Иво не задумывался раньше об этом, но ее аргументация показалась ему разумной.

Ведь фактически все они — он, Афра, Гротон и Беатрикс жили здесь одной семьей, и он первый раз в жизни учился жить в кругу семьи, и ему это нравилось. Споры, опасности, тяжелая работа, постоянные трения — все это было, но они были вместе, и это было лучше, чем жизнь, которую он до этого знал на Земле.

— Наверное, Шену так же быстро надоело дурачить взрослых? И что же он сделал?

Опять перешли на личности…

— Он ушел.

— Из охраняемого общежития? Из закрытого лагеря? Куда же он ушел?

— Никто точно не знает. Он просто исчез.

— Вы опять лжете. Брад знал.

— Думаю, да.

— И вы знали! И сейчас знаете! Даже Брад не мог достать его, а вы могли, но не захотели! — Иво не ответил. — И это как-то связано с этой вашей поэмой, планетой Нептун и этой чертовой связанной пешкой!

Неужели она собрала головоломку? Шен, очевидно, хотел этого. Знает ли она, как легко сейчас вызвать джинна, или ей известно только его жилище? Представляет ли она себе последствия своей поспешной догадки?

Жизнь в пирамиде — на самом деле, это был тетраэдр, — мирно текла под топот металлических ножек управляемых из космоса роботов. Одна сторона тетраэдра покоилась на земле, а вершина указывала на Нептун. Снаружи серые, неприступные блоки, а внутри все удобства двадцать первого века. У каждого была своя комната — у Гротона и Беатрикс две, всюду проведено электричество, имелся сложный водопровод. Полы устилали теплые губчатые ковры, стены были окрашены в приятные тона.

Имея энергию, машины и галактическую программу, Гротон творил настоящие чудеса. Он создал устройство для получения протеина из грунта Тритона, генератор силового поля, который окружал экраном пространство вокруг тетраэдра и позволял создать там земную атмосферу. Другое устройство фокусировало гравитацию и создавало на небольшой площади нормальную силу тяжести.

Преобразование материи, силовые поля, управление гравитацией — все это поражало воображение Иво. Он знал, что галактическая технология стоит на другом уровне по сравнению с земной, но реальные результаты были просто ошеломляющими. Какое количество времени, сколько веков понадобится Земле, чтобы выйти на этот уровень? Пробоскоидьі с планеты Санга так и не достигли его. Они, очевидно, так и не смогли пройти через разрушитель и добраться до программ за ним. В ином случае их проблемы, по крайней мере материальные, были бы решены. Все тот же вопрос: почему существует разрушитель? Все тот же ответ: не хватает исходной информации.

Иво попытался похвалить Гротона за его инженерные достижения.

— Я всего лишь инженер и только следую инструкциям, — ответил тот.

Отчасти это было правдой, он был как ребенок, который, включив телевизор, смотрит на работу мастеров в образовательной программе. Но какой бы подробной ни была программа, Гротон заслуживал похвалы, так как смог реализовать ее. Это был его праздник.

Им не нужно было больше выходить на поверхность в скафандрах. Искусственное солнце заменило в небе тусклую звездочку с таким же названием, тепло и свет щедро лились на землю в течение двенадцати часов из двадцати четырех, когда рукотворное солнце покатывалось по силовому экрану.

Беатрикс посадила бобы из пищевых запасов, и они дружно взошли в саду, удобренном протеиновой эрзац-почвой, рядом находился резервуар с водой — настоящее лунное озеро.

Иво в качестве своего вклада в улучшение их бытия приспособил фотоаппарат к главному экрану макроскопа и наладил регулярный выпуск газет, журналов и книг с Земли. Остальные могли их читать, не опасаясь разрушителя, так как он действовал только «живьем». Из ссылки на далекую холодную планету их пребывание на Тритоне вскоре превратилось в приятный отпуск.

Гротон наконец-то решил, что пора и ему подежурить с Иво на макроскопе, отказавшись от своей привилегированной должности главного инженера на Тритоне, хотя, судя по его успехам, он честно заработал эту привилегию.

