- Да, - совершенно серьезно сообщил он.

- Я слушаю.

- Во-первых, извини за то, что когда ты вернулась, наговорил ерунды. На самом деле ты прошла испытание. То, что ты избавилась от моего присутствия, и сама отправилась искать жертву, это была единственная возможность его пройти. В Талермане далеко не все смогли это сделать. Тех, кто не смог, отправили в обычный боевой отряд. Те, кто прошел, и я в том числе, получили возможность стать действительно опасными убийцами. А взбесился я, потому что просто волновался. Ну не думал я, что ты справишься. Пока я торчал на том дереве, чуть сума не сошел, думая, что этот мудак мог сделать. И про рогопсов тоже думал. Откуда я знал, что это рогопсам и мудакам бояться надо? Ну, вот такой я идиот, - с горечью закончил он.

- А когда ты меня весь день сегодня оскорблял ничтожной доходягой, посылал в дом для убогих, и периодически обвинял в безнадежной бездарности, это ты тоже так волновался? - с претензией спросила принцесса.

- Я же сказал, я идиот, - обречено признал талерманец, и в который затянулся дурманом.

- И мудак, - напомнила ему принцесса, а сама ожидала, когда же он извинится за свою самую главную ошибку.

- Да, мудак. Теперь самое важное, извини за то, что наговорил тебе восемь месяцев назад. Ну и за то, что поначалу учил херне, тоже извини. Кто же знал... Карл хоть и самодовольный безумец с манией величия, в этом смысле оказался умнее.

- Он Темный Мессия, мания величия ему положена, - сыронизировала принцесса.

- Если он Темный Мессия, тогда ты Проклятый. Не верю я в эту чушь, - отмахнулся Виктор.

- Думаешь, я верю? Он такой же темный мессия, как я - демон. Невежи верят и бояться, а на самом деле все это херня, - согласилась Эрика.

- И впрямь, херня, - как-то грустно произнес талерманец, и они какое-то время курили молча.

- Я знаю, ты хочешь скорейшего возвращения в Эрхабен, - она решила не ходить вокруг да около, и решить этот вопрос раз и навсегда.

Виктор вдруг странно вздохнул.

- Хочу. Понимаешь, сейчас хороший момент. Тадеус не станет вечно тебе прислуживать. Я уже говорил тебе. И про план рассказывал. А воинскому искусству ты можешь учиться тайно. Но принимаешь решение ты, - не поворачиваясь к ней, выдавил из себя Виктор.

- Ты прав. Хороший момент и хороший план. Но дело во мне. Не могу я сейчас вернуться. Я не выдержу такую жизнь. Пусть я буду влиять на решения, но все будут смотреть на меня как на ничтожество. Ещё долго никто не будет воспринимать меня всерьез. А я должна буду лицемерить, интриговать, терпеть святошу папашу, и унижаться, делая вид, будто меня все устраивает. Это невыносимо. Я в любой момент могу впасть в безумие и просто отдать приказ Тадеусу сравнять весь Дворец с землей! - искренне воскликнула Эрика.

- Думаешь, другим было проще? Путь к власти тернист и опасен, - возразил Виктор.

- Мне плевать на других. У каждого свой путь. Можешь считать, что я проявляю непозволительную слабость, но я все уже решила. Я не готова. Ты тоже решай. Ты можешь остаться, а можешь просто уйти, - предложила Эрика.

- Ладно, подожду, пока ты будешь готова, - обреченно ответил Виктор и ухмыльнулся. Вполне ожидаемый ответ.

- Вообще-то мы уже докурили. Да и дождь опять собирается. Может в путь? - бросила принцесса, и принялась подниматься.

- Ну да, пора, - не возражал талерманец.

- А голову зачем взял? Я понимаю, рог. Но это... Мне её на кол насадить в своей комнате? На хер она нужна? - спросила принцесса, морщась, когда её взгляд зацепился за ту злосчастную корзину.

- Почему бы и нет? И вообще, похвастаешься, мол, сама срубила, - съязвил талерманец.

- Выкинь лучше, мне есть чем хвастаться, - огрызнулась Эрика.

- Шучу я. По идее это сбежавший смертник. Все-таки его ищут. Ты сделала доброе дело, устроила казнь убийцы, - наигранно похвалил её талерманец.

