— Внятно. Последовательно. Без лирических отступлений, — отрывисто, с весомыми паузами проговорил Ивар.
— Так. Сначала, — попыталась собраться я. — Мы с Туром и парой охранников летели в гости к моим родителям, когда на нас напали. Мужчины вступили в драку, но силы были слишком неравными. Тура убили первым; наверное, он и был основной целью нападения. Я попыталась сбежать, но в меня попали стрелой, вымоченной в настое опохмелки…
— В чём вымоченной?! — едва не хором уточнили они.
— Опохмелка, — почему-то смутилась я. — Ну, трава такая, очень лечебная. На самом деле она, конечно, иначе называется, краснобыльником. А опохмелка потому, что возвращает человеческий облик, — хмыкнула я. — Ну, и отрезвляет тоже. Она такая мелкая, стебельки красноватые, а метёлки с розоватым…
— Продолжай, — перебил меня Ивар.
— А! Да. В общем, я стрелу выдернула, но начала падать. Там внизу скалы, шансов никаких, а мне очень-очень обидно стало, что разобьюсь я в лепёшку, и никто меня никогда не найдёт. И про Тура никто не узнает, и про ребят. Вот я и попыталась поймать себя в отблесках льда и куда-нибудь убежать, подальше. Потом было это ваше серое плато, я лежала и думала, что умираю. Было очень обидно и скучно, а потом я всё-таки потеряла сознание. А очнулась вот тут, буквально только что, — резюмировала я, выжидательно глядя на мужчин. Они переглянулись с очень задумчивым видом.
— Знаешь, по-моему, она издевается, — мрачно вздохнул Ивар. Кай иронично усмехнулся, а я возмутилась.
— Ничего подобного! Я рассказываю всё, как было! Я, между прочим, вообще никогда не вру!
— Вот как? — вопросительно вскинул брови худой. — Почему?
— Потому что я — мастерица зеркал, — я всплеснула руками, но понимания на лицах собеседников не отразилось. — Так. Стоп. Я запуталась. Давайте опять сначала. Где мы сейчас находимся? Только к Дракону подробности, сколько над этим миром лун?!
— Две, — глядя на меня с искренним недоумением, пожал плечами Кай. — А сколько должно быть?
— Уф! — облегчённо выдохнула я. — Значит, всё в порядке. Две — это правильно.
— Так, хватит. Мне начинает казаться, что или ты больна на голову, или я, — проворчал Ивар. — Ты можешь что-нибудь с этим сделать? — обернулся он к своему товарищу. Тот выразительно хмыкнул, неопределённо пожал плечами.
— Мы все здоровы, просто говорим на разных языках. Немного терпения и методичности, мой друг. Давай постепенно. Как называется твоя родина? Только, пожалуйста, раз уж ты говоришь только правду, назови все известные тебе имена, ладно?
— Я знаю всего два названия, — я пожала плечами. — Тарккур, Земля Драконов… Я что-то не так сказала? — настороженно уточнила я, потому что мужчины очень странно отреагировали на это заявление. Ивар весь нервно напружинился, будто готовясь к прыжку, а его товарищ — напряжённо нахмурился.
— Правду говоришь?! — прорычал здоровяк. — Пожалуй, я склоняюсь к мысли, чтобы просто свернуть тебе шею!
Вот теперь мне стало жутко, потому что сейчас мужчина злился всерьёз. Я испуганно вцепилась в одеяло и попыталась отшатнуться, в результате чего едва не рухнула с кровати. Спасибо Каю, он успел податься вперёд и перехватить меня за локоть.
— Ивар, хватит пугать ребёнка, — вздохнул он. — Видишь ли, Эжения, Земля Драконов, как и сами драконы, — это сказка. Неужели ты полагаешь, что мы тебе поверим?
— Что значит — сказка?! — настолько возмутилась я, что даже бояться забыла. — Драконы — сказка?! Да я, если хочешь знать…
— Эжения, не кричи, — поморщился мужчина. — Мы и так прекрасно тебя слышим; незачем шуметь так, чтобы слышал ещё и весь лагерь, правда?
— Ну, наверное, — вынужденно согласилась я. — В общем, как это — сказка, если я — дракон?! Если не верите, могу прямо сейчас показать! Только, наверное, лучше на улицу выйти. Я, конечно, не очень крупная, но могу ненароком что-нибудь опрокинуть.
— С демонстрацией мы, пожалуй, повременим, — медленно качнул головой Кай.
— Лично этих кретинов побью, чтобы не подбирали всё подряд, — проворчал Ивар. — Давай я принесу кандалы?!
— Ивар, это паранойя.
— Это здравый смысл! Которого ты лишён напрочь! Безопасность стаи — моя работа, и давай ты не будешь мешать мне её выполнять?!
