– Войдите, – сказал он.

Джо был удивлен, увидев Шарлотту Адамс. И немного взволнован… Он находил молодую акушерку, обладательницу золотистых волос, очаровывающих светло-голубых глаз и оливковой кожи, ужасно привлекательной.

Однако Джо надеялся, что в этом чувстве нет ничего серьезного и что оно очень скоро пройдет само собой.

И, конечно, он не собирался ничего предпринимать, ведь у него имеется законная жена – Рейчел. Несмотря на все проблемы, возникавшие в их семейной жизни, он не намерен с ней расставаться.

– Извините, что я вас побеспокоила, – начала Шарлотта, – но я очень тревожусь за Энни. У вас есть какая-нибудь информация о ее семье?

– Садитесь, пожалуйста. – Джо махнул рукой в сторону кресла у стола и взял факс, который получил за несколько минут до того.

– Отец Энни – Карл Дюпон. В прошлом служил в ВМС. Дважды был в Афганистане, там потерял половину кисти руки и в настоящее время пребывает на инвалидности.

– Ужасно, – прокомментировала Шарлотта, и в глазах ее появилось искреннее сочувствие.

– Я собирался проехаться в горы, чтобы побеседовать с ним. У меня есть его новый адрес – тот, на который ему приходит пенсия по инвалидности.

– Я бы хотела поехать вместе с вами, – призналась Шарлотта.

Джо удивила ее просьба.

– Думаю, это будет не очень разумно.

Шарлотта резко выпрямилась в кресле, и Джо заметил, как изменилось выражение ее глаз – оно сделалось упрямым и целеустремленным.

– Меня очень беспокоит состояние моей пациентки и ее будущее, – жестким тоном произнесла она.

– Но это – дело полиции, доктор Адамс.

– Это и мое дело как ее лечащего врача. Я хотела бы познакомиться с условиями ее жизни, узнать, насколько они подходят для нее самой и для ее будущего ребенка, да и вообще, сможет ли она возвратиться туда.

– Она сама будет решать, и вы не имеете права вмешиваться. Энни восемнадцать лет. Она может и не возвращаться к родителям, если не захочет.

– Но она беременна, и ее заработка едва хватает на еду. Кроме того, неизвестно, будут ли ее держать на работе после попытки самоубийства и после того, как факт беременности станет всем известен. В любом случае ей понадобится помощь. Возможно, у нее не будет никакой другой альтернативы, как только вернуться домой.

– Вас всегда так беспокоят судьбы ваших пациентов? – спросил Сильвейра.

– Юридически Энни, наверное, может считаться взрослой, но психологически она еще подросток, страшно напуганный чем-то или кем-то. До такой степени, что она попыталась совершить самоубийство и убить своего еще не родившегося ребенка. И чем больше я буду знать об обстановке в ее семье, тем больше смогу ей помочь.

– Но вы не ответили на мой вопрос.

Шарлотта вздохнула.

– Нет, не всегда, но Энни ведь очень отличается от обычных пациентов.

– Каким же образом?

Шарлотта замялась, затем, пожав плечами, ответила:

– Ее случай кое о чем напоминает мне в моей собственной жизни. Так что, могу я поехать с вами к ее родителям?

Джо понимал, что в этой идее нет ничего хорошего по целому ряду причин, но как-то незаметно для себя произнес «Да» и, увидев улыбку Шарлотты, почувствовал, что даст тот же ответ на любую ее просьбу. Постаравшись выбросить подобные мысли из головы, он поднялся с кресла и жестом пригласил ее следовать за ним.

– Поехали. Нам нужно вернуться до начала праздника.

Шарлотта последовала за ним к автомобилю. Она пристегивала ремень безопасности, пока он заводил машину, стараясь подавить волнение от слишком близкого ее присутствия. Джо откашлялся и сделал усилие над собой. Это чисто профессиональная поездка, в ней нет ничего личного.

– Спасибо за понимание, – сказала Шарлотта. – Я знаю, что вы нарушаете правила.

– Мне просто понравилось ваше отношение к пациентам, – нарочито сухо ответил Джо, выезжая со стоянки.

Несколько минут они ехали молча. Ему хотелось задать ей массу вопросов, но каждый из них мог завести на опасную тропинку дальнейшего сближения.

– Знаете, я ведь до сих пор не знакома с вашей женой, – заметила Шарлотта, первой нарушив молчание.

