– Мы же договорились, – ответил Локвуд. – Все роли распределены. Ты останешься снаружи вместе с Фло. У тебя наше снаряжение, Джордж, и мы полагаемся на тебя.

Джордж тихо проворчал что-то себе под нос. Рюкзак, который он нес, был огромным, даже больше, чем в тот раз, когда он тащил призрак-банку. Мы с Локвудом вообще шли налегке, и наши рабочие пояса были заряжены по-разному.

– Я просто подумал, что все слишком серьезно, чтобы отпускать вас одних, – продолжал Джордж. – Что, если вам потребуется помощь, чтобы удержать при себе зеркало? Что, если у Винкмана окажется больше охранников, чем мы предполагаем? Мы можем…

– Замолчи, Джордж, – перебил его Локвуд. – Поздно что-то менять в нашем плане.

Дальше мы снова шли молча. Дорожка была темной узкой расщелиной между строениями, слабо освещенной лунным светом. Наконец Локвуд замедлил шаги и протянул руку. Дорожка разветвлялась налево и направо. С правой стороны до нас доносился запах реки. Слева дорожка вела к угрюмым стенам очередного склада. Его окна были заколочены досками, высоко в подсеребренное ночное небо уходила плоская крыша с торчащими на ней трубами.

На кирпичной стене склада облупившейся от времени краской было написано «Росток Фишериз». Мы остановились и стали осматриваться и прислушиваться. В помещении этого рыбного склада должен был состояться аукцион Винкмана, однако здесь не наблюдалось никаких признаков жизни. Ни единого огонька, ни малейшего движения. Мертвая зона, как и весь этот район.

Мы осторожно двинулись вперед, и вдруг запах ила и речной воды усилился. Из окутавших дорожку теней высунулась тонкая белая рука, схватила Локвуда за куртку и потащила за собой в темноту.

– Ни шага дальше, – прошептал голос. – Они уже здесь.

Разговаривая с Фло Боунс накануне днем, я то и дело ловила себя на том, что сомневаюсь, появится ли она вообще возле складов этой ночью. И не только потому, что она была сумасшедшей, а еще и из-за ее характера – вспыльчивого и замкнутого одновременно. Локвуд обещал ей всевозможные награды за помощь, включая деньги, груды лакричных конфет и даже кое-какие артефакты из тех, что хранились у нас в цокольном этаже, но все же мне продолжало казаться, что меньше всего на свете Фло хотелось бы участвовать в рискованной ночной вылазке на аукцион Винкмана. Однако она оказалась здесь, во всей своей немытой красе, и повела нас по дорожке в темный закуток между мусорными баками. При всем моем уважении к Фло вынуждена заметить, что это место подходило для нее как нельзя лучше. А она для него.

– Сюда, теснее, – прошептала она. – Вот так… Чтобы никто нас не заметил.

– Все идет по плану, Фло? – спросил Локвуд. Он взглянул на свои часы. – Ровно половина двенадцатого.

– Да, – Фло сверкнула в темноте своими белоснежными зубами. – Винкман приехал пятнадцать минут назад, на автофургоне, а затем выгрузил свое добро. Двух охранников поставил у главного входа – еще несколько метров, и вы уткнулись бы прямо в них. А сам прошел внутрь еще с тремя мордоворотами и парнишкой. Те трое будут охранять нижний этаж.

– С парнишкой? – прошептала я. – Ты имеешь в виду его сына?

– Ага, – кивнула Фло. – Его лягушонок. Да они все сегодня привезут с собой детей. Они же взрослые, верно? Значит, им нужны будут юные глаза и уши. – Она распрямилась. – Если не хочешь опоздать, Локи, вам пора начинать забираться наверх.

– Показывай место, Фло.

Мы пошли вслед за Фло вдоль стены склада и вскоре услышали мягкий шорох речных волн, а дорожка круто свернула вниз, к краю покрытого песком и галькой берега. Здесь из речной тины поднимался угол склада, а к его обросшей мхом стене была привинчена толстая черная железная водосточная труба.

– Вот труба, – сказала Фло. – А вон наверху окно, до которого она достает. Видишь? Думаю, вы сможете пролезть сквозь него внутрь.

– По-моему, окно слишком узкое, – сказала я.

– Ты не на то окно смотришь. Я имела в виду другое, повыше трубы, его отсюда почти не рассмотреть.

– А… Понятно.

– Больше незамеченными вам внутрь никак не попасть. Не думаю, что они станут охранять верхние этажи.

Я снова посмотрела на шаткую трубу. Она поднималась вдоль стены бешеными зигзагами, словно линия, которую начеркал карандашом рассердившийся малыш. Думать о верхних этажах мне, честно говоря, вообще не хотелось.

