В связи с нашей теорией о том, что жизнь является универсальным феноменом природы, то же самое можно сказать о развитии нервного аппарата и мозга.

«Гуль, 207 м над уровнем моря». Я собираю вещи — куртку и небольшой рюкзак. «Следующая станция — Гуль, платформа справа».

Вскоре я стою под мелким, моросящим дождем. Я сяду в местный автобус и доеду до пересадочной станции в Гуле. В поездке включу спутниковый пеленгатор и установлю контакт со спутником Земли.

Время 11 часов 19 минут, мои координаты 60°42′6″ северной широты и 8°56′31″ восточной долготы, возможное отклонение ±20 футов… Восход Солнца — 4.21, заход — 22.32. Но все же с тяжелых туч над нами льет мелкий дождик. Луна восходит в 8.11, заходит в 23.32. Но даже в ясный летний день Луну вряд ли было бы видно на небосводе. Информация об охоте и рыбной ловле в Гуле придет в следующем сообщении. Average Day[57]. Ну ладно…

На пересадочной станции сижу с чашкой кофе и запиваю им бутерброд с сыром и паприкой. Но мыслю по-прежнему интенсивно, в космических масштабах, и пребываю вовсе не здесь, и даже не в облаках, хотя позволяю себе на несколько секунд отвлечься и благодушно поглядываю на женщину гораздо моложе меня. Вероятно, она думает, что мне лет на десять меньше, чем на самом деле. В центре Гуля идет сейчас проливной дождь, который настраивает меня на еще более возвышенный лад. Я снова отвлекаюсь, небольшая пауза. Я набрасываю тезисы своей речи, которую произнесу послезавтра на ланче. У меня и в мыслях нет, что вскоре мы с тобой встретимся. Не знаю, стоит ли писать, что в Гуле я вспоминал о тех временах, когда мы вдвоем разъезжали здесь в красном фольксвагене по дороге на ледник в Вестланне.

У меня масса времени, чтобы перекусить, — автобус отправляется только в 13.20. Чуть позднее мы въезжаем в туман над Хемседалем. В автобусе тоже есть телеэкран. Температура воздуха — 14 градусов. Туман понемногу рассеивается.

Как мы видели в ходе истории Земли, путь от мозга и нервного аппарата к тому, что мы называем «сознанием», был долгим, особенно если подразумевать под этим нечто столь удивительное, как способность размышлять о своем собственном существовании во Вселенной. С другой стороны, когда позвоночное животное впервые поднялось на ноги и освободило передние конечности для изготовления орудий труда, его решающим преимуществом стала способность обучаться полезным приемам, а также переживать опасности совместно с другими членами стаи, прежде всего со своими родителями и потомками.

Обрести то, что мы именуем сейчас «сознанием», «представлением», было для человечества все равно что заполнить пустую нишу. Не окажись мы там первыми, наверняка раньше или позже нашлись бы представители другого отряда позвоночных, которые задумались бы о том, как возникли эта Вселенная, жизнь и сознание.

Следует принять к сведению и то, что большинство небесных тел, на которых могла бы существовать жизнь, наверняка тоже взрастили бы сознание, способное охватить историю своего развития со времени Большого Взрыва.

В ходе эволюции во Вселенной действовали все более сложные физические процессы. До сих пор самой сложной из известных нам систем является мозг человека. Это сознание, присущее живому организму, обозревает небесное пространство и от имени всего космоса спрашивает: «Кто мы? Откуда мы?»

С точки зрения семантики, эти короткие предложения настолько просты и основательны, что ничуть не удивительно, если эти же слова выкрикивали в ночь Вселенной и из других уголков неба много световых лет тому назад. Язык, возможно, был устроен совершенно по-другому, и его звуки могли быть такими, что мы не распознали бы в них речь, однако вряд ли внеземная цивилизация думала бы иначе, чем мы, вряд ли у нее существовала бы история науки, слишком отличающаяся от нашей собственной. Внеземные существа наверняка, как и мы, ощупью продвигались бы по нелегкому пути лучшего понимания природы мира, происхождения Вселенной и периодической системы элементов. Когда в рамках так называемой программы SETI, или Search for Extraterrestrial Intelligence[58], ученые, используя колоссальные ресурсы, прислушиваются к сигналам жизни во Вселенной, причем по определению разумной жизни, вряд ли можно надеяться на успех, ведь ищут нечто невероятное, «космическое чудо», причем в считанных световых годах от нашей звезды. Так следовало бы поступать, если искать подтверждения того, что человечество есть нечто характерное или существенное для всей Вселенной.