Принцесса не особенно помнила, как они добрались до замка. Ей казалось, сил не было даже на то, чтобы думать. Хотелось впасть в забытье. В себя она пришла только на заднем дворе, где её встретили гвардейцы, а вскоре там была вся челядь. Немудрено, вид её казался весьма потрепанным. Началась суматоха. Стражников и челядь взял на себя Виктор. Гвардейцы поначалу опешили от её внешнего вида, а после пояснений, почему все-таки на ней кровь, были и вовсе шокированы. Посыпались вопросы. Тут всю усталость как рукой сняло. Ей было что поведать, а главное, стыдно за это не было.

Глава 19

Когда Алан вместе с Лютым вошли в зал, гости уже расселись. Рядом со столом наследницы, за которым предстояло сидеть и гвардейцам, стояли столы для Советников с их семьями, потом шли столы для каких-то мелких баронов, чьи фамилии было даже лень запоминать. Ну а дальше, столы для незанятых караулом стражников, и свободной от обслуживания пира челяди. Обычный пир, если не считать грядущего сюрприза, о котором умудрился он узнать. А так даже странно, вроде как у наследницы день рождения, а из Эрхабена никто не приехал, Император только прислал своих людей, с подарками.

Гости уже принялись за трапезу. Челядь и стражники начали веселиться. Знатные господа вели себя как обычно. Поначалу они всегда сидели со скорбными лицами. Алан никак не мог взять в толк, почему у благородных так принято, скорбеть вначале пира? Заканчивалось все одинаково. Кто-то уходил чуть ли не вначале. И вот зачем, спрашивается, приходить? А иные хлыщи изрядно напивались, и происходящее превращалось в веселую попойку. Бароны и даже графы подпевали певцам, ругались с женами, порывались штурмовать бордели, причем за компанию со стражниками, с которыми перед этим играли в азартные игры.

- А на поле разбросаны кишки, Проклятый, тяни свои мешки..., - залихватски запел Лютый. Именно эта песня звучала, когда Алан с варваром вошли. Они уже успели выпить накануне, причем так изрядно, что даже Лютого немного торкнуло.

- Заткнись, придурок! Не порть мою любимую песню! - возмутился Алан, пихнул гвардейца, и тот едва не полетел на идущую мимо служанку. Лютый выругался, гвардеец же принялся подпевать сам.

- Наше дело, резать и рубить, идет война - значит, будем жить!

Тут его пихнул уже варвар.

- Сам заткнись! Ты не лучше поешь! Тебе рогопес все уши сгрыз!

- Да пошел ты! Рогопсы это по части Её Высочества! - весело отмахнулся Алан.

- А то! Что ни говори, а служить ей не только хорошо, но и не стыдно! - они как раз подошли к столу, и Лютый, присаживаясь, сразу потянулся к бутылке, - И вот ещё друг, ты мне скажи, и кто же ей про все премудрости охоты на рогопсов поведал? Я! Я постарался! Я говорил, её ждет великое воинское будущее!

- Ты? Говорил? Когда? Что-то я не припомню такого! - возмутился Алан. Варвар больше всех говорил, что девицам не место на войне. Разумеется, не самой Эрике, он хоть и дурак, но не настолько. Но все же!

- А я ей лично это говорил!- принялся настаивать Лютый, а сам уже наполнял их кубки, - И вообще, давай лучше выпьем за виновницу торжества! За Её Высочество! - он поднял кубок. Алан спорить не стал, и поднял кубок следом.

- За Её Высочество, и за самую лучшую службу! - выпалил гвардеец, в чем не лукавил. Служить у наследницы ему нравилось.

Только они выпили, певцы запели припев одной из самых известных песен среди наемников, и они вместе с варваром подхватили.

- Эге-ге-гей, гой-гой-гой! Проклятый получит души, а наемник - золотой!

- Эх, хороша песня! Душевная! - воскликнул Лютый, и со стуком поставил пустой кубок на стол.

- А-то! Кто их научил? Её Высочество всякую херню петь не позволит! Помнишь, как на пиру она дала нагоняй певцам? - Алан вспомнил первый устроенный Эрикой пир.

Принцесса была весьма недовольна, и потребовала исполнить песни, которые гвардейцы распевали во время совместных пьяных посиделок.

- Помню! Эрика знает толк в песнях! Вот, что, значит, наш человек! А те псы как начали завывать какую-то дрянь! Про весну, лесных нимф, суженых. Тьфу! Херня, а не песни! - возмутился колдландец и рассмеялся.