Сайрик вернулся назад, низко склонив голову. Пока он шел к лагерному костру, в нем закипала ярость, разжигаемая все сильнее, доносившимся смехом парочки.

» Я покараулю «, — сказал Сайрик Адону, уставившись в костер, —» Иди спать «.

После своей смены, Сайрик лег, чтобы немного поспать, но ему приснилось, что он вновь оказался на улицах Зентил Кипа. На это раз он был всего лишь ребенком и безликая парочка вела его через улицы, рассматривая предложения случайных прохожих, которые хотели купить его за деньги.

Внезапно Сайрик проснулся, и попытавшись вспомнить сон, так и не вспомнил его. Он несколько мгновений раздумывал, вспоминая те времена, когда его сны были его спасением. Но это было очень давно, и сейчас он был в безопасности. Он перевернулся на другой бок и погрузился в глубокий, спокойный сон.

Адон нервно прохаживался, желая как можно скорее покинуть дикие земли. Миднайт подсказала ему, что он мог бы использовать это время, чтобы вознести благодарности Сан. Внезапно жрец остановился, его глаза были широко раскрыты, и пробормотав, —» Ну конечно же «, нашел подходящее дла молитвы место. Миднайт и Келемвор молчали. Они просто лежали, прислонившись друг к другу, обвив друг друга руками и смотрели в костер. Миднайт наклонилась и поцеловала воина. Этот поступок казался странным и чуждым, хотя несколькими часами ранее он выглядел совершенно естественным.

Герои подняли Сайрика с первыми лучами солнца и повели своих лошадей из гор. К полудню они достигли безопасного места, несмотря на то, что их утренняя трапеза — взятая их мешка — подарила каждому из них ощущение горечи во рту и расстроенные желудки.

В некоторых местах дорога была разрушена, и в одном из кратеров с лавой путешественники нашли множество больших серебристых рыб, то и дело выпрыгивавших в воздух. Временами солнце меняло свое положение и герои боялись, что они могут начать ходить кругами, но вскоре небеса вернулись в свое нормальное состояние.

Пробираясь через искореженную землю, путешественники обнаружили множество странных вещей. Огромные валуны, благодаря силе, высвобожденной во время сражения Мистры с Хелмом, стали походить на уродливые лягушачьи морды.

Дальше вниз по дороге, казалось, что шла настоящая война между двумя холмами. С их склонов, навстречу другу другу, скатывались огромные валуны, ударялись друг с другом и закатывались обратно на вершины. Когда путешественники приблизились к этому месту, все внезапно стихло, и возобновилось лишь когда они прошли мимо. По мере удаления отряда от места смерти Мистры странностей становилось все меньше и меньше, так что герои даже слегка расслабились.

Лагерь на ночь они разбили у подножия огромной горы, которую казалось не затронул хаос посеянный Мистрой. Сайрик с удивлением обнаружил, что мешок с едой и питьем оказался полностью пустым. Когда он залез внутрь, то почувствовал прикосновение чего-то холодного и влажного, что стало облизывать его руку. Он сразу же отдернул руку из мешка и забросил его подальше. Герои были вынуждены использовать ту еду, что осталась у них в запасе, но они осознавали, что ее явно не хватит на все путешествие. Однако, когда Миднайт и Сарик стали готовить ужин, то мясо оказалось испорченным, хлеб зачерствел, а фрукты начали гнить. Они съели то, что смогли и запили все это медом и элем. Но и напитки, казалось, потеряли свой вкус, превратившись скорее в горькую воду, чем в живительный нектар.

Сайрик вел себя очень тихо. Он вступил в разговор лишь, когда тема затронула его непосредственно, но уж тогда он с яростью принялся отстаивать свою точку зрения. Затем Сайрик погрузился в свое обычное молчание, наблюдая за пламенем костра.

В эту ночь Миднайт подошла к Келемвору, и он поднял ее на руки без лишних слов. Позже она наблюдала как он спит, возбужденная ритмичными движениями его тела. Миднайт улыбнулась; когда они обнимались, то в его движениях была такая сила и ярость, такая изумительная страсть, что она подумала, почему она еще сомневалась в своих чувствах к этому человеку. Она была поражена тем, что он ни разу не был женат. Это была одна из нескольких подробностей его жизни, которую ей удалось вытянуть из него, прежде чем воина сморил сон.

Миднайт бесшумно оделась и направилась к Адону, который дежурил этой ночью первым. Она застала жреца, пытающегося удержать маленькое зеркало между своими ногами и с помощью одного из кинжалов Сайрика, срезающего щетину с кожи лица. Затем он перешел к волосам на голове, аккуратно причесав их серебряным гребнем ровно сто раз. Миднайт сменила его, и он аккуратно разложив свое ложе, погрузился в глубокий сон, сопровождаемый довольной улыбкой. Один раз за ее смену, Миднайт расслышала шепот Адона, —» Нет, моя дорогая, конечно же я не удивлен «.

Когда Миднайт попыталась поднять Келемвора, чтобы тот сменил ее на посту, воин игриво похлопал ее и попытался затащить к себе в постель.» Выполни свой долг «, — сказала она ему и он встал широко разведя руки в стороны. Затем обернулся, и усмехнувшись пошел прочь, прежде чем успел сказать что-нибудь, что могло заставить Миднайт превратить его в камень на месте.

Незадолго до рассвета Келемвор проголодался. Вьючные лошади паслись неподалеку, и он решил не дожидаться утренней трапезы. Покинув костер, он направился к лошадям и припасам. Даже в слабом предрассветном свете он увидел, что лошади были мертвы. За вьючными лошадями, жеребцы Сайрика и Адона лежали на боку, их била сильная дрожь.

Келемвор криками подозвал остальных. Сайрик достал факел, запалив его от лагерного костра. Поискав, они так и не смогли найти причины падения животных. На телах лошадей не было никаких признаков насилия, которые говорили бы о нападении диких хищников.

Герои, проверив свою провизию, обнаружили, что их еда стала полностью непригодной для употребления. Мясо покрылось зелеными, пузырящимися наростами. Из фруктов вылезали странные, черные насекомые. Хлеб зачерствел и покрылся плесенью. Мед и эль испарились в воздух. Лишь вода, взятая из водоема у колоннады рядом с Замком Килгрейв сохранила свою первозданную свежесть.

Келемвор обыскал сумки, в которых находилось их золото и сокровища, и издал яростный крик, обнаружив на их месте лишь желтый и черный пепел. Арфа из Миф Драннора сгнила, и когда Миднайт попыталась взять ее, та распалась на части. Она открыла сумку, в которой раньше лежали бриллианты. Теперь там была лишь пыль. Чародейка взяла ее, чтобы использовать как компонент при произнесении заклинаний.

» Нет «, — тихо сказал Келемвор, отодвигаясь от руки Миднайт, попытавшейся утешить его. Он бросил на нее злой взгляд.» Теперь все что у нас есть — лишь твое жалкое дело!«

» Кел, не …«

» Все было напрасно!«— закричал он, отворачиваясь от чародейки.

Адон вышел вперед.» Что будем есть?«

Келемвор посмотрел через плечо. Его глаза и рот внезапно показались необычно яркими, словно они поймали отблеск первых лучей восходящего солнца. Его кожа стала темнее.» Я найду что-нибудь «, — сказал Келемвор.» Я позабочусь о нас всех «. Сайрик предложил помощь, но Келемвор лишь отмахнулся от него, направляясь в сторону гор.» Возьми хотя бы лук!«— крикнул Сайрик, но Келемвор проигнорировал его, превращаясь в темное пятно на фоне затененного предгорья.

» Боги дают, боги забирают «, — философски сказал Адон, пожав плечами.

Сайрик издал короткий горький смешок.» Твои боги…«

Миднайт подняла руку, и Сайрик так и не закончил своего высказывания.» Возьмите со своих лошадей все, что вам может понадобиться «, — сказала чародейка.» Затем мы должны помочь им провести их последние часы в спокойствии «.

» Мы ничего не можем сделать?«— сказал Адон, искренне сочувствуя мучающимся животным.

» Есть кое-что «, — сказал Сайрик, обнажая клинок.

Миднайт измученно выдохнула и согласно кивнула. Сайрик предложил Миднайт и Адону отойти в сторону и не смотреть на умирающих лошадей, но они решили остаться и успокоить животных, пока Сайрик милосердно оканчивал их муки.