«Духа не угашайте» (1 Фес 5:19) и «не оскорбляйте Святого Духа Божия» (Еф 4:30). Господь
Вселенной из уважения к нашей свободе умалил Себя, в определенном смысле даже
поставил Себя в зависимость от нашего милосердия.
Как описать самоумаление Всемогущего Бога, Который живет в нас и, по сути дела,
говорит: «Не делай Мне больно. Не отталкивай Меня». Английский поэт и богослов Джон
Донн молил: «Бог триединый, продолжай пытать… Дабы воспрял я, сердце мне разбей…»
Но Бог делает так очень редко. Он взывает к нам и ждет нашего ответа.
Молитва Иисуса о Петре — и, возможно, об Иуде — выражает непостижимое уважение
Бога к свободе человека: даже предвидя предательство близкого друга, Иисус не совершает
чуда, которое сокрушило бы свободу Иуды. Христос позволяет событиям идти своим
чередом, зная, какую цену заплатит за это. Он молится о том, чтобы по благодати Божией
даже предательство и смерть стали частью Божьего замысла спасения. И Бог ответил на
молитву Своего Сына за Петра, за Иуду и за весь мир.
В поисках сокровищ
Гарольд
Сколько я себя помню, молитва всегда была частью моей
жизни. В течение многих лет я совершал молитвенные прогулки по
полотну заброшенной железной дороги, проходящей недалеко от
моего дома — по одному часу каждый день. Я записывал ответы на
молитвы в дневник. Иногда я на какое-то время прекращал
молиться из-за огорчения и потери уверенности в том, что молитва
имеет смысл. Но потом всегда возобновлял молитвы. Читая о таких
людях как мать Тереза или Генри Нувен, я утешал себя тем, что им
иногда тоже бывало трудно молиться.
Несколько дней назад я проснулся в состоянии депрессии —
со мной это случается нередко. Я помолился: «Господь, мои
чувства расстроены, мне нужна Твоя помощь, чтобы прийти в
себя». В одиннадцать утра я понял, что Бог ответил на эту молитву,
и прервал свои занятия, чтобы поблагодарить Его. Благодаря
молитве я восстановил связь с Богом и был в общении с Ним в
течение всего дня. Когда я осознанно приношу Богу свои
проблемы, то меняется даже мое физическое состояние.
Мы на самом деле живем лишь в данную минуту, в этот день
— сейчас, сегодня. Нет смысла беспокоиться о будущем, в котором
мы не властны, или о прошлом, которое мы не можем изменить.
Поэтому я прошу у Бога, чтобы Он сегодня помог мне сделать как
можно больше из того, что Он Сам считает самым важным для
меня. Каждый мой день — это поиски Божьих сокровищ, и я
должен все время оставаться с Ним «на связи», чтобы не
пропустить самое ценное.
Молитва делает мою жизнь похожей на приключение. В
эпопее Толкиена «Властелин Колец» бедный Фродо получает лишь
те сведения, которые позволяют ему сделать лишь один следующий
шаг — но не более того. В итоге все идет как надо, но большую
часть пути он чувствует себя беспомощным и сбитым столку.
Гэндальф помогает и подсказывает ему лишь изредка и незаметно.
Подобно Фродо, мы живем в мире, который противится Богу,
в мире, пропитанном заблуждениями, полным злобы, насилия и
бедности. И это — мир моего Отца? Я прихожу к Богу с жалобами
и причитаниями. Я готов буквально сцепиться с Ним, требуя у Него
отчета. И я верю, что Бог приветствует такое общение. Попутно я
узнаю, кто я такой. Однажды доктора медицины, современного
швейцарского мыслителя, автора книги «Медицина и Личность»
Поля Турнье попросили: «Дайте определение, кто такой лицемер».
Он ответил по-французски: «C’est moi» — «Это я». Молитва не дает
мне забыть эту истину.
Кроме того, молитва помогает мне реально смотреть на мир.
