– Работа у меня такая. Закупками занимаюсь, вынуждена видеть товар лицом. Вот и летаю в страны-производители. По необходимости, понимаете?

– Понимаю, – кивнул он с видом человека, отлично знающего, что совмещать приятное с полезным – редкое везение в наши дни.

– А вы как предпочитаете занимать досуг? – Мила мысленно обругала себя за витиеватую фразу. Досуг какой-то вместо свободного времени. Но Роберт этого не заметил. Ответил спокойно:

– Футболом не увлекаюсь, как, впрочем, и хоккеем. Так что никаких спортбаров и полуночных бдений у телеэкрана. Я природу люблю. Рюкзак за плечи и вперед. Так, чтобы идти, тащить груз, уставать. Нравится мне преодоление. Когда уже на последнем издыхании и кажется, что не справишься. А потом секунда, и ты стоишь на вершине, перед тобой простор, красота и свобода. – Он смотрел на Милу с ожиданием одобрения. Она удивилась тому, как в секунду изменились его глаза. До этого какие-то потухшие и вялые, они мгновенно преобразились, засияли восторженным светом. И сам Роберт будто возмужал, окреп, как-то вырос и раздался в плечах. Миле стало совестно, что она не может разделить его чувств. Мысль о походе, да еще с грузом за плечами, если честно, никогда не вызывала у нее воодушевления. Тем более теперь, когда, случалось, она доползала до дома чуть живая от усталости и сил хватало только на то, чтобы налить себе чашку чая. И не заваривать, конечно. Какое там! Так, по-быстрому, пакетик кинуть, выпить маленькими глотками и спать, спать, спать. Какой поход? Какой рюкзак? В отпуск только на море – растянуться звездочкой и неделю не шевелиться. Нет, случалось, ездили с Алкой в Европу. В Париж или Рим. Но там как-то тоже неспешно, в удовольствие. Не как большинство туристов с высунутым языком по всем музеям, а в основном по кафешкам. Выпить кофейку – и смотреть, смотреть, смотреть. На Эйфелеву башню, на собор Святого Петра, на Вестминстерское аббатство. И чувствовать величие человека, а не природы. В Миле прекрасно существовал законченный урбанист. Природу она могла оценить только на полотнах Айвазовского и Левитана.

Один раз (лет двадцать назад) отправилась со студенческой компанией в двухдневный поход. Кажется, праздновался чей-то день рождения, отказываться было неудобно. В общем, пришлось собрать волю в кулак, одолжить у знакомых спальник, купить пару банок тушенки и отправиться на берег какой-то реки. До вечера все было в относительном порядке. Да нет, даже хорошо было. Ребята расставили палатки, наловили рыбы. Девчонки сварили уху. Тушенка не пригодилась. Затем сидели у костра и горланили песни под гитару. Миле тогда даже показалось, что один из ребят посматривает на нее с интересом. А потом разразился ливень, и вся прелесть похода улетучилась в одно мгновение. Вмиг промокшие студенты набились в палатки. Туда же набились комары, от укусов которых не спасали даже спальники. К утру у Милы распухло лицо, окоченели ноги, а настроения не осталось совсем. Другие радовались выглянувшему солнцу, бегали босиком по мокрой траве, самые отчаянные даже купались в еще холодной весенней реке. Мила же сиднем сидела на пеньке и думала, почему она не взяла с собой что-нибудь от аллергии и когда же все это закончится: и веселье, и дурацкие песни, и главное – сам поход. Когда к середине дня стало понятно, что компания намерена задержаться в лесу у реки еще на сутки и продолжать мужественное сражение с комарами, Мила молча надела так и не высохшие кроссовки и в одиночку побрела назад к цивилизации.

Вторым серьезным столкновением с природой стала для нее поездка в Альпы. Она тогда еще не умела толком кататься на горных лыжах. Так, пара уроков с инструктором на московских спусках перед поездкой. В горы отправились впятером: две супружеские пары и Мила – не пришей кобыле хвост. Мало того, что одна, так еще и неумеха. Денек с ней помыкались, покатались «по холмикам», да и послали в школу. Дня через три Мила почувствовала в себе уверенность и присоединилась к компании. Было здорово. Лететь по склону вперед, чувствуя и бесстрашие, и легкость, и волнение одновременно. А потом сесть в кафе, подставив лицо яркому полуденному солнцу, и любоваться ярким синим небом, белоснежными вершинами и зелеными соснами.

