– Гм! – с задумчивым видом промычал Сэм. – Это, действительно, было бы очень забавно… А из чего мы устроим типи?

– Индейцы, обитающие на равнинах, обычно делают типи из шкур разных животных, а живущие в лесах – из березовой коры, – авторитетно объявил Ян. – Мы будем жить в лесу, поэтому и нам…

– Откуда ж мы достанем столько березовой коры, если берез тут так мало? – возразил Сэм.

– Тогда сделаем типи из коры вяза, – нашелся Ян.

– Вот это дело! – подхватил Сэм. – Отец осенью срубил много вязов, и с них нетрудно будет содрать кору, потому что они теперь хорошо просохли. Но сперва нужно начертить план.

Ян сначала приступил бы к постройке, а потом уж вспомнил бы о плане, но Сэм привык все делать как раз наоборот.

Ян набросал на песке палкой план.

– Я читал, что типи делаются индейцами следующим образом, – проговорил он, указывая палкой на изображенное им на песке подобие конусообразного шалаша. – Похоже на сахарную голову, острым концом вверх, с торчащими шестами… Вот тут, наверху, отверстие для дыма, а здесь, внизу, пошире – для входа и выхода, вместо двери… Кажется, так?..

– Ну что ж, попробуем, – согласился Сэм. – Только вот еще что: какого размера мы будем делать типи?

После некоторого совещания было решено сделать шалаш в восемь футов высотой и во столько же шириной.

Сэм живо срубил четыре длинных шеста, а Ян отнес их на облюбованное место возле заливчика.

– Теперь нам нужно придумать, чем связать шесты, – сказал он.

– Чем же еще, как не веревками! – удивился Сэм.

– Да, пожалуй, только не настоящими, а такими, которые можно добыть здесь же, в лесу. Индейцы всегда употребляют их.

– Когда отец делал изгородь, он связывал шесты ивовыми прутьями, – заявил Сэм.

Тотчас же была нарезана целая охапка ивовых ветвей, и мальчики начали перевязывать ими шесты. Однако дело у них не клеилось: скользкие прутья то развязывались, то соскакивали с шестов. Строители растерялись, но тут за их спинами раздалось насмешливое фырканье. Обернувшись, Ян и Сэм увидели мистера Рафтена, который, похоже, уже давно наблюдал за ними.

Мальчики смутились.

– Ребятки, – добродушно заговорил Рафтен, – зачем вы попусту тратите время? Почему не попросили у меня веревок?

Ян поспешил ответить:

– Нам нельзя пользоваться тем, чего нет в лесу.

– Почему же? Кто вам запрещает это?

– Индейские обычаи, которым мы хотим следовать.

– Ага, вот что! – засмеялся Рафтен. – Погодите, быть может, я помогу вам…

И подошел к низкому деревцу и позвал Яна.

– Знаешь, что это?

– Нет, сэр, – сознался тот.

– Попробуй-ка отломить ветку.

Ян попытался исполнить приказание, но ветка оказалась гибкой и крепкой, как кожа.

– Индейцы называют это дерево кожаным, – продолжал Рафтен, – и его ветви употребляют вместо веревок. В первое время и мы пользовались ими.

Когда Рафтен удалился, мальчики нарезали прутьев кожаного дерева и перевязали ими вверху все четыре шеста, а концы последних уперли в землю. Свое сооружение они решили назвать вигвамом, а не типи; такое название, по мнению Яна, больше подходило к шалашу, потому что он сооружался не из шкур, а из древесной коры.

Посоветовавшись, строители опоясали все шесты футах в четырех от земли обручем из толстого ивняка, накрепко привязав его к шестам. Таким образом, остов вигвама был готов; можно было приступать к обшивке его корой.

Сэм мастерски снял кору с трех срубленных прошлой зимой деревьев. Прилаживать кору к шестам оказалось непросто. Сэм предложил прибить ее гвоздями, но Ян пришел в ужас:

– Ты что! Разве индейцы пользуются гвоздями?!

– Тогда как они прикрепляют кору или кожу к шестам? – осведомился Сэм.

– Конечно, ремнями! – авторитетно ответил Ян и, подумав немного, нерешительно добавил: – И, должно быть, деревянными кольями.

– Деревянными кольями! – фыркнул Сэм. – Из какого же дерева должны быть колья, чтобы можно было вколотить их в твердые кедровые шесты? Не попросить ли нам у отца бурав?

