Суеверный капитан, к тому же взволнованный присутствием зентильской триремы, преследовавшей их уже много дней, обвинил в своем невезенье пассажиров. Когда шторм улегся, капитан незамедлительно причалил к ближайшему берегу и ссадил троих друзей на берег.

Из под навеса донесся треск и Миднайт обернулась, встретившись глазами с Адоном, ползущим в ее сторону. В правой руке жрец держал булаву, прикупленную им у одного матроса. В левой тащил несколько седельных сумок. В одной из них лежал плоский камень, фут в ширину и полтора фута в длину — Скрижаль Судьбы, которую они вызволили в Тантрасе.

Даже сейчас, несмотря на то, что стояла глубокая ночь, волосы Адона были тщательно уложены. Это был стройный юноша с зелеными глазами, мерцавшими глубоким внутренним светом. Гармонию его лица нарушал лишь грубый шрам, тянувшийся от левого глаза до челюсти.

Шрам был мрачным напоминанием о личном кризисе пережитым жрецом за последние несколько недель. В ночь Прибытия, когда Ао изгнал всех богов с Планов, все жрецы в Королевствах потеряли свои силы и теперь, если они находились далее чем в миле от своих божеств, их молитвы попросту оставались безответными. Вначале это не произвело на оптимистичного Адона никакого эффекта, и он по-прежнему оставался верен Сан, Богине Красоты.

Затем, в Тилвертоне, во время неожиданного нападения, он получил ранение, от которого на его лице остался шрам. Сначала Адон боялся, что это было наказанием богини за какой-то проступок. Постепенно он все больше укреплялся в этом мнении. Наконец, во время Битвы за Шедоудейл, с Эльминстером произошел несчастный случай и Адон оказался бессилен помочь старому мудрецу. После этого жрец погрузился в жуткую депрессию. Когда несколько недель спустя он пришел в себя, то обнаружил, что окончательно потерял веру в Сан. Вместо этого жрец посвятил себя служению своим спутникам.

“Почему ты проснулся?” — спросила Миднайт, прошептав достаточно громко, чтобы услышать себя сквозь шелестящий ветер. Присев подле нее, Адон прошептал в ответ, — “А кто сможет заснуть, когда у него под ухом такой шум?” Он кивнул в сторону Келемвора, — “Если ты устала, я могу сменить тебя”.

“Нет, я пока в норме”, — ответила Миднайт. Она вновь обернулась к вывернутой иве. Тень, за которой она наблюдала, все еще таилась за вывороченными корнями дерева.

“Что-то не так?” — спросил Адон, проследив за направлением взгляда Миднайт. “Что это?”

Миднайт пожала плечами, — “Просто тень. Я уже давно за ней наблюдаю”.

Луна показала свой лик из-за облаков, осветив рощу серебристым светом. На вершине тени Миднайт смогла различить силуэт головы и плеч.

“Она похожа на человека”, — заметил Адон, все еще шепотом.

“Вполне”.

Жрец мотнул головой в сторону навеса. “Пожалуй, стоит разбудить Келемвора”.

Предложение Адона не было лишено здравого смысла. И жрец, и Миднайт были сейчас не в своей лучшей форме. Как и у всех магов со времен падения богов, заклинания Миднайт были очень нестабильны. У Адона дела обстояли и того хуже. Даже, если бы он все еще верил в свое божество, Сан была от него слишком далеко, чтобы можно было воззвать к ее силе.

Но Миднайт не хотела напрасно будить Келемвора. Она не была уверена, что тень таила в себе хоть какую-то опасность, но даже если это было и так, ей не хотелось тревожить ее внезапной вспышкой активности. К тому же, даже без своих заклинаний, она и Адон были вполне опытными бойцами. “Если потребуется, мы сможем защитить себя”, — произнесла она. “Думаю, нам ничего не угрожает”.

Луна вновь скрылась за облаком, погрузив лес во тьму. Адон покосился на клубок кореньев, озадаченный ходом мыслей Миднайт. “Почему?”

“Если это человек, он не хочет причинить нам вреда. Если бы он хотел, то давно бы уже что-нибудь предпринял”, — ответила Миднайт. “Он не стал бы сидеть там и просто наблюдать за нами”.

“Если бы он не хотел причинить нам вреда, то мог бы спокойно подойти к нашему костру”, — возразил Адон.

“Не обязательно”, — произнесла Миднайт. “Возможно, он просто боится”.