Джо изо всех сил сжал руль.

– Рейчел приходится много ездить. Она завершает свои дела в Лос-Анджелесе.

– Вы, должно быть, скучаете по ней.

– Скучаю, – быстро и слишком эмоционально ответил он.

– Сколько времени вы женаты?

– Девять лет, но мы вместе с тех пор, как нам было пятнадцать.

– Школьная любовь? Потрясающе! Вы, наверное, так хорошо знаете друг друга.

– Раньше я действительно так думал. – Сказав это, он сразу же пожалел о своих словах. – Уверен, вы скоро с ней познакомитесь.

Помолчав, Джо спросил:

– А у вас как обстоят семейные дела?

– Я не замужем. Я уехала отсюда, когда мне исполнилось восемнадцать. Поступила в колледж, затем на медицинский факультет, потом была интернатура. Неожиданно я поняла, что не была дома уже тринадцать лет, если не считать нескольких уик-эндов. – Шарлотта перевела дыхание. – И вот я вернулась. Здесь теперь мне все кажется одновременно и знакомым, и незнакомым.

– Насколько я знаю, ваш отец был местным священником. Больше тридцати лет?

– Тридцать четыре года. Он умер в феврале.

– Да. Я слышал. Мне очень жаль.

– Благодарю вас.

– Поэтому вы и вернулись?

– Да, хотя мне следовало бы сделать это раньше. Я планировала приехать на следующий уик-энд, а ему стало хуже. Он умер до моего возвращения. – Шарлотта отвела взгляд. – Мы так и не поговорили в последний раз, не попрощались, но, может быть, так даже к лучшему. Кое-что лучше оставить невысказанным.

Джо было интересно, что она имеет в виду, но он решил не спрашивать.

– Уверен, ваша мама очень рада тому, что вы наконец вернулись.

На губах Шарлотты появилась горькая улыбка.

– Не думаю. Из своих детей меня она любит меньше всех, но, к несчастью для нее, я единственная, кто может быть с ней. Моя старшая сестра Дорин с мужем недавно переехали в Сан-Франциско, а младший брат Джейми сейчас в армии в Ираке, поэтому рядом с ней могу быть только я.

– Я не представляю, как вас можно не любить.

Шарлотта улыбнулась.

– Очень приятно, что вы так высоко меня цените, но вы ведь меня совсем не знаете.

– Я знаю, что вы хороший врач и притом очень заботливый. Уверен, ваша мать должна гордиться вами.

– Возможно… но у нас с ней сложные отношения.

Минуту Шарлотта помолчала.

– Мои родители всегда очень многого от нас ожидали. Отец был духовным наставником для большого числа людей. Мать была для него не просто женой, она была его соратницей, во всем поддерживала его и помогала ему и приходу. Я была дочерью пастора, и предполагалось, что я должна быть абсолютно безупречной, примером во всем, но в подростковом возрасте я совершила несколько необдуманных поступков. Я подвела мать. Думаю, что она мне этого никогда не простила.

– Разве ваш отец не проповедовал прощение?

– Отец – да, но не мать. – Шарлотта нервно разгладила складку на юбке. – И с отцом я была не особенно близка. Между нами всегда стояла мать. Она не принадлежала к числу тех матерей, которые говорят: «Подожди, пока отец вернется домой». Она во всем его защищала, от всего оберегала. Все проблемы решала она. Она хотела, чтобы в центре его внимания всегда были только она сама и церковь. Именно в такой последовательности, хотя на людях она постоянно делала вид, будто все наоборот. Она безумно любила его, но эта безумная любовь стала причиной таких ее поступков, которые оказались…

– Непростительными? – подсказал Джо.

Шарлотта искоса взглянула на него.

– Вы что-то слышали?

– Что вы имеете в виду?

Несколько мгновений она пристально всматривалась в него.

– Ничего. Как бы то ни было, все осталось в прошлом. Теперь я живу здесь, но не знаю, выдержу ли. Иногда мне кажется, что мать была бы страшно рада, если бы я уехала. Но сестра постоянно убеждает меня, что матери кто-то нужен рядом, что она на самом деле не такая уж и сильная, какой пытается выглядеть, и не только потому, что недавно потеряла мужа, но и потому, что ее любимый сын находится в зоне боевых действий. И я подозреваю, что, говоря «кто-то», сестра имеет в виду меня.