— А давай ты не будешь мешать мне выполнять мою работу, ладно? — резко возразил худощавый, метнув на своего товарища раздражённый взгляд. — С оковами, как и с демонстрацией, мы повременим. Ивар, ну, в самом деле, я понимаю, что неизвестность пугает и по умолчанию опасна. Но, я думаю, не в этом случае. Посмотри на ситуацию с другой стороны: драконы могут оказаться тем благословением духов, которого мы так ждали.
— Это вряд ли, — буркнула я себе под нос. И тут же поспешила пояснить в ответ на взгляды мужчин. — Верховному плевать на мир за пределами Тарккура. Всем остальным тоже плевать на мир за пределами Тарккура, всех всё устраивает.
— А тебя — нет? — полуутвердительно протянул Кай.
— Я об этом никогда не задумывалась, — я пожала плечами. — Тура не устраивало; наверное, поэтому его и убили, — не удержалась я от грустного вздоха.
— А Тур — это…?
— Тур… То есть, конечно, Тианур. Тианур Айлар Золотой, мой муж. Был, — добавила я.
— А ты говоришь — ребёнок! — насмешливо хмыкнул Ивар. — Вот и верь после этого сказкам.
— В какой их части? — уточнил Кай.
— В сказках драконы уходят за любимыми, не вынося разлуки, — здоровяк пожал плечами. — А эта девочка явно очень хотела жить.
— За любимыми же, — возмущённо фыркнула я. — А это был обыкновенный брак по расчёту: родители посчитали его достойной партией, а он — меня. Но вас это в любом случае не касается! — раздражённо огрызнулась я. Вполне бодрое и почти радужное по пробуждении настроение оказалось совершенно испорчено, и больше всего сейчас мне хотелось не отвечать на глупые вопросы, а ещё некоторое время побыть одной. Чтобы подумать, вспомнить и проводить души ушедших. Рядом со мной нет их тел, но отдать последнюю дань мужчинам больше было некому: я хотя бы видела и знала, как они ушли. Не только Туру, но и четырём не виноватым ни в чём, кроме своей должности и чести, ребятам из охраны.
Тур для меня не был тем, что называют «драконьей любовью», но за время нашего брака стал мне очень дорог.
Я всегда знала, что мужа мне подберут родители. Это была старая, безоговорочно соблюдаемая традиция, и я никогда не видела смысла бороться против неё. Зачем? Родители меня любили, они заботились обо мне и дали мне всё, что могли; какое право у меня было не доверять их выбору! И такой подход в конце концов оправдался: Тур оказался очень хорошим. Честным, благородным, великодушным и справедливым, как все золотые. Он был намного старше меня, но это не помешало ему стать мне близким другом, по-настоящему родным существом. В его отношении не было снисходительной покровительственности старшего, зато был интерес, бережная забота, нежность и даже уважение. Наверное, мы даже любили друг друга, или полюбили бы со временем. Да, это не была та любовь, за которую можно было бы умереть, но та, которая помогает жить — вполне.
— Да, извини, — поморщился худощавый. — Ещё один вопрос. Кто такие мастера зеркал и почему вы никогда не врёте?
— Ох, ну ты спросил, — протянула я, сосредоточенно хмурясь. Как можно объяснить кому-то смысл понятия, известного тебе с самого рождения, но с которым собеседник сталкивается впервые? Как объяснить жителю пещер, что такое небо?! — Через зеркала мы можем заглядывать во Внешний мир. Он интересный и очень не похож на наш; там живут люди и у них совсем нет магии. С помощью зеркал мы можем перемещаться внутри мира, или наблюдать за чем-то на другом его конце, или даже разговаривать через зеркала. Можем просматривать прошлое и настоящее, видеть будущее и даже влиять на него; но с будущим очень сложно, я пока не умею. Тут нужен большой опыт и очень много знаний, чтобы найти правильный отрезок и правильно его растолковать: слишком много вариантов. А по поводу лжи… Это в большей степени суеверие, но очень живучее и возникшее не на пустом месте. Зеркала врут. Зеркала врут всегда, и всё, что в зеркале, — это искажение реальности с точностью до наоборот, по этой лжи мы восстанавливаем истину и вытягиваем её в реальность, и именно поэтому нас очень сложно обмануть. Чуять ложь — это у каждого мастера отражений в крови. Если кто-то соврёт, то в зеркале отразится правда; обычно это не значит ничего, но если соврёт мастер зеркал, он может подменить правду ложью. То есть, сказанная им ложь станет истиной. Конечно, вероятность того, что подобное получится случайно, ничтожно мала, — это сознательно-то почти невозможно сделать! — но мы стараемся избегать даже мысли об этом. Дракон знает, в каком настроении будет пребывать мир в тот момент; вдруг ему захочется пошутить?
