Но он не станет. Пока не станет

                                      ГЛАВА ПЯТАЯ.

Солнечный свет, проникая в спальню через решетчатые деревянные ставни, окрашивал комнату бледно-золотыми полосами. Арлета повернула голову и увидела нахмуренное во сне лицо боса, на котором был наложен отпечаток страданий.

Она дремала в объятиях мужчины. В своих видениях она в длинном белом платье, держа в руках букет чайных роз, шла по ковру из бледно-зеленых листьев, медленно приближаясь к высокому смуглому мужчине. Он стоял к ней спиной, так что она не могла видеть его лица, и все же она знала, что он ждет ее. И это знание вызывало в ней дрожь возбуждения.

Ее дыхание ускорилось, и она пробормотала во сне чье-то имя.

Мужчина повернулся и улыбнулся.

— Mi cara, — сказал он, и ее сердце затрепетало.

В этом мужчине она увидела того, кто последнее время занимает все мысли. Того, кого ей очень жалко, но в тоже время ее чувство иное. Сильнее чем жалость.

На ее губах появилась улыбка, и веки раскрылись. Она лежала очень тихо, стараясь свыкнуться с мыслью, что она находится в совершенно незнакомой комнате, в постели, которая не является ее собственной постелью.

Она была в его объятиях.

И она вспомнила.

Вспомнила как вчерашней ночью сама пришла в его спальню. Лунатизм. С детства эта болезнь проявлялась все сильней, но после двадцати трех резко пошла на спад.

В детском доме большинство воспринимали ее проблемы со сном понимающе, но были и те, которые постоянно унижали и презирала ее.

А Гретель успокоил ее, прогнал страшный сон своими объятиями, не переходят запретную черту. Он был почти одет, только мускулистый загорелый торс переливался в солнечных лучах.

Неожиданно Арлета сдела то, что раньше бы даже не осмелилась и не решилась.

Она поцеловала его.

Легкое касание ее губ к его. Неуверенное и смущенное, растерянное и желанное.

Однако сильные руки внезапно обхватили ее за талию крепче, прижимая к себе. Зеленые глаза потемнели от вожделения.

-Cara, ты знаешь, что будет дальше? -хрипло спросил Гретель, впиваясь взглядом в ее лицо.

Арлета знала. Знала, что вот сейчас она займется любовью с собственным боссом, но, увы, противостоять этому выше ее сил. Всю жизнь она следовала по правилам, гласившим не иметь романа с подопечным.

Но сейчас...

Пусть на мгоновение, а потом она пропадет и утонет в глубине светло-изумрудных глаз, тем не менее ей уже пора распрощаться с невинностью.

С ним. С итальянским страстным мужчиной, обладающим недюжинной сексуальной энергии.

-Да, я хочу вас...тебя -прошептала Арлета, обвив руками его гладкую спину.

Издав звук подобный львиному рыку, он прижался к ее губам, раздвигая их губами, делая поцелуй более интимным.

Его жаркие прикосновения возносили ее до небес и одновременно обрушивали в бездну ада. Она с какой-то распутной жадностью откликалась на каждый его поцелуй, на каждую ласку. Никогда раньше она и представить не могла, что любовь между мужчиной и женщиной так сладостна. Нежные руки Гретеля гладили ее тело, легкие прикосновения будили в ней доселе неведомые ощущения. Лишенная способности рассуждать, Арлета прижималась к нему всем телом, обнимала за плечи, гладила спину. Ей хотелось раствориться в нем и ощутить это крепкое, сильное тело. Внезапно нахлынувшая безумная страсть уничтожила все страхи, сковывающие прежде.

Гретель на секунду оторвался от Арлеты, чтобы снять брюки, а потом снова склонился над ней. Ее глаза расширились, когда она увидела его обнаженным, и он понял, что больше ждать не сможет.

Стащив с нее ночную сорочку, Гретель заворожено взирал на чувственные и отвердевшие розовые бутоны. Его глаза загорелись дьявольским пламенем, и он торжественно поклялся:

-Cara Mia, итальянцы -одни из лучших любовников. Тебе понравится.

С этими словами он раздвинул ей бедра, ласково поглаживая внутреннюю сторону, а губы припали к ее грудям в жарком поцелуе.

Арлета громко застонала, вцепившись в черные волосы. Она начала извиваться в его руках. Каждое прикосновение разрушало воздвигнутые барьеры.

Арлета вскрикнула и всхлипнула, почувствовав резкую и достаточно острую боль. Гретель поражено смотрел на нее, затем в его глазах блеснуло неодобрение, а через несколько секунд, тяжело дыша, он сидел на краю кровати, стараясь прийти в себя.

-Ты была девственницей, Арлета -хрипло проговорил он, не веря собственным словам.

Имея весьма почтительный опыт с женщинами в постеле, Гретель тем не менее никогда не спал с девственницами. Лишить женщину невинности подразумевается какая-либо ответственность и виновность, а он не желал иметь дела ни с одним из выше приведенных факторов.

-Ты же не думаешь, что я предложу тебе выйти за меня замуж? -холодно осведомился Гретель, пристально смотря в ее бледное лицо и вздымающиеся под простыней груди.

-Нет, я ничего не думаю -хмыкнула Арлета, вскочив на ноги и обмотав все тело простыней, добавила: -Я решила, что двадцать шесть -это уже поздний возраст для сохранения невинности, Гретель.

Впервые она обратилась к нему по имени, и итальянец довольно улыбнулся, приблизившись к ней.

-Я хочу окончить начатое -вкрадчиво произнес он, поднимая ее на руки и опуская на кровать -Твое тело требует восхищения, и я рад, что именно я стал первым мужчиной, сумевшим познать это.

К его удивлению она не сопротивлялась, а молча обняла его, прижимая к груди.

-Возьми меня, Гретель -взмолилась Арлета -Прошу, дай мне наслаждение.

Они занимались любовью столь нежно, и она тонула в бездне удовольствия и блаженства. Гретель оказался нежным, но в то же самое время страстным любовником, доводившим ее до сумасшествия.

Арлета забыла обо всем: о том, что она его телохранительница, о том, что они разные по социальному статусу. О долге и достоинстве. Даже о гордости.

Спустя целую вечность они лежали утомленные страстью в объятиях друг друга, и Гретель нежно поцеловал ее во вспотевший лоб.

-Ни одна женщина не дарила мне такую сказку -прохрипел итальянец и провалился в царство Морфея, не замечая, что женщина в его руках тихо плачет, понимая истину своего положения.

Она пропала. Она растаяла. Да, ледяная королева растаяла в жарких объятиях знойного итальянского мачо.