– Уби-и-ил! Я его убил!

Высокий и тонкий вопль взвился над Общей. Он заглушил все звуки и выдернул внимание Кима из трёхмерной модели, в которой тот едва-едва начал ориентироваться. Ким почти вскочил, готовый куда-нибудь бежать; пальцы рефлекторно согнули пластфон, хотя в схватке толку от него… Или это смотря с кем… А с кем?

Ким растерянно огляделся, моргнул, и тотчас обычный шум прорезался в ушах, и всё встало на свои места. Мультиботы. Ну конечно, это мелкие играются. А он в последнее время чересчур нервный.

Битвы мультиботов у младшей группы были самым любимым развлечением. Надо забраться на полукруглую гладкую макушку метрового мультибота, что уже само по себе непросто, зацепиться ногами, что ещё сложнее, а потом заставить его поливать врага смертоносными розовыми струями моющего средства. И истошно орать, когда твой выстрел попадает в цель, потому что противник может этого не заметить или сделать вид.

Мультибот для такого не предназначен, поэтому он будет бессильно заикаться и хаотично вертеть головой, пытаясь сбросить наездника, что и придаёт игре весь интерес.

Перед тем как вернуться к модели в учебнике, Ким какое-то время смотрел на игроков. Гам прекратился, и маленький Лех пытался снова оседлать мультибот, не успевший под шумок убраться в свою нишу. У роботов был запас прочности на сотню лет, и выдержать вес младшего им ничего не стоило. Даже, наверное, вес младшего супервизора Бэллы Марковны, которая одна тянула на три щуплых Леха. Но всё равно дёрганое «Уточните… Уточните…» бота казалось жалобным.

Ким поймал мельком брошенный взгляд Индры и поспешно уткнулся в пластфон. Если кто-то узнает, что он тут сидит и жалеет роботов, все окончательно уверятся в его ненормальности. А проблем у него и без этого навалом. Точнее, одна гигантская, всепоглощающая, космического масштаба проблема: он – полный ноль и человек без будущего.

Индра, широкоплечий северянин с тёмными волосами, лучший по силовой подготовке, лениво двинулся к нему с гаденькой улыбочкой. Но тут дверь Общей отъехала в сторону, и внутрь стремительно просунулась встрёпанная рыжая голова Гриши Ярцева:

– Народ, «звёздочка» с Открытой земли возвращается! Не поверите – с новеньким старшим!

Мультиботы были брошены вмиг. Младшие и старшие вперемешку кинулись к выходу, перескакивая через треугольные кресла-мешки, роняя головоломки и чашки. Рослый Индра среди первых протолкал себе дорогу к двери и исчез.

Ким остался в зале один и с облегчением перевёл дух. Вот и славно, наконец-то…

Не глядя, он пихнул пластфон с химией в первую попавшуюся ячейку и кинулся за остальными. Новенький с Открытой земли! Да ещё старший?!

Он ещё никогда такого не видел.

Если подумать, это было странно, потому что Ким постоянно пребывал в Коллекторе почти с рождения. Точнее, с третьего дня жизни, когда на него наткнулась «звёздочка», посланная вообще-то совсем за другим. Тогда новеньких возили чаще, но Ким был сначала слишком маленьким, а потом слишком… Слишком сам по себе. А потом и новеньких почти не стало.

И сейчас, может, его последний шанс встретить «звёздочку» с добычей, прежде чем его распылят на атомы по причине абсолютной бесполезности для общества.

Ким пронёсся по знакомым бело-серым коридорам, освещенным диодными лентами, к Центральной – через Центральную было быстрее всего, – ловко проскользнул между технарями и малолетками, которые постоянно там болтались, чуть не поскользнулся на пролитом кем-то впопыхах киселе и рванул напрямик к гейту. Чип Кима не позволил бы ему открыть двери гейта, но они и так были распахнуты настежь, и толпа детей всех возрастов мешала им закрыться.

Сперва видно было только чужие спины, а потом Ким почувствовал – запах! Пахло не тёплым пластиком, не металлом, не кондиционером и не соей – то есть пахло не Коллектором.

Пахло Открытой землёй, другим миром.

