Забившись под перевернутое днище лодки Ша испуганно дрожал глядя на старца, да и в глазах его хитрого хозяина чувствовался нарастающий страх.

   - Прости, Езеф! Это действительно твой выбор! - перекрикивая внезапно налетевший ветер, завопил Проклятый. Но это не означало, что он согласился со стариком. Я готов был руку дать на отсечение - Душеприказчик готов в любую секунду обнажить свой меч, оспорив неверное решение.

   Внезапно Езеф опять превратился в худого, сутулого лодочника и, обнажив желтые пеньки гнилых зубов, довольно рассмеялся.

   - Знаешь, глупец, мне не нужен твой рожденный... И его горячая кровь мне тоже ни к чему. Я отказываюсь! Переправы не будет.

   Проклятый недовольно поморщился. И развернувшись быстрым шагом, стал сбираться на холм. Ша последовал за хозяином.

   - Постой! Постой, а как же я?! - поднявшись, я побежал следом.

   - А на кой ты мне сдался?! - не сбавляя шаг, бросил в ответ Душеприказчик. - Тебя даже продать нельзя!

   - Ага, -вторил ему Ша.

   - Да зачем продавать-то? - я никак не мог взять в толк его стремление избавиться от меня. - Ты просто выведи меня отсюда и все! Укажи мне путь до Россвела! Я оплачу!

   Проклятый резко остановился - и я со всего маха ударился о его спину и упал.

   - Ты что так и не понял? Мы здесь все мертвы! Мы НЕ в мире живых, а наоборот! И тебе не выбраться отсюда! Никогда!

   Я сейчас был похож на каменное изваяние возле Капитолия святого Юслофа: стеклянный взгляд, известковое лицо и абсолютная пустота в голове.

   - Я ...все здесь... нет... - кажется, я смог выдавить из себя лишь пару бессвязных фраз. Только Проклятому они были совсем не интересны.

   ***

   ...Если при жизни мы и думаем о смерти, то всегда предполагаем, что переход в иной мир произойдет менее болезненно, чем скажем удаление зуба или кровопускание. А когда мы с интересом изучаем надгробные послания из прошлого, то ощущаем мороз по коже и стараемся быстрее забыть тревожное осознание скорой встречи с чем-то неизбежным. И каждое слово, олицетворяющее загробный мир вызывает у нас, по меньшей мере - неприятное волнение.

   Конечно, есть среди людей разряд таких, кто презирает смерть и всячески пытается доказать другим, что ему плевать, где и когда он расстанется со своей жизнью. Про самоубийц я молчу, так как они свои безумства совершают, находясь исключительно в расстроенных чувствах. Но тогда скажите мне на милость, как себя вести человеку, который даже не понял, что он умер, да и умер ли вообще...

   - Что? - тихо прошептал Ша словно почитав мои мысли.

   Я вздрогнул. И посмотрел на равнодушного зверька. Проклятый обнажив свой тонкий, будто игла стилет, аккуратно вытирал четырехгранное лезвие.

   Я мог еще долго следить за этим "титаническим" трудом, если бы внезапный порыв не заставил меня вскочить на ноги и рвануть вниз. Оказавшись возле лодки, я подскочил к слепому Езефу, и совершенно не соображая, стал вытряхивать все содержимое сумы на землю. Совершенно не подумав, что лодочник вовсе не видит моих скромных сокровищ.

   - Возьмите! Возьмите все! Только увезите меня отсюда! -истерично разрывался я на части.

   Езеф опустил взгляд и безразлично уставился на разбросанные по земле вещи, своими темными дырками. И я мог поклясться - этот треклятый старик видит все не хуже меня.

   Плюнув себе под ноги, старец уже было развернулся, но внезапно его привлекла одна из моих зарисовок, затерявшаяся среди травы. Он аккуратно поднял смятый листок и, развернув его, вздрогнул. Лицо Езефа заметно изменилось. На лбу, словно земляные черви появились длинные извилистые морщины, а черные дыры глазниц стали просто огромными.

   На старца взирал его собственный портрет, слегка потертый и замазанный высохшими чернилами, но все-таки, в этом скромном художестве легко угадывались его выразительные черты: широкие прямые скулы, большой лоб, а главное глубокие пустые глазницы.

   - Я перевезу тебя на тот берег, - едва слышно произнес Езеф.

   - И не только меня, - почувствовав в себе странную уверенность, твердо произнес я в ответ.

   Развернувшись, мой перст указал на Проклятого и его странную зверюшку.