– Отлично, – сказал Локвуд. – Надеюсь, мы справимся. Ну а ты, Фло? Привела лодку?

Вместо ответа Фло ткнула пальцем в сторону реки. У берега из воды торчал какой-то длинный низкий черный предмет. Речные волны лениво шлепали его по бортам и корме.

– Это ее лодка? – тихо спросил Джордж, всматриваясь. – А я думал, гнилое бревно плавает.

– Это почти одно и то же.

Я тоже постаралась понизить голос, однако у Фло был замечательный слух.

– Что?! – возмутилась она. – Это же моя маленькая «Матильда», я прекрасно ходила на ней на веслах от Брентфордских очистных сооружений до самой Дагенхэмской кожевенной фабрики, и никто про нее ни одного дурного слова не сказал.

Локвуд потрепал Фло по плечу, после чего тайком вытер руку о свою куртку.

– Совершенно верно, – сказал он. – Для нас будет большой честью плыть на ней. Джордж, ты помнишь наш план? Ты совершаешь диверсию, затем вместе с Фло ждешь нас в «Матильде». Если все пройдет хорошо, мы к вам присоединимся или, по крайней мере, передадим тебе зеркало. Если же все пойдет наперекосяк, работаем по плану «Д», а именно: каждый добирается домой самостоятельно.

– Удачи тебе, – кивнул Джордж. – Тебе тоже, Люси. Локвуд, возьмите ваше снаряжение – мешок и маски.

Джордж поставил свой рюкзак на песок и выудил из него холщовый мешок, такой же, как у Фло, только поменьше размером. Из мешка густо и сладко пахло лавандой. Затем из рюкзака появились две черные балаклавы[4] – мы с Локвудом прицепили их каждый к своему поясу.

– Хорошо, – сказал Локвуд. – Сверим наши часы. Аукцион начнется через пятнадцать минут, ровно в полночь. В двадцать минут первого – диверсия. К этому времени они еще не успеют заключить сделку. – Затем он театральным жестом указал на трубу и спросил: – Хочешь пойти первой, Люси? Или лучше мне?

– На этот раз, – ответила я, – точно после тебя.

Наверное, можно было бы предположить, что подъем по водосточной трубе рождает счастливые воспоминания о деревенском босоногом детстве, о теплых летних вечерах, когда ты вместе со своими задушевными друзьями залезала на соседские яблони. К сожалению, я с детства боюсь высоты, поэтому самым большим моим достижением было покорение лесенки на игровой площадке, но даже с нее я как-то умудрилась упасть и до крови разодрать себе голень. Так что следующие несколько минут, когда я взбиралась по водосточной трубе вслед за Локвудом, были не самыми счастливыми в моей жизни. Железная труба оказалась достаточно широкой, чтобы я могла обхватить ее руками, помогали и круглые скобы, которыми она крепилась к стене, – на них можно было подтягиваться или опираться ногами. Благодаря этим скобам карабканье по трубе напоминало подъем по шведской стенке. Правда, труба была ржавой, в ладони то и дело втыкались чешуйки старой облупившейся краски. Иногда от трубы отваливались какие-то маленькие обломки, с Темзы налетал сильный ветер, хлестал мне волосами по лицу, раскачивал трубу. И еще было очень высоко от земли. Один раз я сделала ошибку – позволила себе взглянуть вниз. Там я увидела Фло, которая брела по воде к своему обломку кораблекрушения с гордым именем «Матильда», и Джорджа – он все еще стоял рядом со своим рюкзаком и смотрел на меня снизу. Оба они показались мне маленькими, как муравьи. У меня мгновенно вспотели руки, все поплыло перед глазами, и я поняла, что сейчас упаду. Я стиснула зубы, плотно зажмурилась и не открывала глаза до тех пор, пока не ткнулась макушкой в каблуки ботинок Локвуда.

Он наклонился над пропастью, рассматривая оконное стекло и постукивая по нему своим перочинным ножом. Замазка была старой, легко крошилась, и вскоре стекло упало внутрь. Локвуд просунул руку в открывшееся отверстие, пошарил, нащупал шпингалет и принялся его поворачивать. Шпингалет заржавел и не поддавался. Локвуд ругался себе под нос. Наконец он сильно рванул, шпингалет со скрипом вылетел из гнезда, от толчка труба опасно зашаталась, и внутри нее что-то загрохотало и понеслось вниз. Окно открылось. Еще один толчок, прыжок, Локвуд оказался внутри – и спустя секунду уже тянул руку, чтобы помочь мне забраться за ним следом.