— Богдана, — Дементьев подошел к нам и опустился на корточки. — Иди ко мне, Заяц.

— Не хочу. — Девочка вцепилась в меня еще крепче.

Я бросила на Эрика виноватый взгляд. Он еще больше помрачнел. Нельзя, чтобы пропасть между отцом и дочерью лишь расширялась.

— Пойдем домой, радость моя. — Предложила я, не надеясь на то, что девочка ответит согласием.

— Ты пойдешь со мной? — испуганно жалась ко мне Богдана.

Эрик скрипнула зубами, я была солидарна с ним. Убить надо было эту гадину, а не отпускать на все четыре стороны!

— Конечно, куда же я от тебя денусь? — Беспечно щебетала я.

Богдана обнимала меня за шею и я поднялась с ней на ноги. Ничего, донесу ее до квартиры, справлюсь. Непривычная ноша, конечно, но разве я могу отказать ребенку? Да ни за что! Двигалась я тяжело, Эрик помогал мне, направляя, так как я порой не видела куда идти.

В квартире я раздела Богдану, сняла свои вещи и мы прошли на кухню. Эрик занялся приготовлением чая, чтобы немного успокоиться. Богдана больше не плакала, лишь вздрагивала телом время от времени.

Дементьев поставил чашки на стол и опустился на диван.

— Заяц, давай поговорим. — Серьезно начал он.

— Давай. — Кивнула девочка, но на отца она предпочитала не смотреть.

Мне было жалко их обоих.

— Я очень любил твою маму. Когда у нас появилась ты, мы очень обрадовались. Ведь мы так долго ждали рождения нашей малышки. — Уголки губ Эрика приподнялись, морщины на лбу разгладились. — В семье бывает всякое, не только радость, но и ссоры. И однажды мы с твоей мамой сильно поругались. Альбина решила поехать развеяться и погибла. — Он тяжело вздохнул. — Ты тогда была слишком маленькой, и я боялся сказать тебе о смерти мамы. Прости.

Богдана немного помолчала, а потом посмотрела на отца.

— Мама меня любила?

— Ну конечно, любила. — Искренне ответил Эрик. — Ты была ее жизнью.

Девочка всхлипнула и закрыла лицо руками.

Я растерялась, не знала, что делать дальше. Снять с Богданы весь этот груз я не могла, хотя и очень хотела помочь ей. Да и Эрику сейчас нелегко. Ну почему людское коварство всегда имеет такие разрушительные последствия? Кристина натворила дел и ушла, а у маленькой девочки рухнул привычный мир! Черт! Где же эта гребанная справедливость?

Эрик осторожно прижал к себе дочь.

— Прости меня, Заяц. — И я видела, как Дементьев казнит себя за то, что не рассказал обо всем Богдане раньше.

Я опустила руку на его плечо. Надеюсь, Эрик почувствует мою поддержку.

— Оставить вас одних? — шепотом предложила я. Может, так будет лучше?

— Нет, ты нужна мне. — Также шепотом ответил Дементьев.

А у меня на душе полегчало. Я ему нужна. Вот так-то! И никакая Кристина со всей своей злобой не помешает мне насладиться этими минутами!

Богдана отстранилась от Эрика и сказала:

— Я уже не сержусь на тебя папа, но мне нужно время.

— Конечно, Заяц. Сколько угодно. — Дементьев поцеловал дочь.

— Я пойду к себе. — Девочка слезла на пол. — Спасибо тебе, Кира. Я тебя очень люблю. — Сказала она, обняв меня, чмокнув в щеку, и вышла из кухни.

— Я тоже тебя люблю. — Машинально ответила, не ожидавшая услышать эти слова от ребенка.

Мы с Эриком остались одни. Дементьев как-то резко обмяк на диване, ему было плохо. Я подвинулась ближе и просто обняла его. Не нужно ничего говорить, пусть почувствует тепло моего тела.

— Ну и денек сегодня! — наконец-то заговорил Эрик. — Я выехал пораньше, хотел сделать тебе сюрприз, а обнаружил, что сюрприз ожидает меня. — Горько усмехнулся он. — Опоздал рассказать Богдане о матери.

— Но ты же собирался это сделать. — Спокойно ответила. — Просто тебя опередила эта ненормальная.