После обеда, едва они отъехали от кафе, на Милу налетел такой же «любитель гор», как она, пятнадцатилетний мальчишка, едва научившийся хоть как-то владеть своим телом. Тут не совладал – сам упал и Милу свалил. Подросток отделался легким испугом, Мила получила разрыв мениска и очередное доказательство того, что человек в ее случае только жертва господствующей природы. Какая красота? Какое величие гор, если впереди две операции, три месяца восстановления и резкая тошнота лишь от словосочетания горные лыжи.

В общем, отношения с природой у Милы не складывались. Разве что море она любила. Да и то странною любовью. Далеко не плавала, за приливами и отливами не наблюдала. Лежала себе на берегу, загорала, читала книжки. Вот и вся любовь. А чтобы на яхте вокруг острова – это нет, укачивает. Съездить поплавать в бухте или попрыгать с камней – тоже нет. А какое там дно? Не опасно ли? Хватит с нее одного мениска, напрыгалась уже. А тот идиотский случай в Португалии! Мила была просто свидетелем, но запомнила на всю жизнь. Этот детский крик, распахнутые от ужаса глаза, сумасшедший бег к берегу. «Акула! Акула!» – кричала двенадцатилетняя девочка и пыталась выскользнуть из цепких объятий океана. Пляж вскочил на ноги, люди заметались, но тут же остановились. Многие снисходительно улыбались, некоторые откровенно корчились от смеха, хотя девочка продолжала бежать и вопить. Мила тоже увидела, в чем дело. Прямо за испуганной жертвой из воды выходили два аквалангиста в черных гидрокостюмах. Их девочка и приняла за грозного хищника. Она сама уже увидела свою оплошность и смеялась вместе со всеми. А Мила даже улыбнуться не могла себя заставить. В голове пульсировала одна мысль: «Это могла быть акула. Они живут в океане».

Мила могла бы сойти за трусиху. Но сама она себя такой не считала. Казалась себе скорее рассудительной, избегающей риска личностью. А зачем рисковать? Совершенно ни к чему. Наверное, у нее в организме была хорошо налажена выработка адреналина. Подпитка извне не требовалась. Скорость за рулем – шестьдесят, дорогу переходим на зеленый свет, никаких полбокала перед поездкой. Руки моем с мылом, чай пьем без сахара – здоровая необходимость. Да, и никаких походов. Там комары, медведи, маньяки, оголтелые подростки и еще та самая природа, которая однажды может оказаться сильнее.

В общем, разделить восторгов Роберта Мила никак не могла. Но она была вежливым человеком. Поэтому с улыбкой заметила:

– Вы, наверное, часто так путешествуете.

– Стараюсь каждое лето, – с гордостью ответил он. – Теперь вот и детей приобщаю. – Был женат дважды. Имею сына и дочь. – Ну, сын у меня уже тертый калач. С ним мы и на Алтае сплавлялись, и Карелию вдоль и поперек исколесили, а вот с дочей летом только в первый раз ходил. Намучился…

– Что так? – Миле разговоры о походных мучениях были совсем не интересны. Она уже поняла – вариант не ее. Но воспитанность не давала оборвать беседу.

– Так девочка ведь. Волосы у нее длинные. А я по косичкам не специалист. У вас вот тоже стрижка. Я уж и не знаю, справитесь ли вы с лентами и резинками.

Мила как-то позабыла о вежливости, бросила грубовато:

– Невелика наука!

Роберт предпочел не заметить ее ехидства, обрадовался:

– Вот и договорились. Значит, в следующий раз идем вместе.

– Непременно. – Мила выдумала срочные дела, оставила фальшивый номер телефона и отправила Роберта в черный список своих корреспондентов на сайте знакомств.

– Ну и дура! – злилась Алка. – Могла бы жизнь устроить.

– Где? – хохотала Мила. – В Карелии?

– Да уж лучше в Карелии с мужиком, чем в Москве одной.

– Нет уж, дорогая, я как-нибудь обойдусь.

На этом знакомства по Интернету закончились. Как-то сами собой. Мила перестала ждать, да и писать ей перестали. Была еще парочка сообщений. Одно от юного альфонса, прямым текстом пишущего о желании удовлетворять физические потребности немолодой женщины в обмен на удовлетворение его материальных. Тут веселилась Алка: