ЗИ: Ну хорошо, мы уже более или менее знаем о той зависимости, которая связана с любовью. Но давай подумаем, почему люди соглашаются на моногамию и остаются в браке, любят друг друга, и находятся в половой связи со своей половиной, и тем не менее некоторые из них ищут секса на стороне. Как же так получается, что люди, зависящие друг от друга, любящие друг друга, бывают неверными (особенно мужчины, хотя в последнее время не только мужчины)?

ЯЛВ: Ты хочешь узнать ответ на один из самых трудных вопросов, которые человек задает сам себе? Почему женщина ложится в постель не с мужем, а потом возвращается к своему мужу и хочет прожить с ним остаток жизни? И почему то же самое делает мужчина? Откуда это? Я попытаюсь найти ответ на биохимическом уровне. Установлено, что у некоторых людей есть ген, который отвечает за измену. Этот ген кодирует (гены служат для кодирования белка) рецептор D4, связанный с центром удовольствия. Рецептор выявляет полиморфичность, это значит, что те, у кого он присутствует, имеют склонность к связи со многими партнерами, то есть имеют тенденцию «ходить налево». У животных этот рецептор называется D4, а у людей – это DRD4. Ген, который кодирует DRD4, выступает в семи разных вариантах. Те, у кого он присутствует во всех семи вариантах, более склонны к полигамии, чем другие. Это так называемый полиморфизм 7R+. Интересно, что практически у всех индейцев племени яномами имеется ген с полиморфизмом 7R+. Это значит, что они генетически предрасположены к получению большого количества дофамина. Если ты хочешь чувствовать себя прекрасно, ты должен иметь много партнеров. Понимаешь, просто у них такие рецепторы, и всё тут. Но я не хочу, чтобы у наших читателей сложилось впечатление, что я оправдываю изменников-мужей или жен. Думаю, что и ты этого не хочешь.

ЗИ: Нельзя не сказать о социализации. Биология биологией, но мы живем в обществе, и живем по определенным правилам, хотя кое-кому трудно бывает к ним приспособиться. Мы корректируем поведение других своими замечаниями, оценками, а другие точно так же корректируют наше поведение.

ЯЛВ: Я не хотел бы здесь руководствоваться мнениями, что скажет соседка или коллега по работе. Два человека хотят быть вместе, но порой у них получается, что они вроде как вместе, но в то же время порознь… В социальном плане они моногамны, остаются парой в браке, но в сексуальном плане они отнюдь не моногамны, у них бывают эпизоды измены.

ЗИ: Очень интересно и в то же время очень сложно, почему люди, заявляющие, что хотят быть вместе, не собирающиеся разрывать свои отношения, потому что счастливы в них, допускают супружескую неверность со своей стороны? Не хотим ли мы этим самым сказать: ты можешь любить и, несмотря на то что ты любишь, вступать в отношения с кем-то другим?

ЯЛВ: В сексуальные отношения?

ЗИ: Да, сексуальные.

ЯЛВ: Здесь другие отношения не важны, здесь главное – сексуальные отношения. Наверняка у тебя были пациенты, которые изменяют. Как они объясняли это? Потому что, как это выглядит на нейробиологическом, нейрохимическом уровне, мы уже немного знаем.

ЗИ: У меня такое впечатление, что, разговаривая о подобного рода проблемах, невозможно не учитывать социальный контекст, потому что как биологически, так и эволюционно мужчина создан для того, о чем ты говоришь, – для как можно более широкого распространения как можно большего количества сперматозоидов. Мужчину тянет на секс со многими женщинами.

ЯЛВ: Вот именно. Его коснулся палец дьявола-воспроизводителя, хотя воспроизводиться, размножаться он вовсе не желает, потому что это обрушит на него массу проблем. Особенно если он уже женат.