Мой сын, который ростом ниже, чем большинство его сверстников,
любит играть в американский футбол. Он усердно тренируется,
часто падает в грязь. Он заранее готов к тому, что во время игры
защитники другой команды (они весят намного больше) будут
сбивать его с ног. Футбол для сына — своего рода битва, в которой
столкновения и боль — обычное дело. Для меня быть
христианином на этой планете означает тоже участвовать в битве.
Мы стараемся следовать за Богом, живя в мире, взбунтовавшемся
против Него. Я не думаю, что благодаря молитве идти за Господом
станет проще, и в моей жизни будет меньше проблем. Но я ожидаю,
что молитва даст мне внутреннюю силу для продолжения борьбы.
Для меня свидетельство о вере — это постоянство в молитве.
Молитвы, которых не было
Молитвы Иисуса помогают мне понять загадочный стиль работы Бога на земле. Но не
менее интересно будет подумать о том, о чем Иисус никогда не молился. Помните, Его
родственника, Иоанна, Ирод бросил в темницу. Иоанну грозила смерть, но Иисус не молился
о его освобождении или чудесном спасении! Точно так же не молился Он и о том, чтобы
сатана не смел искушать Петра или чтобы Иуда изменил свое решение.
Упрекая Петра за вооруженное сопротивление страже в Гефсиманском саду, Иисус
вдруг упомянул о возможности, которой Он не воспользовался: «Или ты думаешь, что Я не
могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов
Ангелов?» (Мф 26:53). Во времена Иисуса численность римского легиона составляла шесть
тысяч человек. Значит, в момент ареста Иисус решил отказаться от семидесяти двух тысяч
небесных воинов! Его смелое заявление слышали Иуда и Петр, но, очевидно, оба они не
поверили: Иуда совершил предательство, а Петр сбежал.
Иисус не стал просить об ангельском воинстве, поэтому ничего, схожего с кадрами
«Звездных войн», не произошло. Космической битвы с участием ангельских ратей не
состоялось. Вместо Божьих легионов — одинокий Человек, чье тело в клочья раздирают
бичи. А если бы Христос не выдержал и попросил Бога о помощи? Как изменился бы тогда
ход истории? Иисус вполне мог положить конец всякому злу — и, если угодно, истории
спасения человечества. Для этого Ему достаточно было вызвать спасателей с небес. Но Он
решил иначе. Он отказался от триумфальной победы и избрал иной путь — путь искупления
людей, путь более трудный и для Него, и для всех нас.
Всякому, кто предстоит Богу в молитвенном борении, вспоминается та темная ночь,
когда Сам Божий Сын предстоял в молитве Отцу.
«Авва, Отче, — говорил Он, — все возможно Тебе». («Выход есть. В конце концов,
зачем Мне терпеть боль и унижение? Да, действительно, все возможно. Легионы ангелов
ожидают лишь Моего приказа».)
«Пронеси чашу сию мимо Меня». («Вот, Я сказал это. Молитва, которой Я никогда не
молился, сорвалась у Меня с языка. Я отрекаюсь и сдаюсь. Я не в силах вынести ни будущее,
ни настоящее. Ведь должен быть другой путь! Я умоляю Тебя, Отец, — если есть другой
путь…»)
«Но не чего Я хочу, а чего Ты». («Больше всего Я хочу спасения и избавления от врага.
Этого же хочешь Ты — но не только для Меня, а для всего мира. Другого пути нет: нам не
спасти мир, не пожертвовав Мною, — ради этого Я и пришел на землю. Я принимаю Твою
волю. Отныне Твоя воля становится и Моей волей, чего бы Мне это ни стоило») (Мк 14:36).
В тяжком борении, когда Иисус, взывая к небесам, лил кровавый пот, решилась Его
судьба — и это был Его собственный выбор. Поразительно, что после этого эпизода Он
сохранял полное спокойствие духа. Он был спокоен во время судов Синедриона, Ирода и
Пилата, спокоен, когда Его били и пытали, спокоен даже во время распятия. Евангелия ясно
