Вот так и шло время. В целом мне нравилось тут. Даже не смотря на Кричера. Он, похоже, поставил себе цель меня изжить, но очень мелко. То кнопки на стуле, или в обуви, то еду испортит. Короче, пакостит и никого не слушает. А я же старался найти время, чтобы поговорить с ним. Амулетом мне завладеть сейчас не нужно, но вот договориться с домовиком стоит.

И шанс мне представился.

Тетя Анди ушла на работу, предварительно попросив меня убраться в подвале. Дора на учебе, а Сириус уснул.

Я спустился вниз и начал убирать пыль. Тут много пыли, мусора, дерьма и хлама. Так что все это я сваливал в печь, которая тут стояла. Все это надлежало сжечь. Тетя Анди сначала не хотела мне это поручать, но видя мое спокойствие, разрешила заняться одному.

Вот я и занимался.

Тут я увидел, что в подвале еще кто-то есть. Домовой решил опять напакостить.

- Кричер, - я обернулся к нему. – Есть разговор.

- Что тебе, мерзкое отродье грязнокровок? – прорычал он.

Я не ответил и подошел к нему. Присел и посмотрел в глаза.

- Я могу исполнить последнюю волю Регулуса Блэка, - сказал я.

Он замер и удивленно смотрел на меня. Он задрожал и попятился, но я схватил его за руку.

- Я уничтожу ту вещь, что он тебе оставил.

- Эту? – он дрожащей рукой вытащил медальон Слизерина.

- Да.

- Уничтожь! – сказал он. – Прямо сейчас.

- Сейчас не получится. Приди ко мне…

- ТЫ ЛЖЕЦ! Ты пытаешся обмануть Кричера, чтобы присвоить ее себе! Но я не отдам! Мое! Это последняя воля Хозяина Регулуса! ОН,… мхххмфф! – договорить он не смог, потому что я схватил его за рот и посмотрел ему в глаза.

- Тогда ты мне мешаешь, - сказал я и начал вытягивать из домовика тепло. – Время… хлада… - прошептал я, когда он уже покрывался льдом. Он не успел применить свои силы и убежать. Он замерз в моих руках, а затем разбился о пол. Кричер мертв, и свободен от крестража. Саму вещь я поднял и спрятал в карманах. А то, что осталось от домовика, кинул в печь. Там останки сгорят.

Так я и завладел крестражем Темного Лорда, но уничтожать этот придется очень осторожно…

========== Глава 20. Проблема.  ==========

        Нимфадора, мурлыча себе мелодию, пришла домой после учебы. Сегодня были только лекции, и ее отпустили пораньше. Так что она была совсем не уставшей. К тому же завтра выходной, что давало возможность выспаться и отдохнуть.

С тех пор как они с мамой стали жить у дяди, жилплощадь расширилась, и вообще тут классно. Так вот она и зашла. Сириус, наверное, как всегда спит, а Гарри, если не работает, сидит в библиотеке. К тому же в доме в последнее время стало спокойнее, это вполне может быть связано с исчезновением Кричера. Что стало с домовиком, всем было все равно. Но жить стало веселее с появлением Гарри.

Когда Нимфадора узнала о невиновности дяди, она была рада, что с ее семьи уйдет клеймо родни убийцы, хотя бы частично. Все почему-то считали Сириуса самым главным приближенным Темного Лорда, с чего - не понятно. Но теперь он свободен и не забыл о своих родных. Дора была рада познакомиться с ним. Он хороший человек, даже там сумел выжить и не сойти с ума. Для нее он стал кумиром, героем, потому что был одним из лучших авроров прошлого и посадил много преступников в тюрьму.

А потом она поехала за Гарри. Молодой парень с зелеными глазами за прямоугольными очками и растрепанными волосами оказался вполне приятным. Веселым, милым, и комплименты ей делал. А главное: его не волновало, что она метаморф.

Короче говоря, просто душка, идеальный младший брат, так она его и воспринимала. С ним было интересно общаться.

Она видела его в Школе, ведь на седьмом курсе она обучалась там, когда он пришел на первый. Он и там казался милым и добрым, а так же спокойным мальчиком, а вот за три года вырос в вполне привлекательного парня. Хотя, когда он был малышом, его можно было тискать, но теперь уже это будет восприниматься как домогательство. Хотя…

По вечерам они всегда усаживались в гостиной и болтали. Гарри умел создавать уютную атмосферу. Он трансфигурировал много подушек и так все их связал, что диван превратился в какое-то мягкое гнездо. Там было не только удобно спать, но и просто валяться. Только уютное местечко стала часто оккупировать мама, потому Гарри пришлось сделать еще одно. Оказывается, парень он не такой белый и пушистый. Он прознал как-то о Министерских лазейках и свободно пользуется этим. Руны и беспалочковая магия. Беспалочковая вообще не сложная вещь, пусть и кажется таковой, Дора вот тоже может так, ее мама научила. Однако, Гарри пошел дальше и умел больше. Также он любил музыку и знал много песен. С ним было весело.