“Мы совсем не похожи на бандитов”, — ответил Адон, указав рукой на себя и на чародейку. “С чего бы это, ему бояться нас?”

Миднайт не стала отвечать, отведя взгляд от жреца. Когда Адон задал свой вопрос, ей вдруг пришло на ум, что тень может принадлежать Сайрику, их пропавшему спутнику. С тех пор, как вор исчез в бурных водах Ашабы, прошло всего несколько недель, но они показались годами. Она скучала по его мрачному образу мыслей, отчужденному поведению, и даже по его скрытному характеру.

Так и не дождавшись ответа Миднайт, Адон обернулся к навесу. Чародейка тут же вцепилась ему в плечо. “Это может быть Сайрик”, — прошептала она.

Резко обернувшись к Миднайт, Адон прошипел, — “Сайрик?! Что за бред!”

“Почему же?” — спросила Миднайт, метнув взгляд на тень. “Трирема, из-за которой так переживал капитан нашего корабля, похоже следовала именно за нами”.

“Но это не значит, что Сайрик был на ее борту”, — возразил Адон. “Откуда он мог узнать, что мы покинули Тантрас?”

“У Сайрика есть свои способы получения информации”, — мрачно произнесла Миднайт.

Адон нахмурился и сжал рукоять булавы так, что побелели костяшки пальцев. “Да, и он с успехом доказал это в Тантрасе”.

И Миднайт, и Адон перевели взгляд на Келемвора. Воин был последним, кто видел Сайрика в Тантрасе. Тогда Келемвор попал в засаду, где был атакован зентильским убийцей, над которым он едва смог одержать верх. Когда поединок был закончен, воин заметил Сайрика, наблюдавшего за схваткой из толпы.

Сняв руку Миднайт с плеча, Адон решительно произнес, — “Все, я бужу Келемвора”.

“Но он прикончит Сайрика”, — взволновалась Миднайт.

“Ну и прекрасно”, — ответил Адон. Жрец вновь обернулся к навесу.

“Как ты можешь такое говорить?”

“Он присоединился к Зентиларам”, — бросил Адон через плечо. “Или ты уже забыла?”

Судя по слухам, Сайрик был в рядах одного из зентильских отрядов, приплывших для нападения на Тантрас.

“А чего ты ожидал?” — спросила Миднайт, все еще уверенная в невиновности своего друга. “Сайрик умелый обманщик. Оказавшись перед выбором — умереть или присоединиться к Зентиларам Бэйна, он, естественно, выбрал второе. Но это вовсе не означает, что он предал нас”.

“Но и не значит, что не предал”, — все еще через плечо буркнул Адон. Ветер усилился, наполнив лес возмущенным стоном старых деревьев.

“Всего несколько недель назад Сайрик был нашим верным другом и союзником”, — произнесла Миднайт. “Или ты уже забыл, что именно он спас наши шкуры в Шедоудейле?”

“Нет, не забыл”, — признал Адон, наконец вновь обернувшись к Миднайт. “Но я не забыл и то, что если бы не твое вмешательство, Сайрик с радостью бросил бы меня под топор палача”.

Миднайт не нашлась, что ответить, так как понимала, что жрец был прав. После исчезновения Эльминстера во время Битвы у Шедоудейла, жители города обвинили Миднайт и Адона в смерти старого мудреца и провели быстрый суд. К несчастью, именно из-за исчезновения Эльминстера Адон впал в депрессию, так что во время суда в свою защиту он не сказал ни единого слова. Его и Миднайт признали виновными и приговорили к смерти.

Ночью, когда до казни оставалось всего несколько часов, Сайрик проник в тюрьму и освободил Миднайт. Однако, вор был так раздосадован поведением Адона во время процесса, что вытащил жреца лишь по настоянию Миднайт. Затем, когда они втроем сбежали вниз по Ашабе, Сайрик всячески оскорблял жреца, и изредка даже бил. Чародейка каждый раз была вынуждена заступаться за Адона.

Пока Миднайт вспоминала это мучительное путешествие по реке, над лесом вновь показалась луна, осветив лес своим бледным сиянием. На сей раз облаков поблизости не было и было похоже, что лунный свет хоть какое-то время будет освещать рощу.

Адон воспользовался этой возможностью и пристально заглянул в глаза Миднайт. “Я ничем не обязан Сайрику”, — произнес он. “Насколько мне известно, своим спасением в Шедоудейле я обязан скорее тебе”.