В гейте что-то происходило. Ким увидел командира «звёздочки», Каверина; он его знал – впрочем, его все знали, Коллектор-то небольшой. На лице Каверина, обычно спокойном и уверенном, читалось раздражение, брови почти сошлись к переносице; командир в сердцах сдёргивал с рук перчатки. Перед Кавериным стоял старший супервизор и о чём-то спрашивал, Ким постарался протиснуться поближе.

– Чёрт его знает чем там они думают, не имею представления, – зло говорил Каверин, в то время как Юи, старший супервизор, слегка покачивал головой. Юи всегда держался очень официально, а сейчас, видимо, было уместно соглашаться и сочувствовать. – Дикари проклятые. На ваши сообщения им начхать. Не уверен, что у них вообще есть хотя бы сонар, не говорю уже о…

Ким отвлёкся. Он увидел, как за спиной у Каверина двое других бойцов «звёздочки» с чем-то возятся. «Что-то» было явно живое, хотя больше похоже не на новенького, а на какую-то зверомуть с Открытой земли.

Один из бойцов вдруг непроизвольно зашипел и дёрнулся. «Что-то» вознамерилось, пригнувшись, вильнуть в сторону, но его перехватила крепкая рука Каверина.

– И вот этот, значит, – сквозь зубы проговорил командир. – Полюбуйтесь. Как тебя величать, сокровище?

Выставленное на всеобщее обозрение полусвязанное сокровище задёргалось, шипя и сопя. Приходилось против желания признать, что это вовсе не зверомуть. А перепачканный, всклокоченный мальчишка, всунутый в донельзя затасканный защитный комбинезон на десять размеров больше нужного. Лет пятнадцати, он сверкал яркими белками глаз, тяжело дышал и с ненавистью скалился на Юи.

Каверин с отвращением глянул на грязное чучело, стиснув его тощую шею пальцами сзади.

– Его дорогие родичи нам не обрадовались. Риману нужно в лазарет, у него сотрясение. А у Панько пробито предплечье, причём насквозь, причём каким-то, прости господи, гарпуном.

– Гарпуном? – вежливо переспросил Юи.

Командир слегка тряханул дикаря:

– Охотитесь, да? Вы там когда ели-то в последний раз досыта?

Мальчишка вдруг ловко извернулся, выскользнув из командирской хватки, и со всей силы долбанул Каверина голой ногой по голени – что было, конечно, бессмысленно, потому что ноги бойцов защищали кевларовые латы. Дикаря это с толку не сбило: он отскочил мячиком, увернулся от руки, внезапно упал на землю и покатился под ноги старшему супервизору.

Зрители возбуждённо зашумели: новичок вёл себя невиданно. Юи хладнокровно перескочил через дикаря, а тот через секунду был уже на ногах и готов удирать по служебной галерее гейта, если бы не оправившийся от изумления Каверин. Теряя терпение, он протянул руку, чтобы перехватить сумасшедшего.

И тут мальчишка, вместо того чтобы отпрянуть, рванулся навстречу ладони Каверина и впился зубами в мякоть большого пальца.

Каверин сквозь зубы выругался и непроизвольно занёс свободную руку для удара.

– Не надо! – Это вырвалось у Кима само собой, и он выскочил вперёд – не успев даже подумать, для чего.

Каверин резко развернулся, отшвырнув дикаря, и обрушил на Кима стальной взгляд. Его рука всё ещё была поднята, глаза потемнели. Но Ким знал, что Каверин никогда бы не стал бить малого, он просто на секунду вышел из себя и потом бы пожалел. Ким откуда-то точно знал это и заставил себя не опускать глаза. Внимательно… Внимательно…

– Хочешь им добра, а они твоих бойцов режут, – тихо проговорил Ким.

Каверин опешил. Потом рука медленно стала опускаться.

– Да… – сказал он уже спокойнее, отворачиваясь. Было самое время закрыть рот, но Кима вдруг понесло:

– Лучшая «звёздочка» Города, а занимается какой-то ерундой.

Каверин замер, не оборачиваясь. Ким хотел было сказать, что это на самом деле не ерунда, но тут откуда-то из-за командирских ног послышалось хриплое:

– Ерик.

Это заговорил мальчишка, который валялся на полу, прижатый одним из бойцов, и вроде уже не рыпался.