— Еще какая ненормальная! — фыркнул Эрик. — Кристина старалась спровоцировать меня своими нарядами, словами, какими-то полунамеками. — Он вздохнул и признался. — В тот роковой день мы поругались и из-за нее. Аля почему-то решила, что между нами завязались отношения. Мы бурно выясняли отношения…. Такого раньше никогда не было. Наговорили друг другу много обидных слов. Не то, чтобы Альбина никогда не ревновала меня до этого… — Он скривился. — Она была еще той ревнивицей. Часто устраивала мне сцены. То обвиняла в связях со студентками, то с клиентками, но вот кандидатуру своей подружки выставила впервые.

Тяжело ему пришлось.

— Ее тоже можно понять. — Это подняла во мне голову женская солидарность. — Она сидела дома с ребенком, а ты имел возможность общаться вне дома. Да еще и «подружка» ее подливала масла в огонь. Наверняка говорила твоей жене завуалированные гадости, разжигала подозрения.

— Да я, в общем-то, и не виню Алю. — Эрик пожал плечами. — Так уж вышло. Поначалу, конечно, меня злили ее обвинения. Я даже наорал как-то на нее, когда она снова приписала мне несуществующий роман, но потом успокоился. В ней говорили гормоны, неуверенность в себе, как в женщине. Стоило ей чуть позже вернуться в свою прежнюю форму, как приступов ревности стало меньше. До того рокового дня их почти и не было.

Я молчала, давая возможность Эрику выговориться. Даже мне было понятно, что раньше Дементьев предпочитал держать в себе все переживания.

— Черт, не надо было мне молчать о смерти Али. — Эрик схватился руками за голову.

— Эрик. — Рванулась я к нему, — ты считал, что так будет лучше.

— Да. — Согласился он.

— В любом случае, ты старался действовать в интересах дочери. А Богдана все поймет.

— Ты думаешь? — он с надеждой смотрел на меня.

— Я уверена. — И улыбнулась. — Она умная девочка, вся в отца.

Взгляд Эрика потеплел.

— Спасибо. — Искренне сказал он. — Ты послана нам небом.

— Перестань. — Замахала руками. — Я просто живу по соседству.

Дементьев притянул меня к себе, страстно целуя в губы.

— Ты не представляешь, как я рад, что именно ТЫ заселилась в соседнюю квартиру.

— И я этому рада.

А ведь это правда. Судьба нас свела вместе, наверное? Или я прониклась словами Эрика и ищу то, чего нет?

— Я пойду к Богдане. — Эрик поднялся с дивана.

— Иди. — Собрала кружки, составила их в раковину. Лучше займусь чем-нибудь, посуду помою, например. Все полезнее, чем сидеть и думать.

Перемыла посуду, протерла столы. Чем бы еще заняться? Проверила холодильник — ничего из еды у Дементьевых не было. Я разобрала пакеты, принесенные нерадивой нянькой ранее, и решила приготовить ужин. Я так и так собиралась это делать.

Начистила картошки, овощей для салата. На противень выложила куриную грудку с ананасом и поставила все в духовку.

Салат заправила, посолила. Вскоре из духовки запахло ароматной грудкой с картошкой.

А я решила проверить, чем же заняты Дементьевы. Нашла я их в комнате Богданы. Девочка сидела рядом с Эриком, а вокруг них были разложены альбомы с фотографиями.

Все ясно, Эрик рассказывает дочери о матери. Хорошее дело, но я чувствовала себя лишней. Это касается только Эрика и его дочери. Это был ИХ мир. Я сделала все, что смогла. Надо, наверное, уйти и оставить отца с дочерью одних.

Достала из духовки поднос, выложила на тарелки грудку и картошку, добавила салата и оставила на столе.

Сама быстро обулась, оделась и застыла перед входной дверью. Уходить вот так, не попрощавшись, было как-то невежливо. А привлекать к себе внимание не хотелось. И что мне делать?

Пока я размышляла, как лучше поступить, из комнаты вышел Эрик. Увидев меня в прихожей, он нахмурился.

— И куда это ты собралась? — поинтересовался он.

— Домой. — Странный вопрос, странный ответ. А что я могла еще ему ответить?

— Раздевайся. — Приказал Дементьев.

— Что, совсем? — не удержалась в такой момент от иронии.

— Кир, я вообще-то не шучу. — Еще больше хмурился Эрик.

Ну, вот что снова не так?

— Вам лучше побыть одним. — Не выдумывай. — Эрик подошел ко мне и стал расстегивать меня. — Ты никуда не пойдешь, Кира. Запомни, ты живешь здесь!

— Неужели? — удивленно вскинула брови. — Что-то я не припомню, чтобы мне предлагали подобное. И прописана я по другому адресу, насколько мне известно.