- Уважаемый господин Джамал-Али, — начал японец после обычного поклона, — я очень сочувствую, мне хотелось бы сделать что-то полезное для вас в этот тяжелый момент.
- Спасибо, Масиро-сан, но, вряд ли вы сможете чем-то помочь. Мои союзники просто струсили перед атомной бомбой, и отказались от обещания прикрыть мою страну своей авиацией. Нези могут сжечь не только то, что на суше, но и нефтяные вышки в море.
- Да, — согласился Кобаяси, — это очень печально и, к сожалению, я не могу помочь вам с авиацией. Но, мне кажется, я могу дать совет. Стая кошек нападает на того, кого считает виновником гибели своих товарищей по стае.
- Стая кошек? — удивился султан.
- Да. Есть пословица: «легко собрать стадо баранов, несложно собрать свору собак, но никому не удавалось собрать стаю кошек». Смысл пословицы таков: у кошек слишком силен эгоизм, поэтому, обычно, каждая кошка сама по себе. Так и у людей — эгоистов, считающих себя яркими индивидуальностями. Их тоже не собрать в стаю. Но, кто-то придумал Лантонскую Великую Хартию, и собрал стаю кошек. Теперь остальным надо разобраться, как жить рядом с такой стаей. Это очень непросто.
Кобаяси замолчал, внимательно наблюдая за реакцией султана. У пожилого японского менеджера, сотрудничавшего (с разрешения босса, конечно!) с меганезийской военной разведкой, уже была информация о телефонных разговорах принца Мусы-Имрана. Эти разговоры, записанные группой капитан-лейтенанта Скира фон Вюрта, очертили круг неформальных союзников семьи султана, и Кобаяси теперь четко знал, в какую сторону следует повести начавшийся мутный разговор, состоящий из полунамеков…
- …Стая кошек, — пробормотал султан, — похоже на правду. И что из этого следует?
- Из этого следует, — сказал японец, — что выход из сложной ситуации: показать кошкам виновника гибели их товарищей. Так вы переключите их агрессию на другую цель.
- Значит, Масиро-сан, вы говорите, что необходим козел отпущения?
- Да, если говорить попросту, — снова подтвердил Кобаяси.
- И, — продолжил султан, — вы утверждаете, что у меня под рукой есть козел отпущения, который покажется настоящим автором разгрома меганезийцев на Новой Ирландии?
- Да, уважаемый Джамал-Али.
Султан внимательно посмотрел на него и, после очередной паузы, спросил:
- И кто же этот козел отпущения?
- Это, — сказал Кобаяси Масиро, — тот, кто руководит всеми гуркхами, включая ваших гуркхов. Надо, чтобы стая кошек увидела его, и пусть он станет их добычей.
- Масиро-сан, вы говорите о дирекции базы Черитон в графстве Кент в Британии?
- Возможно, — сказал японец, — но я не знать точно, а вы это знаете, ведь у вас в Брунее каждый гуркх проходит регулярные тренинги, чтобы научиться действовать в жарком климате. Каждая командировка гуркхов сюда проходит через вашу канцелярию, и вам известно, кто опекает гуркхов после 2007 года на их новой родине, в графстве Кент.
- Если даже… — медленно отчеканил султан, — …Мне известны имена, то сообщить их в подобной ситуации и для подобных целей будет морально неоднозначным поступком.
Кобаяси Масиро покивал головой, выражая полное согласие и понимание.
- Важные поступки, уважаемый Джамал-Али, всегда морально неоднозначны. Если на одной чаше весов благополучие ваших подданным, а на другой — интересы партнеров, бросивших вас в смертельной опасности, то в чем будет морально правильный путь?
- Это… — еще медленнее, и гораздо тише произнес Таджуддин, — …Сложный выбор, но забота о благополучии подданных всегда была главной целью нашей династии.
