Глава Девятая.
С трудом открыв глаза, Стефанос сначала подумал, что должно быть, изрядно напился накануне, потому что ужасно болела голова и все двоилось перед глазами. Но дело в том, что он никогда не напивался. Нет, в далекой молодости, он любил приложиться к бутылке, но потом бросил, опасаясь, что может привыкнуть.
Следующий раз – это расставание с Афиной. Тогда он перестал соображать и не отрывался от виски в течение нескольких дней, заглушая боль потери.
В комнате был еще один человек, здоровенный малый в грубой шерстяной куртке, несмотря на жару в Тоскане и поношенных джинсах, по виду головорез. Он стоял спиной к двери, низко надвинув на лоб шляпу, и, как и Дэвид, держал в руке пистолет.
Положение отчаянное, ничего не скажешь. Да, он находился в смертельной опасности, и следовало что-то предпринимать, но что именно? Он связан по рукам и ногам, лежит на пыльном ковре в смутно знакомой комнате, а над ним Дэвид с пистолетом в руке. Наконец-то вспомнилось и все остальное: ночь на яхте, расставание с Афиной, ее приход на набережную, и как они чуть не занялись любовью.
– Где Афина? – Охвативший его страх никак не отразился в голосе, но он хорошо знал Дэвида, и сердце громко застучало. Дэвид способен причинять боль ради самой боли, а Афина чувствительна. Она нуждалась в защите, а взбешенный Дэвид –не лучшее явление.
– Ты имеешь в виду мою жену? Прямо за тобой. – Дэвид небрежно мотнул головой.
Стефанос с трудом перекатился и увидел ее. Она лежала в углу между ночным столиком и стеной; ее золотистые волосы растрепалась, разметались по плечам, а руки явно были связаны за спиной, хоть веревок и не видно. Колени под белом сарафаном прижаты к телу так, что касаются подбородка, прекрасные зеленые глаза в гуще ресниц покраснели от слез, на лбу красуется свежий синяк. Щека опухла, показывая, что в скором времени появится гематома. Так выглядит лицо после прямого удара. Во рту был кляп. Он такое не раз видел, в сущности, это было обычным делом среди людей. Сейчас его переполнила лава гнева и ненависти к кузену. Он и раньше догадывался о дурном характере Дэвида.
– Ты ее ударил. – Стефанос напрягся всем телом, глаза хлестнули Дэвида по лицу. «За это я тебя убью», – мысленно пообещал он Дэвиду. Но конечно же, он не стал об этом говорить. Если бывает время для осторожности, то сейчас именно такое время. – Какой же ты ублюдок! Ты ее ударил. Что за мужчина бьет женщину?
– Кузен, ты, как всегда, галантно защищаешь отъявленных шлюх. – Дэвид подошел к нему, стараясь, однако, не слишком приближаться. – Уверен, они это поощряют, но ты сам выглядишь довольно глупо. Полагаю, это потому, что твоя мать была одной из них. Жаль, Ставрос Димитрас не выяснил это до того, как на ней женился. Это бы нас от многого избавило. – Дэвид посмотрел на Афину. – Он тебе не рассказывал про свою мать? Когда она выходила замуж за этого миллиардера, она была беременна. К сожалению, она была моей родной тетей. Она была из хорошей семьи, что делает ситуацию еще удивительнее. У нее был любовник, и она забеременела, а потом любовник умер, она поскорее вышла за него и сказала, что ребенок от него, просто родился семимесячным. Ей бы это удалось, но Стефанос оказался слишком похожим на своего настоящего отца. Видишь ли, все Димитрасы блондины, а он – черный. Ставрос заподозрил истину, потому что настоящий отец Стефаноса в далекой молодости был его другом. И он изводил жену, покуда она не призналась. Потом он несколько лет избивал ее до бесчувствия, и она наконец сделала то, что от нее требовалось, – умерла. Мой отец отказался от нее сразу, как узнал. Ему не нужна была сестра – шлюха.
Дэвид опять посмотрел на Стефаноса. Глаза были полны злобы.
– Тебе тогда было тринадцать, Стеф? Какая трагедия! – Он опять повернулся к Афине. –Ставрос Димитрас и хотел бы отказаться от ублюдка, но не мог публично навесить на себя ярлык дурака и рогоносца. Так что теперь мы имеем дело с узурпатором. Стефанос не имеет права руководить нефтяной империей. Так как у Димитрасов родственников нет, то все состояние может отойти ко мне. Я же его кузен!
«Долго же ему пришлось разбираться в семейной истории», – подумал Стефанос. Когда-то для него было бы невыносимо выслушивать насмешливое повествование Дэвида, и тот это отлично знал. Но теперь Стефанос не вспыльчивый мальчишка, которого Дэвид знал, а мужчина. И хотя любое упоминание о матери, умершей столько лет назад, причиняло боль, но разговор об обстоятельствах ее жизни и смерти больше не наполнял его слепой яростью.
-Что ты собираешься с нами делать? –с тревогой глядя на Афину, спросил Стефанос.
– О, сначала я вас застрелю. Не вижу нужды причинять лишние страдания, – проговорил он с насмешкой в голосе. Потом перевел взгляд на Афину и, наставив на нее пистолет, добавил: – А моя женушка не чем не отличается от моей тети. Такая же дрянь.
-Не смей так о ней говорить – закричал Стефанос с сильным заметным акцентом.
Дэвид оскалил зубы:
-Она замуж вышла за меня, а через семь месяцев родился Ник. А…чувствуешь совпадение? Точно. Только у нее хватило мозгов мне обо всем рассказать. И щенка твоего я отдам в детский дом, откуда ты и сама.
Стефанос плохо понимал, о чем он говорит, мозаика сложилась в его голове. Вышла замуж беременной? Так как у Афины до него не было любовников, то означает, что…
-Николас – мой сын? – с дрожью в голосе поинтересовался Стефанос. Он заметил, как слезы полились из глаз Афины. Ему не надо было лишних доказательств! Николас – его сын!
Как раньше он не признавал факт того, что мальчик – абсолютная его копия. Он просто не ожидал, что Дэвид, всегда презирающей Ставроса Димитраса, совершит тоже самое.
-Да, этот щенок твой – злорадно рассмеялся Дэвид – Пять лет я ждал момента, когда смогу взять реванш. Пять долгих лет терпел этого ублюдка и его вечно страдающую мать. Даже в постели она была ледышкой. И что ты в ней нашел?
-Заткнись! – зашипел Стефанос.
-Думаешь, ваша встреча – случайность? – безумно переводя взгляд с жены на Стефаноса, язвительно поинтересовался Дэвид – Нет. Все это спланировано мною. Афина, а ты даже не подумала, почему я выбрал именно Тоскану?
Женщина покачала головой, и Дэвид продолжил:
-Я знал, что мой дорогой кузен живет в Тоскане. Я даже снял квартиру ближе к нему. Я знал, что кто –нибудь из вас сделает первый шаг. Он считал, что ты его бросила и ненавидела, а ты его любила. История любви с печальным концом, не считаешь, моя милая жена?
Афина не могла говорить из –за кляпа, но слезы непрерывно срывались с ее глаз. Злобная ухмылка Дэвида обещала возмездие за то, что она посмела ему возразить, – он скрутил ей руки за спиной так, что онемели пальцы. Она понимала, что от этих людей не приходится ждать милости.
Все они хотели ее смерти.
А она собиралась во что бы то ни стало остаться в живых.