Но существуют также доводы в пользу того, что только на Земле имеются существа с универсальным сознанием. Даже если на других небесных телах возникли примитивные формы жизни, не следует забывать, что на Земле прошло четыре миллиарда лет, прежде чем род человеческий появился на свет. А четыре миллиарда — приличный возраст для планеты.

Уже через один миллиард лет возможности для жизни на Земле, скорее всего, иссякнут. Земля утратит атмосферу, вода испарится…

Тем не менее мы во Вселенной, скорее всего, одни. Хотя не можем исключить и того, что наша Вселенная — источник души и разума.

В детстве я часто думал об этом, к этому возвращаюсь сейчас. Возможно, жизнь во Вселенной кипит, думал я. Эта мысль возбуждала… И тут же рождала в уме нечто прямо противоположное. «А что, если жизнь существует только на Земле и больше нигде?» Эта мысль выводила меня из себя. И то, и другое говорило о том, каким непостижимым чудом является мое существование.

Автобус пересекает уезд Хемседаль. Конечно, я знаю, что вскоре он проедет мимо того самого места… Пытаюсь подготовиться… Возможно, мысли о Вселенной, одолевавшие меня в автобусе, были частью этой подготовки. Ведь ты помнишь, как там… на пристани, возле Ревснеса… Нам нужно было обсудить нечто необычайное, явление более Высокого порядка, чем случайное происшествие на нашей планете, ставшее таким знаменательным в непрерывной череде событий…

Облачность по-прежнему низкая, хотя как отличить море тумана от облачного покрова? Облака висят над самым холмом. Дорожный указатель сообщает: «Автомагистраль №52 через горы Хемседальсфьелль открыта». Естественно — ведь уже середина лета.

Мы долго едем по правому берегу реки с необычайно бурным течением, что объясняется рекордным в последнее время выпадением осадков, а также поздним таянием снегов в горах. Проезжаем мимо переполненного водой водохранилища. Становится ясно, почему река Хемсиль так буйно стекает в долину. Этот же поток заливает причалы у Тюри-фьорда, ведь водный бассейн у них один и тот же!

Клубы тумана, которые, кажется, можно потрогать рукой, дремлют, покачиваясь над долиной. Погода все больше напоминает метеорологический казус. Туман то рассеивается, то обволакивает оба горных склона. Я замечаю все это, хотя в фокусе моего внимания находится непостижимое! Такой туман — и такие четкие представления об истории и географии Вселенной… Плюс расхожие мнения о том, как и почему возникли мне подобные.

«Вселенная не была чревата жизнью, как и биосфера — человеком. Счастливый номер выпал нам так же случайно, как за игорным столом в Монте-Карло».

Первый шаг в попытке заглушить редукционистские фанфары Жако Моно — просто прислушаться к музыке или присмотреться к беззвучной гармонии математики: «Вселенная была настроена для возникновения жизни, которая есть самосознание Вселенной».

Кажется, звучит неплохо. Во всяком случае, не противоречит тому, что мне подсказывает интуиция. Вселенная сознает саму себя, у нее есть самосознание. Этот ошеломляющий, но исторически неоспоримый факт невозможно целиком и полностью отдать на откуп эзотерическим толкованиям.

Это соображение более высокого порядка, думаю я, пока мы приближаемся к водоразделу, чтобы не сказать — высочайшего порядка, который можно научно аргументировать. Сознанию, считает Моно, «не следовало» возникать, и жизни тоже. Но, возможно, и нашей Вселенной «не следовало» возникать.