Вот по вечерам они болтали о многом: о школе, о людях, о всяких глупостях.

Сейчас она зашла в библиотеку. Гарри тут, как всегда, сидел за столом и перебирал фолианты. Большая часть из них довольно темные и злые, но к ним он не прикасался, ограничиваясь простыми и понятными всем вещами. Он не из тех, кто стремится к «запретной» магии. Он старался что-то понять для себя, но вот что…

- Привет, Гарри, - поздоровалась она, усаживаясь в кресло. Подушек тут тоже стало много.

- Привет, Дора, - не поворачиваясь, ответил он.

- У тебя что, плохое настроение? – спросила она.

- Не совсем, - ответил он. – Скажи, - Гарри повернулся к ней. – Сколько продлится испытательный срок Сириуса?

- Ну, еще полгода, как минимум. А что?

- Я хотел узнать, когда его отправят в Мунго лечиться. Все же 12 лет Азкабана, это не то, что можно вылечить зельями дома. Да и не в этом проблема, - вздохнул он.

- Ты меня пугаешь, - поежилась она. – Что не так с Сириусом?

- Все не так, - он откинулся на кресле. - Из Азкабана невозможно выйти без последствий для психики, и Сириус не исключение. Но он просто не хочет себе в этом признаваться. Однако проблема есть, и она серьезная. Если ничего не предпринять, то это может стать очень опасным.

- Ты о чем? – Доре стало не по себе от того, что с ее дядей что-то не так.

- Когда Сириуса бросили в тюрьму, он слабо соображал, что происходит. Смерть и предательство друзей, а потом и тот взрыв, все это сильно повредило его разум, потому он не соображал, пока не оказался там. Но его рассудку пришлось пройти новое испытание. О нем забыли, и надежда угасала, сменяясь отчаянием и болью. Он закрылся от дементоров с помощью анимагии и воспоминаний о своем друге Джеймсе. И еще одной мыслью был я, - он сделал паузу и откинулся на спинке стула, смотря в потолок. – Однако от дементоров не уйдешь без последствий. И два воспоминания стали одним. Он стал уверен, что я воплощение своего отца, что он жив во мне и я стану таким же, как он. Что я стану новым Джеймсом.

- А что в это плохого? – спросила она.

- Я не Джеймс Поттер! – он посмотрел ей в глаза, они блеснули гневом. – Я только внешне похож на него, но я совершенно другой человек. Сириус не хочет этого видеть. И все различия списывает на мою молодость и незнание. Но я не он, я никогда не стану моим отцом и не заменю Сириусу лучшего друга. Бродяга не хочет знать Гарри Поттера, он хочет видеть Джеймса, а на крестника ему плевать.

- Это не так! – возразила она. – Он сбежал ради тебя!

- Почему тогда он не сделал этого раньше? Я же два года как в Школе был, и вообще он сбежал только чтобы отомстить. Жизнь Петтигрю, того, кто отнял у него Джеймса, стала его возрождением, а потом уже мысли о крестнике.

- Он мог не знать, где ты… - попыталась она защитить его.

- Я видел его тем летом, и он меня. Он знал, где я живу, но даже не подумал подойти и заговорить. Ему был нужен Петтигрю, а не я.

- Но… - она не нашла, что возразить, и опустила плечи. Светлый образ дяди начал меркнуть.

- Сириус хороший человек, но ему нужно лечиться. Иначе это может плохо кончиться.

- А что может случиться? – робко спросила она.

- Так или иначе он увидит, что я не Джеймс, и ситуация может развиться по трем сценариям. - вздохнул мальчик. – Первый, самый оптимистичный и желательный. Он прозреет и поймет. Он примет смерть друзей и меня таким, какой я есть. Второй, что он не примет это и замкнется в себе или сойдет с ума, а может и погибнет. И третий, - он нахмурился. – Он не примет этого и постарается исправить. Он попробует найти способ сделать меня Джеймсом насильно, не спрашивая моего желания. Что он может сделать, я не знаю, но, боюсь, это либо убьет его, либо вернет в Азкабан.