Так, султан Брунея оказался поставлен перед фактом и принял непростое решение. Он
выступил по TV и «искренне заверил», что не отдавал приказ о десанте на остров Новая Ирландия. Действия гуркхов против гарнизонов Меганезии и Бугенвиля, а тем более — против туземцев и против рабочих и фермеров, султан назвал «возмутительными и криминальными, не заслуживающими никакого оправдания». По словам султана, это организовала террористическая сеть Аль-Каида, и салафиты из Бангладеш, нанявшие каких-то боевиков с островов Батак — Солангай и частную армию «Co-Ra-Re» из США. «Искренние заверения» не выглядели убедительно. Фантомная «Аль-Каида» (которая виновата абсолютно во всем начиная 11 сентября 2001-го) была слабым объяснением, поэтому, султан дополнил ее неким влиятельным тайным обществом в Британии. Это общество называлось «Гиперборейский клуб», и вообще-то не было тайным. Согласно британскому реестру некоммерческих корпораций, «Гиперборейский клуб» являлся организацией меценатов, членами которой были или известные политики, или люди с состоянием более миллиарда долларов. В общем, интересный клуб. В заключение речи, Джамал-Али Таджуддин поклялся в искреннем желании мира и добрососедства со «свободными землями Океании»…
…
*23. Последние аккорды военной кампании
8 января. Полдень. Море Сулу. Острова Кагаянкилло.
Скир фон Вюрт знал, что на Кагаянкилло публика не менее радушная, чем на большом острове Негрос, что в 120 км к востоку, а теперь убедился в этом радушии на практике. Маленький рыбный ресторанчик между фортом и пристанью в заливе, вокруг которого раскинулся миниатюрный, но вполне самодостаточный старинный городок — чудесное место. Сидя за угловым столиком под навесом можно было наблюдать, как в лазурной сказочно чистой воде около двух маленьких лодок резвятся местные дети и подростки. Компанию этим юниорам составили пятеро условных филиппинцев из «Creatori». Если смотреть взглядом постороннего, то компания выглядела этнически-однородной. Для постороннего дело обстояло так: пятеро взрослых местных парней поработали (свозили в мини-круиз довольно богатую семью туристов-европейцев), а теперь, как по эстафете, передав клиентов ресторатору дяде Алваро, плюхнулись в море — отдохнуть.
Но сам дядя Алваро сразу всех раскусил. Правда, у него была фора перед посторонним наблюдателем: он точно знал, что эти пятеро не местные. А про остальное он догадался каким-то путем, неизвестным науке. В общем, притащив «как бы туристам» коронное блюдо: кальмара, фаршированного мидиями, он гордо заявил:
- Вы, нези, не умеете так готовить кальмара, это наш секрет!
- Вы сказали «нези», мистер Алваро? — изобразив легкое удивление, переспросил Скир.
- Эх, мистер Вюртемлемман, — ресторатор подмигнул, — это вы копам говорите, что вы новозеландцы. А я всяких людей видел, и как-нибудь отличу нези от киви. Вы хорошо врезали ночью по Брунею. Только я думаю, надо было еще нефтяные вышки поджечь. Настал бы тогда султанату полный… Ну, этот… Чтоб мне при детях не выражаться.
- Мистер Алваро, может, выпьете с нами? — предложила Гута, явно заинтересовавшись военно-политическими идеями ресторатора, — Мы бы выпили рома с лаймом и льдом.
- Эх… Ну, если вы приглашаете…
- Приглашаем, — подтвердил Скир.
- Пить ром надо на троих, — блеснул эрудицией 4-летний Руперт.
- На троих! — пискнула 2-летняя Ирин, уже умевшая встревать в разговоры за столом.
- Эх! Конечно, если даже маленькая сеньорита так считает, то я сейчас принесу ром.
…После пары глотков рома дядя Алваро с удовольствием стал развивать свой тезис о правильной политике по отношению к Брунею «и вообще ко всем тряпкоголовым». В представлении ресторатора, мусульмане были хуже сатаны, и их вообще следовало бы вышвырнуть с Филиппин. В доказательство он привел безобразную ситуацию на юге архипелага в «Мусульманском Минданао». Напротив, к Меганезии ресторатор питал симпатию, называл цепочку проливов, пересекающих Филиппины с востока на запад, «Каналом нези», и радовался, что меганезийцы расширяют торговый трафик по этому каналу из Тихого океана в море Сулу. Но, серьезным минусом Меганезии дядя Алваро считал конфликт с католицизмом. Он был уверен, что это ошибка. И то, что Бруней не разбомблен полностью — тоже ошибка. Изложив это, он спросил, есть ли возражения?