ЗИ: И этого люди тоже часто не могут понять, особенно в ситуациях, когда узнают об измене и говорят: «Он/она не любит меня, если бы любил/любила, то не изменил/не изменила бы». А те, кто изменяет, чаще всего говорят совсем наоборот, что, мол, любит, что это был ничего не значащий эпизод. Более того, они прекрасно отзываются о своем партнере, которому они только что изменили, убеждают всех в прекрасных отношениях с ним. Я слушаю их, и у меня складывается впечатление, что они говорят о настоящей большой любви, о чем-то важном в их жизни, что не связано с сексуальным измерением. Что им хорошо друг с другом, что они любят быть вместе, что у них общие интересы, они одинаково чувствуют, одинаково глядят на мир. Но при этом оказывается, что вспыхивающее в них вожделение сильнее их. Довольны ли они этим? Нет, недовольны. У них есть дискомфортное ощущение своей нелояльности, они знают, что не должны причинять партнеру боль. И опять-таки, когда мы разговариваем о том, зачем они делают это, некоторые говорят так: «Любовь любовью, но для меня удобнее, если иногда у меня будет секс с кем-то другим».

ЯЛВ: То есть по принципу: я люблю домашнюю готовку, но иногда и фастфуд оказывается очень кстати?

ЗИ: Да… Однако надо подчеркнуть, что у современных поляков очень разное отношение к сексу и к сексуальному партнеру. В моей книге «Сексуальность поляков в начале XXI века» я упомянул эти разные установки: пуритане, пассивные, гедонисты, абстиненты (т. е. воздержавшиеся). Для представителей каждой из этих категорий внебрачная интимная связь строится по-своему. Для пуритан это практически немыслимая ситуация, и если такое случается, то они могут воспринять ее как трагедию. Для гедонистов она практически ничего не значит. У меня такое впечатление, что происходящие в наши дни изменения в стиле поведения людей, в обычаях приводят к росту числа тех, кто четко разделяет любовь и секс. Из обследованной мною группы в 10 000 пользователей Интернета 30 % имели реальный секс с теми, с кем познакомились в Интернете.

ЯЛВ: То есть практически каждый третий из установивших контакт в Интернете стремится к реальному сексуальному контакту и достигает своей цели?

ЗИ: Да. Для поляков это многовато.

ЯЛВ: Часто ими оказываются люди, у которых есть несколько партнеров в реальности и которые охарактеризовали бы эти контакты как счастливые.

ЗИ: Да, часто это люди, находящиеся в браке, причем считающемся удачным. Однако у них есть секс на стороне. Но это не значит, что в законном супружестве этот человек чего-то недополучает. Часто оказывается совсем наоборот: эти люди говорят, что они удовлетворены своей сексуальной жизнью. Мог бы секс быть лучше в их брачном союзе? Они говорят: «Да, мог бы, но я его/ее и так люблю». И опять эта любовь. Секс эпизодический, случайный их возбуждает и удовлетворяет. Они не хотят образовывать новую пару ни официально, ни неофициально, параллельно официальной, которая могла бы стать угрозой законному союзу.

ЯЛВ: Они заявляют, что счастливы, довольны своей сексуальной жизнью, но, несмотря на это, у них бывают случаи нарушения принципа сексуальной моногамии, но не социальной. Возникает вопрос: это всего лишь прилив дофамина при виде женщины в лифте? Она выглядит как девушка, которую я когда-то видел на обложках журналов, она прекрасно одета, она в очках – как раз то, что мне нравится, – и она на расстоянии вытянутой руки. При ее виде меня заливает дофамин и наступает своеобразная борьба разума с эмоциями, что ты или сразу после выхода из лифта познакомишься с ней, или сядешь за своим письменным столом и подумаешь, что нет, я слишком много могу потерять. Но есть и такие люди, которым практически нечего терять, или они знают, что есть что, но тем не менее идут в этом рискованном направлении – почему?

ЗИ: Так поступают не только мужчины, но всё больше женщин… Вот ты говоришь: мужчина входит в лифт и смотрит, так? Но ведь часто бывает, что как раз женщина входит в лифт и смотрит; всё больше историй в наше время начинается именно таким образом.

ЯЛВ: Это называется сексуальным браконьерством. В 2011 году в США были проведены исследования на очень больших выборках. Вопрос звучал так: «Предпринимал (а) ли ты попытки соблазнить женщину или мужчину, о которых ты знал (а), что он (а) находится в браке?» И представь себе, что 62 % мужчин предпринимали такие попытки (хоть и не всегда увенчанные браконьерскими трофеями), а среди женщин таких было меньше – 34 %.