— Свершилось, — рассмеялся тот в ответ. — Мне сказали спасибо за стряпню! На здоровье, юная леди, приходите ещё.

— Вымогатель, шантажист и ябеда! — припечатал его Фил. А дальше я не слышала, потому что мы с Нилом вышли.

— Неужели на таком большом корабле летает всего пять человек? — недоверчиво уточнила я, шагая рядом с Нилом.

— Ну, тут ещё полно техники, — хмыкнул он. — Но расчёт как раз на то, чтобы было, куда грузить людей. Когда эвакуируешь две тысячи пассажиров с лайнера, начинаешь понимать, что и этого места очень мало. А экипаж маленький, потому что вроде как справляемся. Конечно, иногда хочется, чтобы было побольше, но… это всё компромиссы. А ты, кстати, очень хорошо говоришь на нашем языке, даже странно. Откуда это?

— Был стимул выучить, — пожала плечами я. — И большое желание. Послушай, мне смутно помнится, что ты согласился забрать мой планшет. Это правда, или мне просто приснилось?

— Правда, правда, дитя галанета, — хмыкнул он. — Я тебе его тоже верну, не волнуйся, только сначала на склад сходим. Ты извини, у нас выбор одежды небольшой, только форма, зато точно есть нужный размер.

— Зачем вам запасная форма моего размера? — подивилась я.

— На всякий случай, — рассмеялся мужчина. — Мы же вещи вместе с людьми обычно не эвакуируем, если только кто-то успеет похватать особо ценное, а люди в разном виде попадают. Надо же всех хоть во что-то переодеть, порой ведь получается несколько суток пути. Начальство мудро рассудило, что на всех не угодишь, и у нас просто есть большая куча форменной одежды и обуви разных размеров. Вот мы и пришли, — резюмировал он.

Мы стояли в коротком тупичке возле небольшой прозрачной дверцы, расположенной примерно на уровне моего лица, за которой виднелась ёмкая ниша. Окинув меня оценивающим взглядом, Нил принялся тыкать кнопки рядом с дверцей. Откуда-то сверху в нишу один за другим плюхнулись несколько непрозрачных гермопакетов. Нил открыл дверцу, внимательно просмотрел маркировку, удовлетворённо кивнул и сгрёб всё в охапку.

— Да ладно, помогу донести, — отмахнулся он от моих попыток забрать хотя бы часть вещей.

— А долго нам добираться до обжитых территорий? — поинтересовалась я, пока мы шли к жилым модулям.

— В случае отсутствия эксцессов и накладок — не меньше трёх-четырёх недель. Но ты не волнуйся, скорее всего, скоро очнётся кто-то из твоих сородичей, станет повеселее, — извиняющимся тоном попытался обнадёжить меня мужчина. Я только согласно угукнула; объяснять человеку сложности собственных взаимоотношений с сородичами совершенно не хотелось. Опять же, может, прогноз не оправдается, и мне всё-таки не придётся с ними общаться. — Единственное, связи у нас, как сама понимаешь, нет, так что обрадовать своих, что жива, не сможешь, придётся им помучиться в неведении.

— А за вас некому волноваться? — понимающе уточнила я. — Вы все такие спокойные.

— За дока есть, у него жена и дети. Но Алёнка — верная жена декабриста, она его каждый раз ждёт и каким-то седьмым чувством чует, что с Аристотелем всё хорошо. А у остальных по разным причинам не сложилось. Мы с Филом — перекати-поле, сроду никогда своего угла не было, Чак перспективу заведения семьи воспринимает с ужасом. У Гудвина семья была, но они погибли давно, ещё во время войны. Транспорт, которым они летели, выскочил прямо на ваш крейсер, и даже мяукнуть не успел.

— И он так спокойно, без враждебности разговаривает со мной? Участвовал в экспедиции, спасавшей нас с крейсера?! — растерянно покосилась я на человека. Тот в ответ пожал плечами.

— А кому стало бы лучше от нескольких лишних смертей? Можно озлобиться, можно стать фанатиком войны, умыться кровью, но это не вернёт к жизни родных и друзей. Мы же все, слава Богу, взрослые мужики, все отслужившие, все повоевавшие, у всех есть свои счёты и список погибших. Только мы предпочитаем предъявлять его не альдарскому и не нашему командованию, а напрямую старухе с косой. Ну, то есть, смерти. Так, что-то мы с тобой опять углубились в мрачные дебри, хватит о грустном! — он тряхнул головой. — Сейчас зайдём ко мне, заберёшь свой планшет, и пойдёшь обживаться, — сообщил мужчина, локтем нажимая какой-то сенсор у одной из ряда дверей.