— Решил немного дать передохнуть машинам, — пояснил он. — Сказал им быть в понедельник к восьми утра на работе в трезвом виде.

Впервые с начала приключения мужчины оказались одни, и было время немного поговорить.

Иво подозревал, что была еще какая-то особенная причина, так как у Гротона было еще много дел, и он успел создать себе репутацию неутомимого работника. Афра уже определилась на роль технического помощника, а Беатрикс была главной нянькой Иво на макроскопе. Выходит, Гротон что-то задумал?

Так оно и оказалось.

— Как вы знаете, я интересуюсь астрологией, — начал он.

Этот поворот Иво предвидел.

— Да, я дал вам дату своего рождения и рассказал о некоторых событиях своей жизни.

Как же это было давно! Там, по другую сторону деструкции — прошлая жизнь осталась лишь в памяти. И какое значение для астрологии имело то, что у Иво не было Детства и он позаимствовал воспоминания у Сиднея Ланье? Он почувствовал себя виноватым, но счел объяснения на сей счет неуместными.

— Я также слышал, еще тогда, ваш разговор с Афрой.

— Да. Умная девушка, но невосприимчива к некоторым идеям.

Иво тоже это знал.

— Но это ерунда. Я не требую, чтобы все соглашались со мной, и уверен, что астрология сможет сама за себя постоять. Но я составил гороскопы для всех членов экипажа, и обнаружил, что вас окружает какая-то тайна.

Иво удивился, когда это Гротон нашел время на эти занятия при таком колоссальном объеме работ, который он выполнил на Тритоне? К тому же, он в чем-то разделял мнение Афры — квалифицированный инженер, а занимается псевдонаукой. Гротон, казалось, не различал реальность и вымысел, хотя его подход ко многим вещам был сугубо практичен.

— Если вы не возражаете, — вскоре сказал Гротон, — я хотел бы обсудить это с вами.

— Почему бы и нет? Я не могу сказать, что верю в астрологию больше Афры, но вопросы можете задавать.

— Неужели вы знаете астрологию настолько, что можете ей обоснованно доверять или не доверять?

Иво улыбнулся:

— Нет. Я просто нейтрален.

— Удивительно, как порой легко люди судят о том, что им может понравиться, а что нет, во что можно верить, а во что нельзя, когда у них явно недостаточно информации для плодотворной дискуссии. Если бы я заранее не доверял тому, что сигнал из космоса способен создать сложное оборудование и машины, то, думаю, наше пребывание на Тритоне, не было бы столь удобным, как сейчас. Предвзятость зачастую дорого обходится.

Иво показалось, что он находится еще на одном занятии по искоренению предрассудков. Недавно он порицал расистские воззрения Афры, но, оказывается, он сам весьма односторонне судит об астрологии. И, так же, как и Афра, все еще не мог изменить своих убеждений — астрология оставалась для него мошенничеством. Он был так же предвзят, как она.

— Но это не главное, — сказал Гротон. — Я хочу дать вам два астрологических описания — а вы решайте, какое их них больше подходит к вам. Это вроде психологического теста, но, поймите меня правильно, я не собираюсь устраивать сеанс психоанализа. Просто это пояснит кое-что для меня и заодно покажет вам, что такое астрология на практике.

— Заряжайте любое^[32].

— Странно, что вы выбрали именно это выражение^[33], — Гротон остановился, собрался с мыслями. — Вот первое описание: «Этот человек стремится добраться до сути вещей и управлять ходом жизни. В своих лучших проявлениях он способен видеть глубинный смысл явлений и принимать неожиданные и полезные решения; в худших — он сеет подозрительность, способен на необдуманные поступки. Жизнь для него — это приключение, и он полагается на себя. Он бесстрашен, действует быстро и решительно, принимает на себя всю ответственность за содеянное. Не любит абстрактных рассуждений и мало думает о других».

Гротон остановился.