Небо прояснилось, и солнечные лучи озарили сад, наполнив его радужным светом. Алан скинул с себя уныние и холод ночи, проведенной в темном доме. Он посидел немного у корней ивы, а затем побрел по одной из тропинок. Похоже, она вела в самую старую часть сада. Вряд ли дети гуляли здесь. Заросли были очень густыми, ветви деревьев сплетались над головой Алана, почти не пропуская солнечных лучей. Он шел по темной тропинке. Через несколько минут доктор оказался на небольшой поляне. Алан увидел перед собой старую, разрушенную часовню, а недалеко от нее – несколько заброшенных могил с покосившимися надгробиями. На самой ближней каменной плите сидел большой ворон, придававший и без того жуткому виду кладбища какую-то особенную мрачность. Алан подошел на несколько шагов и махнул рукой на птицу. Ворон покосился на него своим темным глазом и резко взлетел, огласив сад мерзким криком. Алан невольно вздрогнул и поежился. От его умиротворенного настроения не осталось и следа. Сад сразу показался ему мрачным и мертвым. Он вдруг понял, что давно не слышит птиц. Вокруг стояла какая-то зловещая тишина. Алан развернулся и сделал несколько шагов в направлении дома, но тут у него появилось какое-то странное ощущение того, что он здесь не один. Он повернулся и снова посмотрел на часовню. Вдруг в дальнем конце кладбища доктор увидел темную фигуру. Это была женщина в траурной одежде. Ее черная вуаль развевалась на ветру. Женщина стояла среди надгробий. Что-то в ее облике было неестественным… Алан неотрывно смотрел на нее. Она медленно повернула голову в его сторону, но тут чей-то звонкий голос позвал его по имени:

– Сэр! Сэр, вы здесь? Это я, Дороти. Вам пора идти на завтрак.

Алан быстро обернулся и увидел служанку, которая шла быстрым шагом по направлению к часовне. Она немного запыхалась, пока разыскивала его по всему саду. Он шагнул ей навстречу, обрадованный ее появлению, но тут вспомнил о странной женщине в черной одежде. Алан посмотрел туда, где она стояла. Но там уже никого не было. Кладбище было пустынным и тихим, только ворон снова опустился на могильный камень, но теперь уже на тот, у которого стояла женщина.

Дороти подошла к Алану и посмотрела на то место, от которого он не мог оторвать взгляда.

– Вы ушли так далеко. Это не очень-то приятное место. Обычно сюда никто не ходит.

– А что, Дороти? Все уже проснулись?

– Да, и скоро будут завтракать. Леди Леонора тоже спустится к завтраку. Когда она узнала о вашем приезде, то выявила сильное желание познакомиться с вами.

– Тогда не будем заставлять их ждать.

Алан и Дороти направились к дому. Девушка иногда поскальзывалась на мокрых камнях дорожки, и Алан слегка придерживал ее под локоть. Когда они проходили мимо пруда молодой врач спросил:

– Дороти, когда вы нашли меня, то больше никого не видели на кладбище?

Девушка резко остановилась и посмотрела на него испуганными глазами:

– Кого-то кроме вас?

– Да. Я заметил вдалеке какую-то женщину. – Алан пристально посмотрел Дороти в глаза.

Служанка в ужасе перекрестилась:

– О боже! Вы говорите о даме в трауре, сэр?

– Да, она была в черном платье и стояла у одной из могил. Но я потерял ее из виду.

Выражение ужаса на лице бедной Дороти стало еще более явным:

– Это же покойная миссис Джарндис! О, боже мой! – Девушка закрыла лицо руками.

Алан осторожно погладил ее по плечу:

– Простите меня. Я, должно быть, напугал вас. Мне так жаль. Я совсем этого не хотел.

– О нет, сэр! Вы не виноваты! Это все она! – нервно воскликнула служанка.

– О ком вы говорите, Дороти?

– Салли, кухарка, рассказывала мне, что в этом доме водятся призраки, – девушка была забавна в своей наивной вере в потусторонние силы. – Однажды, она видела покойную миссис Джарндис.

– Наверное, она была напугана и расстроена смертью хозяйки дома…

– О нет, сэр. Ее видела не только Салли, но и садовник Джон. Он рассказывал, что несколько раз она появлялась на старом кладбище. И каждый раз она печально стояла среди могил, но стоило ее кому-то увидеть, она тут же исчезала.

