5* Вариант на место: «но, возвратившись в столицу… пропитанные ложью предостережения». Возвратившись в царственный город, царь столько хвалился совершенными им делами, что один из судей (именно Лев Монастириот) сказал: «скорбит теперь душа царя Василия Болгароктона. Когда этот государь окончательно сокрушил (болгаров и) валахов, он завещал, что если они когда-нибудь опять задумают об отторжении, то их нельзя будет иначе усмирить, как действуя подобно ему и пройдя с оружием в руках всю их область. Свое завещание он положил в Сосфеновом монастыре. Но завещание это оказалось ложным, так как ты, государь, то, что царь Василий завещал исполнить в течение продолжительного времени, совершил так скоро, как тому никогда и на ум не приходило». Говоря это, он, очевидно, смеялся и шутил над походом Исаака.

* Вариант: в отечество свое, — загорье.

** Вариант на место: «это был человек весьма счастливой наружности... задуманное дело до конца». Это был человек высокого роста, мужественный, говоривший громко и понимавший военное дело; но он никогда не имел удачи на войне по своей хвастливой отваге и смелости, — к тому же не имел зрения, быв вместе со многими другими лишен глаз Андроником. Слыша, что варвары держатся в горах и не спускаются в открытое поле, кесарь не взял во внимание того, что они могут держаться в своих горах вследствие доставляемой ими спокойной и безопасной позиции. Напротив, он приписал это их трусости и расположил свой лагерь среди открытого поля, не поставив надлежащей стражи, или пикетов ( βίγλας, — итальянское слово, по-латыни vigilias), и не оградившись валом. Таким образом, варвары, напав на него ночью, разбили наголову его войско, так что он едва сам спасся. Римляне частью захвачены были сонными в своих шатрах и истреблены врагами, — частью, бросившись бежать без оружия, были взяты в плен. Кому же удалось спастись бегством и достигнуть палатки кесаря, тех встретил он жесточе, чем самые враги, с гневными ругательствами и бранью, как изменников. Желая прикрыть свое поражение, кесарь поспешно вооружился, вскочил на своего арабского коня, схватил в руки копье и с криком бросился в середину врагов, говоря: «следуйте за мной», но ничего не видя и не зная, куда идет и что делается в лагере. Победивши таким образом и обративши в бегство римлян, варвары захватили все их палатки, златотканые кесарские одежды, отличавшиеся темно-лазурным цветом, и римские знамена. Петр и Асан облеклись в эти трофеи и прошли в них пред своим войском. После того варвары не укрывались в горах, но раскинули шатры и расположились лагерем уже в открытом поле. Между тем кесарь Кантакузин был отрешен от порученной ему должности и на его место вождем всего римского войска назначен Алексей Врана, — человек малого роста, но великого ума, обладавший разносторонними сведениями, и самый даровитый полководец, какого только можно было тогда найти. Приняв начальство над войском, он повел дело без отваги, но твердо и прочно, подвигаясь вперед по правилам тактики, — не упуская случая наносить вред врагам, но вместе заботясь о том чтобы все свое войско соблюсти в целости. Пройдя таким образом много почти непроходимых местностей, он двинулся поспешно к одному месту, называемому Черный Холм, стал там лагерем, оградился валом и, по-видимому, приготовился сделать что-то порядочное. Но, всегда мучимый жаждою власти, Врана давно уже мечтал о восшествии на высоту царского трона и теперь вдруг обнаружил весь свой замысел. Еще прежде, когда царь во время сицилийской войны сделал его главнокомандующим, он, получив под начальство союзные войска аллеманов, думал, что имеет уже достаточно средств для достижения своей цели (так как на одни римские войска он не надеялся столько, чтобы обнаружить свое намерение и решился идти тою же дорогою, которою шел и достиг царской власти царь Исаак. Выбежав тогда ночью и войдя в великий храм св. Софии, он стал посреди святилища и обратился с просьбою к собравшемуся отовсюду народу защитить его от незаслуженного и неожиданного царского гнева, говоря, что «он ничем не оскорбил царя и никогда не выступал из пределов повиновения его распоряжениям и его воле». Затем он начал хвастаться своими воинскими подвигами: «неужели не знаете, господа, до какой степени благородно жертвовал собою в военное время, как не раз и не два раза побеждал врагов своим стратегическим искусством», — и в заключение всего возбуждал народ к восстанию. Но, увидав, что дело пошло тогда не так, как ему хотелось, он взял с царя клятву в помиловании и укротил мятеж, тем не менее по-прежнему таил и питал в себе умысел восстания. Когда же теперь опять наступило для него удобное время и он получил власть главнокомандующего всем войском, то, имея на своей стороне все войско, он обнаружил свой тайный замысел явно.