– Нет, Сэм! – возразил Ян. – Это будет не по-индейски… Давай попробуем привязать кору кожаным деревом.

– Ну, ладно, попробуем, – согласился Сэм. – Только сначала придется сделать шило.

И заострил дубовый колышек. Этим «шилом» строители протыкали края коры и сквозь отверстия пропускали тонкие прутья кожаного дерева. Вскоре вигвам был готов.

Впрочем, когда мальчики вошли внутрь, их радость поугасла: вигвам больше походил на решето, нежели на непроницаемое для дождя и ветра помещение; всюду зияли дыры. Прикрыв кое-как большие отверстия кусками коры, а маленькие заткнув мхом, строители приступили к новому важному делу – разведению индейского огня в вигваме.

Они собрали кучу сухого хвороста, и Ян достал было из кармана коробку со спичками, но Сэм удержал его:

– Ты что! Разве индейцы пользуются спичками?

– Ах, да! – сконфуженно пробормотал Ян. – Индейцы получают огонь посредством трения дерева о дерево. Но я не знаю, как это… Неужели нам придется остаться без огня, Сэм?

– Нет, огонь обязательно должен быть! – мотнул головой Сэм. – Мы потом сообразим, как его добывать, а сейчас придется прибегнуть к спичкам. Ну, зажигай!

Ян зажег спичку и поднес ее к хворосту, но она тут же погасла. Вторая и третья спички тоже.

– Э, да ты совсем не умеешь разводить костер… – догадался Сэм. – Смотри, как это делается.

Он отрубил топором с соснового корневища несколько отростков, на концах каждого настругал ножом тонких стружек.

– Понял! – радостно воскликнул Ян, с любопытством наблюдавший за действиями товарища. – Я видел на рисунке, как делают эти штуки индейцы, но в описании было сказано, что это у них называется «молитвенными ветками».

– Ну, как это у них называется, я не знаю, – сказал Сэм. – Но делают именно так. Зажигай спичку!

Через минуту в вигваме весело пылал огонь.

– Меня этому научила бабушка Ньювиль… – проговорил Сэм. – Она хорошо знает все эти штуки.

– Что это за бабушка Ньювиль? – полюбопытствовал Ян.

– Старая колдунья. Она живет тут поблизости, у реки…

– А у нее, случайно, нет внучки, которую зовут Бидди? – спросил Ян, вспомнив служанку в доме своего отца.

– Есть, – подтвердил Сэм. – Бидди – молодец, она умеет делать все…

Ян уселся возле костра и с восхищением оглядел тесное помещение:

– Настоящий вигвам!

– Кажется, похоже, – подтвердил Сэм, не переставая отмахиваться от дыма, который лез ему в глаза. – Только вот с дымовой трубой что-то неладно… Давно, должно быть, не чищена, – со смехом прибавил он.

Дым не желал выходить в оставленное для него отверстие наверху и вскоре так заполнил все тесное помещение, что «индейцы» были вынуждены спасаться бегством.

– Что-то мы сделали не так! – сокрушался Ян. – У индейцев дым выходит в верхнее отверстие…

– Может быть, нужно загородить выход, и тогда дым поневоле потянется наверх? – предположил Сэм.

Но и это не помогло: сначала дым действительно потянулся было кверху, а потом снова стал разгуливать по всему вигваму. Кроме того, самый вигвам оказался слишком тесен и неуютен. Покрывавшая его кора все больше и больше трескалась, и в трещины дул ветер.

На следующий день, когда «индейцы» снова возились в своем вигваме, пытаясь добиться нормальной дымовой тяги, внезапно хлынул ливень. Целые потоки воды начали литься не только сквозь многочисленные дыры в стенках, но и через дымовое отверстие.

Мальчики со всех ног бросились домой и явились труда промокшими до костей.

Ночью была сильная буря. Когда к утру она затихла и «индейцы» явились взглянуть на свой вигвам, то вместо него нашли одни развалины.

Дня через три мистер Рафтен за ужином спросил у мальчиков:

– Ну, как поживает ваш вигвам, ребятки?

– Прошедшей бурей его совсем разрушило, – уныло ответил сын.

– Вот как? Почему же он не выдержал бури?

– Должно быть, мы непрочно его построили. К тому же и дым плохо выходил в отверстие, так что в вигваме нельзя было сидеть, когда мы там разводили костер.