– Это очень интересные страшные сказки. Кто-то еще видел ее?

– Нет, но другие слуги говорили мне, что часто слышали по ночам плач и тихие шаги у старой детской. Теперь там много пустых комнат…

– Дороти, я не думаю, что все это может быть правдой… – Алана угнетали мысли о призраках и мертвых хозяевах этого мрачного дома. Он не был удивлен, что атмосфера этого места породила страшные видения и мысли.

– Салли, говорит, что ее появление всегда было предзнаменованием горя и смерти. После того, как ее видели в прошлый раз, много лет назад, случилось что-то ужасное…

– Что именно?

Девушка замолчала, будто прислушиваясь:

– Я не знаю, сэр. Я пришла в этот дом намного позже. Но никто из тех, кто жил здесь раньше, ни за что не хотят говорить об этом.

Алан внимательно слушал рассказ девушки. Он почувствовал, как подул холодный ветер. Доктор вновь взял девушку под руку, и они направились к дому быстрыми шагами. Он больше не хотел говорить о визитах мертвых в этот дом. Молодой врач не мог не признаться себе, что эта история оставила в его душе тяжелый осадок. Перед его глазами до сих пор стояла та женщина в черном траурном платье. Ее силуэт был словно окутан мраком, который пытался проникнуть в самые укромные уголки его сердца, вытеснив из него всякий свет и надежду. Но было в ней что-то печальное, даже трагическое: вселенская, безысходная скорбь. Если это и был призрак, то очень несчастной, убитой горем и страхом женщины. Алан вспомнил о своей бедной матери, и черная меланхолия охватила все его помыслы.

Наконец, Дороти и Алан подошли к дому. Теперь он показался молодому врачу еще более темным и зловещим. Доктор попытался освободиться от тяжелых мыслей. Но Дороти заметила его состояние. Она понимающе посмотрела Алану в глаза и ободряюще улыбнулась. Но он видел, что девушка очень напугана и растеряна. Доктор молча зашел в дом.

В сумрачный холл проникали чудесные, задумчивые звуки музыки. Алан тихими шагами зашел в гостиную и увидел Элизабет. Она сидела за пианино и играла какую-то тихую, грустную мелодию. Алан невольно остановился в дверях и залюбовался ею. Девушка была немного бледной, на лицо выбилось несколько прядей волос. Она была одета в простое домашнее платье из легкой светлой ткани, оттенявшей ее смуглую кожу. Элизабет задумчиво смотрела в ноты, не замечая Алана. Утренняя бледность делала ее глаза и ресницы еще более темными и яркими. Она не была весела и безмятежна. На лице Элизабет отчетливо проступали следы тревоги и усталости. Алан сразу понял, что она не спала ночью. Возможно, это была далеко не первая бессонная ночь. Девушку что-то тяготило. Ее тревоги не позволяли ей забыться сном и отдохнуть. Эти мысли очень обеспокоили молодого врача. Он видел, что заботы и тревоги плохо сказываются на здоровье Элизабет.

Алан хотел уже поздороваться с ней, но тут услышал шаги за своей спиной. Он обернулся и увидел красивую, статную женщину в темном платье. Ее черные блестящие волосы спадали тяжелыми волнами на плечи. Алан заметил, что ее виски уже были покрыты серебром, несмотря на молодость. Он понял, что это и есть леди Леонора. Она вдруг заметила его, и выражение отстраненности на ее лице сменилось приветливой улыбкой:

– Должно быть, вы доктор Алан Вудкорт. Добро пожаловать в наш дом! Прошу прощения за то, что не смогла поприветствовать вас вчера, но мне нездоровилось.

– Доброе утро, леди Леонора. Как ваше самочувствие сегодня? – Алан учтиво поклонился и поцеловал ее холодную руку.

– Благодарю вас, доктор, сегодня мне намного лучше, – леди Леонора улыбнулась.

Алан заметил в ее улыбке какое-то напряжение, будто что-то причиняло ей боль. Ему стало жаль, что такая приятная, красивая женщина не была счастливой и спокойной.

Элизабет услышала их разговор и перестала играть. Леди Леонора тут же ласково обратилась к ней:

– О нет, дорогая, ты так прекрасно играла…