* Намек на багряницу, которую носили цари.

* Аид — мифологическое олицетворение смерти, которая носит шапку-невидимку и является совершенно непредвиденно.

* Обдумывающий дело после того, как его сделает.

** Обдумавшего наперед, как успешно исполнить свое предприятие.

* Парасанга (фарсанг) — персидская мера длины, равняющаяся 30 стадиям, несколько более 51/2 верст.

* Нынешняя Ловча.

* Главный начальник почтового ведомства.

* Вариант на слова предзанятый такими мыслями…слушать такие речи. Вследствие подобного рода суетных внушений царь вооружался и крепко заложил упомянутые ворота кирпичами с известью. Однажды царь держал в своих руках метательные дротики, а патриарх Досифей и говорит ему: «Взгляни, царь, на эти мечи; скоро тебе придется вонзить их в сердца аллеманов». Патриарх стоял тогда с царем на самом верху влахернского дворца в так называемой вышке и смотрел на филопатионские поля. «Вот, когда ты будешь стрелять, — продолжал он, — из этой самой двери, так стрелы будут долетать до самого Филопатиона и вонзаться прямо в сердца аллеманов». Большей части присутствовавших при этом смешно было слушать такие речи. Этот Досифей был монахом в Студийском монастыре…

** Вариант на слова как и этот был свергнут с высоты патриаршества: как он сверг с высоты патриаршества и этого, Богородицею поставленного, патриарха, ничего уже не говоря и не припоминая о том, в каких похвалах разливался о нем прежде и до какой степени прославлял его как человека Божия.

* Вариант на слова в беседе с ним... на вселенскую высоту. Пригласивши его к себе, наедине, царь начал притворно скорбеть и сокрушаться, что будто в церкви вовсе не видно людей благочестивых и разумных, а оттого и монашество падает, — «разве только ты, многосветлое светило, воссияешь на высоте сего патриаршего престола, направишь верно путь христианского народа и приведешь церкви и монастыри в надлежащее состояние; я бы и очень хотел перевесть тебя из антиохийской церкви на сей вселенский и высокий престол»…

** Вариант на слова в свою очередь не вынося и проч. Не допуская этого переворота, царь употребил все усилия, чтобы настоять на прежде состоявшемся перемещении, послал варягов и солдат и опять водворил его в патриарших палатах.

* Центенарий заключал в себе сто литр, а литра, латинское — libra, фунт, вес в 12 унций, — серебряной или золотой монеты.

** Ныне Галлиполи.

* Серебряный статир в Греции стоил четыре драхмы, почти то же, что наш серебряный рубль; статир золотой равнялся двадцати драхмам серебра, т.е. почти пяти рублям серебром.

** Кроме древней Армении, или Армении великой, занимавшей страны при источниках рек Евфрата и Тигра, была еще на западе от нее Армения малая, столицею которой был город Мелитина. В царствование Ираклия постоянные войны, бывшие между греками и персами, почти опустошили обе эти Армении и были причиною, что значительная часть армян переселилась в восточные пределы греческих областей — понтийской и каппадокийской. Так образовалась третья Армения, которая носила название области, или фемы, армениаков. Наконец, вследствие частых вторжений турок, множество армян оставило эту последнюю область и переселилось в Киликию, найдя себе убежище в ущельях и на возвышенностях Таврских гор. Сначала они составляли несколько отдельных княжеств, но потом соединились и в одиннадцатом столетии составили целое королевство, которое расширялось и главнейшими городами которого были Сиз, Аназарва, Тарс и др., так что наконец в состав его вошла вся Киликия, — земля, узкою каймою простирающаяся от Исского залива до Антиохии Киликийской и граничащая к югу со Средиземным морем, а к северу с хребтом гор Таврских. Вот об этой-то четвертой Армении, или армянском царстве в Киликии, и говорит в настоящем месте наш автор. — Прим. ред.