Господи! Да будет воля Твоя
Лесная, фабричная, пулеметная.
Руки устали, ловя
Призраки, тени болотные.
Революция не открыла Врат,
Но мы дошли до Порога Несказанного,
Видели пламенной зрелости сад,
Отрока-агнца багряного.
На отроке угли ран,
Ключи кровяные, свирельные.
Уста народов и стран
Припадали к ним в годы смертельные.
Вот и заветный Порог,
Простой, как у часовни над речкою,
А за ним предвечный чертог
Серебрится заутренней свечкою.
Господи! Мы босы и наги,
На руках с неповинною кровью...
Шелестят леса из бумаги,
«Красная газета» мычит по-коровьи:
«Мм-у-у! Чернильны мои удои,
Жирна пенка — построчная короста»...
По-казенному, в чинном покое,
Дервенеют кресты погоста.
Как и при Осипе патриархе,
В набойчатом плату просвирня,
И скулит в щенячьей лютой пархе
Меднозвоном древняя кумирня.
342
На ущербе красные дни,
Наступают геенские серные, —
Блюдите на башнях огни,
Стражи — товарищи верные!
Слышите лающий гуд,
То стучится в ад Григорий Новых...
У Лючифера в венце изумруд,
Как празелень рощ сосновых.
Не мой ли «Сосен перезвон»
И «Радельных песен» свирели
Затаили распутинских икон
Сладкий морок, резьбу и синели?
В наговорной поддёвке моей
Хлябь пурги и просинь Байкала.
За пляской геенских дней
Мерещится бор опалый.
В воздухе просфора и кагор,
(Приобщался Серафим Сарбвский),
И за лаптем дед-Святогор
Мурлычет псалом хлыстовский.
Ковыляет к деду медведь,
Матер от сытной брусники...
Где ж индустриальная клеть,
Городов железные лики?
На ущербе красные дни,
К первопутку лапти-обнова,
Не тревожит гуд шестерни
Рай медвежий и сумрак еловый.
Только где-то пчелой звенят
Новобрачных миров свирели,
И душа — запричастный плат —
Вся в резьбе, жемчугах и синели.
1918 или начало 1919
343. Красный орел
Товарищу Мехнецову
Глухая Вытегра не слышит урагана,
Сонливая, с сорочьим языком,
Она от клеветы и глупых сплетен пьяна, —
Ей не дружить с тобой — малиновым орлом.
Орлы с кротами дружны не бывают,
И цвет малиновый змеенышам претит...
Мой алокрылый брат, Россия уповает,
Что Дерево Борьбы вовек не облетит!
Под яростную сень стекаются народы,
И ты в рядах бойцов, сермяжный и простой,
Мужицким говором вещаешь про походы
На злую нищету, с проклятою нуждой.
И Книга Жизни пишется недаром, —
В ней строчка есть: «Товарищ Мехнецов».
Мы все опалены пурпуровым пожаром
Без солнечных одежд, без солнечных венцов.
И страшно нам, неверящим, трусливым,
Но голос твой, как ветер в парусах...
Как девушки, грустят олбнецкие ивы
По красному орлу в глухих, уездных днях.
344. Гимн Великой Красной Армии
Мы — красные солдаты,
Священные штыки,
За трудовые хаты
Сомкнулися в полки.
От Ладоги до Волги
Взывает львиный гром...
Товарищи, недолго
Нам мериться с врагом!
Мир хижинам, война дворцам,
10 Цветы побед и честь борцам!
Низвергнуты короны,
Стоглавый капитал.
Рабочей обороны
Бурлит железный вал.
Он сокрушает скалы,
Пристанище акул...
Мы молоды и алы
За изгородью дул!
Мир хижинам, война дворцам,
20 Цветы побед и честь борцам!
Да здравствует Коммуны
Багряная звезда:
Не оборвутся струны
Певучего труда!
Да здравствуют Советы,
Социализма строй!
Орлиные рассветы
Трепещут над землей.
Мир хижинам, война дворцам,
30 Цветы побед и честь борцам!
С нуждой проклятой споря,
Зовет поденщик нас;
Вращают жернов горя
С Архангельском Кавказ.
Пшеница же — суставы
Да рабьи черепа...
Приводит в лагерь славы
Возмездия тропа.
Мир хижинам, война дворцам,
40 Цветы побед и честь борцам!
За праведные раны,
За ливень кровяной
Расплатятся тираны
Презренной головой.
Купеческие туши
И падаль по церквам,
В седых морях, на суше
Погибель злая вам!
Мир хижинам, война дворцам,
50 Цветы побед и честь борцам!
Мы — красные солдаты,
Всемирных бурь гонцы,
Приносим радость в хаты
И трепет во дворцы.
В пылающих заводах
Нас славят горн и пар...
Товарищи, в походах