Шагнув вслед за Нилом в его каюту, я с интересом огляделась. Комната была довольно просторная, прямоугольной формы. Вход располагался почти в углу, в длинной стене; напротив двери имелось два больших прямоугольных иллюминатора, или, вероятнее, экрана. Вдоль дальней от входа узкой стены вытянулась весьма широкая просторная кровать, в углу виднелась небольшая дверца — наверное, ведущая в санитарный блок. В углу напротив двери, между ближайшей торцевой стеной и стеной с «окнами», имелся небольшой угловой диван со столиком. Сбоку от двери вдоль стены стояла пара шкафов с непрозрачными дверцами, простенок между которыми был занят огромным плакатом, изображавшим алого дракона с планеты Кинду, и точно такой же красный ящер лежал сверху на одном из шкафов. Не живой, конечно; просто статуэтка невероятно тонкой работы.

— Вон твоя игрушка, на столе, в целости и сохранности, — кивнул он, привлекая моё внимание. Я оторвалась от разглядывания фигурки и подошла к столу, где с радостью и облегчением вцепилась в любимую вещь.

— Спасибо, — улыбнулась я человеку. — Ты не представляешь, сколько для меня значит эта вещь, тут вся моя жизнь!

— Я так и понял, — усмехнулся он. — Пойдём, покажу твои пенаты. По блату выделим тебе, как первой очнувшейся, шестую каюту в нашем модуле. Вот дверь, напротив моей, нажимай кнопку.

Каюта оказалась зеркальным отображением предыдущей. Те же шкафы, тот же столик, та же кровать и дверка в углу. Нил сгрузил свою ношу на диван, огляделся, будто пытаясь что-то вспомнить.

— А, самое главное чуть не забыл! Давай замок на тебя настроим, — проговорил мужчина и углубился в общение с электроникой.

— Нил, а ты видел их живьём? — не выдержала, наконец, я.

— Кого? — не оглядываясь, уточнил мужчина.

— Драконов с Кинду, — тихо пояснила я. Мне показалось, что от этого вопроса он вздрогнул, но ответил вполне ровным голосом.

— Да, видел. А что?

— Какие они были?

— Любопытные, — вздохнул, не оборачиваясь, Нил. — И гораздо более разумные, чем другие разумные виды.

— Я только картинки в детстве видела, случайно, — поделилась я впечатлениями. — Очень хотела узнать побольше, но наши не занимаются исследованиями чужих традиций.

— Если хочешь, могу дать тебе книгу, — обернувшись в дверях, Нил слегка улыбнулся. — У нас про них тоже не так много известно, но хоть что-то.

— Буду очень благодарна, — с радостью согласилась я. — А они правда умели летать между звёзд?

— Правда. Заходи за книгой, но только завтра, а то сейчас я уже засыпаю на ходу, — он виновато развёл руками и вышел, прикрыв за собой дверь. А я осторожно присела на краешек дивана и огляделась, пытаясь собраться с мыслями.

Всё-таки, люди очень странные. Но зато можно поблагодарить Санаю за эту встречу и возможность осмотреться, подготовиться к жизни среди них, если таковая мне суждена.

Эти люди были удивительными, особенно тот, кого они называли Гудвином. Потерять в войне всё — и пытаться спасти тех, кто, возможно, повинен в гибели твоих родных? Это даже на мой взгляд было слишком! Да и то, что опытный воин и капитан корабля кашеварил, как последняя домовуха, не укладывалось в голове. А их доктор? Рослый мужчина со сложением воина, и вдруг — целитель, тоже совершенно женское занятие!

И при всём при этом назвать кого-то из них недоделком вроде меня язык не поворачивался, даже этого странного Нила. При его невысоком росте он совсем не казался слабым, да и в словах Гудвина относительно «отличившегося воина» было слишком мало иронии. Но при этом он как будто… стеснялся боевого прошлого?

Восхищался драконами с Кинду, утверждал, что видел их живыми. Учитывая, что около восьми оборотов назад, когда на Кинду полыхали бои, последние остатки этого странного вида внезапно исчезли, у этого довольно молодого мужчины было очень немного возможностей посмотреть на них. Значит, он там воевал. Интересно, уж не знакомство ли с драконами заставляет его так относиться к собственному боевому прошлому и морщиться при напоминании о нём?