Чтобы выпрясть коноплю —
Листопадное «люблю»!
Медом липовым в кувшине
Я созвучия коплю.
Росомашьими сосцами
Вскормлен песенный колхоз,
И лосиными рогами
Свит живой свирельный воз,—
Он пьяней сосновых кос,
20 Непроглядней щучьих плёс.
Будь с оглядкой, голубок,—
Омут сладок и глубок!
От омытых кровью строк
Не ударься наутек!
Куплен воз бесценным кладом
Нашей молодостью, садом
И рыдальцем-соловьем
Под Татьяниным окном.
Куплен воз страдой великой,
30 Всё за красную гвоздику,
За малиновую кашку
С окровавленной рубашкой,
В нем шмелей свинцовых рой,
Словно флейта за рекой!
Уловил я чудо-флейту
По пятнадцатому лету
В грозовой озимый срок,
Птицу вещую в силок,
Самоцветного павлина
40 В дымной пазухе овина!
В буйно-алый листопад
Просквозили уши-сад
Багрецом, румянцем, зарью,
И сосцом землища-Дарья
Смыла плесень с языка,
Чтоб текла стихов река!
Искупайся, сокол, в речке, —
Будут крылышки с насечкой,
Клюв булатный из Дамаска,
50 Чтоб пролилась солнцем сказка
В омут глаз, в снопы кудрей,
В жизнь без плахи и цепей!
3
Зимы не помнят воробьи
В кругу соломенной семьи,
Пушинок, зернышек, помёта.
Шмель не оплакивает соты,
Что разорил чумазый крот
В голодный, непогожий год.
Бурьян не памятует лист,
Отторгнутый в пурговый свист,
И позабудет камень молот,
10 Которым по крестец расколот.
Поминок не справляет лен,
В ткача веселого влюблен.
И дятел иволгу не будит
В предзимнем гаме и погуде.
Но старый дом с горбатой липой
Отмоет ли глухие всхлипы,
Хруст пальцев с кровью на коре
И ветку в слезном серебре,
Ненастьем, серыми дождями
20 И запоздалыми стихами —
Бекасами в осенний скоп?
Ты уходил под Перекоп
С красногвардейскою винтовкой
И полудетскою сноровкой
В мои усы вплетал снега,
Реки полярной берега,
С отчаяньем — медведем белым...
И молнии снопом созрелым
Обугливали сердца ток...
30 Ты был как росный ветерок
В лесной пороше, я же — кедр,
Старинными рубцами щедр
И памятью — дуплом ощерым,
Где прах годов и дружбы мера!
Ты уходил под Перекоп,
На молотьбу кудрявый сноп,
И старый дом с горбатой липой
Запомнил кедровые всхлипы,
Скрип жил и судорги корней!
40 На жернове суровых дней
Измелется ячмень багровый,
Ковригой испечется слово
Душистое, с мучным нагарцем.
«Подснежник в бороде у старца»
Тебе напишется поэма,
Волчицей северного Рема
Меня поэты назовут
За глаз несытый изумруд,
Что наглядеться не могли
50 В твои зрачки, где конопли,
Полынь и огневейный мак,
Как пальцы струны, щиплет як,—
Подлунный, с гривою шафранной,
Как сказка, вещий и нежданный!
4
Недоуменно не кори,
Что мало радио-зари
В моих стихах — бетона, гаек,
Что о мужицком хлебном рае
Я нудным оводом бубню
Иль костромским сосновым звоном!
Как перс священному огню,
Я отдал дедовским иконам
Поклон до печени земной,
Ю Микула с мудрою сохой,
И надломил утесом шею.
Без вёсен и цветов коснея,
Скатилась долу голова,—
На языке плакун-трава,
В глазницах воск да росный ладан.
Греховным миром не разгадан,
Я цепенел каменнокрыло
Меж поцелуем и могилой,
В разлуке с яблонною плотью.
20 Вдруг потянуло вешней сотью!
Не Гавриил ли с горней розой?..
Ты прыгнул с клеверного воза,
Борьбой и молодостью пьян,
В мою Татарию, в бурьян,
И молотом разбил известку,—
К губам поднес, как чашу, горстку
И солнцем напоил меня
Свежее вымени веприцы!
Воспрянули мои страницы
30 Ретивей дикого коня.
В них ржанье, бешеные гривы,
Дух жатвы и цветущей сливы!
Сбежала темная вода
С моих ресниц коростой льда;
Они скрежещут, злые льдины,
И, низвергаясь в котловины
Забвения, купавы режут,
Протальники — дары апреля!..
