– Не знаю. Но этот идиот создал что-то ужасное.

– А этот голос, который ты слышала, – спросил Джордж, – это был голос Бикерстафа, как ты думаешь?

– Возможно. Но на самом деле мне он показался больше похожим на…

Когда человек так резко не договаривает фразу, это не сулит ничего хорошего. Это предвещает дурные новости. Это означает, что нечто случилось или вот-вот произойдет и мы должны замолчать или умрем.

– Вы слышали? – спросила я.

За полуоткрытой дверью раздавался негромкий шум – кто-то или что-то медленно, прихрамывая, приближался по коридору.

– Убавьте свет, – прошептал Локвуд.

Джордж повернул регулятор фонаря, в комнате стало темнее. Света осталось достаточно, чтобы что-то видеть, но при этом он не мешал включить наши экстрасенсорные чувства на полную мощность. Не говоря ни слова, мы развернулись и перестроились согласно плану «Д»: я встала справа от двери, прижавшись к стене. Джордж встал слева от двери, чуть дальше от нее, чтобы иметь возможность для маневра, если потусторонняя сила рывком ворвется внутрь. Локвуд занял позицию прямо перед дверью, готовый первым принять удар. Я вытерла о легинсы неожиданно вспотевшую ладонь. Это самая неприятная ситуация – ждать появления Гостя. Ты знаешь, что он приближается, но еще не видишь его, и тебя невольно охватывает ужас. В эти секунды твое парализованное страхом сознание от отчаяния начинает выкидывать разные фокусы. Чтобы отвлечься, я провела рукой по рабочему поясу, пересчитывая припасы, вспоминая, что где лежит, проверяя, все ли готово к бою.

Негромкий шум приближался. За дверью показался слабый призрачный свет. В нем появилась темная тень.

Локвуд отвел руку назад – блеснул металл. Я тоже подняла рапиру на изготовку.

Невидимая сила распахнула дверь, она с грохотом отлетела в сторону и сильно ударила Джорджа по лицу. Шипение, треск – и в комнату впрыгнула темная фигура. Локвуд качнулся вперед, взмахнул рапирой. Раздался сдавленный тревожный вскрик.

На мгновение все замерли, Локвуд словно застыл на месте. Моя рапира тоже повисла в воздухе, не завершив дугу. Мои мышцы расслабились, как только я услышала звон разбившегося контейнера и почувствовала знакомый запах соли и железа.

Я схватила фонарь, включила его и увидела, что рапира Локвуда замерла в сантиметрах от горла Квилла Киппса. Одна нога Киппса была приподнята, он отклонился назад, выпучив глаза, грудь его ходила ходуном. Кончик рапиры Киппса трепетал в воздухе в опасной близости от живота Локвуда.

А в дверном проеме сгрудились Кэт Годвин с зажженным фонарем в руке и Нед Шоу с еще одной соляной бомбой наготове. Из подмышки Неда выглядывал маленький Бобби Вернон. Все они смотрели на нас с разочарованием, к которому примешивался страх.

Было тихо, слышно было лишь, как за дверью ругается себе под нос Джордж.

Затем Локвуд и Киппс одновременно отступили на шаг назад и недовольно поморщились.

– Что вы здесь делаете? – хрипло спросил Киппс.

– Тот же вопрос я могу задать тебе, Киппс.

– Это не твое дело.

– Нет, это как раз мое дело, – сказал Локвуд, раздраженно приглаживая волосы. – Ты на меня напал. В опасные игры играешь, Киппс. Еще немного, и я проткнул бы тебе горло рапирой.

– Я? Мы думали, что ты Гость. Если бы не моя прекрасная реакция, я выпустил бы тебе кишки.

– Вряд ли, – недовольно шевельнул бровью Локвуд. – Скажи спасибо моей реакции, иначе я завернул бы твою рапиру, и ты сам себе воткнул бы ее в живот. Прием называется «обратный поворот Бедекера-Флинна». Слышал когда-нибудь о таком, убогий?

– Ладно, – помолчав, ответил Киппс. – Будем считать этот вопрос закрытым.

Он убрал свою рапиру на пояс. Локвуд убрал свою. Нед Шоу, Бобби Вернон и Кэт Годвин угрюмо протиснулись в комнату. Появился из-за двери и Джордж, потирая ушибленный нос, который, казалось, стал еще короче, чем прежде. Какое-то время мы не разговаривали, просто убирали на место оружие и другие припасы.

– Итак, – сказал наконец Локвуд, – вы решили просто выследить нас, так? Подленький поступок.

– Выслеживать вас? – натянуто рассмеялся Киппс. – Чушь! Мы шли по следу, который Бобби Вернон нарыл в своих архивах. Не удивлюсь, если окажется, что это вы крались за нами по пятам.

– Нам нет необходимости это делать. Наш Джордж сам прекрасно справляется со своей задачей.

– В самом деле? – хихикнул Бобби Вернон. – После того как он показал себя в том деле с уимблдонскими Рейзами, я вообще удивляюсь, что он еще не остался без работы.

– Нам будет приятно победить тебя в нынешнем соревновании, Квилл, – сказал Локвуд. – Между прочим, твое объявление в «Таймс» не обязательно должно быть очень развернутым. Так, просто скромное признание в том, что тебя переиграли. На полстранички, не больше, этого будет достаточно.

– Если предположить, что Киппс в самом деле умеет читать и писать, в чем лично я сомневаюсь, – заметил Джордж.

– Придержи язык, Каббинс, – проворчал Нед Шоу.

– Прости. Изволь, я перефразирую. Готов поспорить, что обезьяны, живущие в джунглях Борнео, грамотнее, чем он.

Глаза Шоу налились кровью.

– Ну, знаешь… – сказал он, нащупывая рукой свою рапиру.

Локвуд стремительно откинул полу куртки, положил ладонь на эфес своей рапиры. Одновременно то же самое сделали Киппс, Джордж и Годвин.

– Прекратите! – крикнула я. – Прекратите это безумие, все!

На меня посмотрели шесть пар глаз.

Я повысила голос. Я сжала кулаки. Возможно, ногой тоже топала. Мне было необходимо вывести их из этого состояния, отрезвить горячие головы.

Их гнев вышел из-под контроля, сгустившуюся в комнате опасность, казалось, можно было почувствовать на ощупь. Никогда нельзя давать волю негативным эмоциям в зараженных призраками местах, а гнев – самая худшая и опасная из них.

– Вы что, не чувствуете? – прошипела я. – Атмосфера в комнате меняется. Вы пробуждаете разлитую в этом доме злую энергию. Беды на свои головы захотели? А ну, заткнитесь. Все. И немедленно!

Стало тихо. Все шестеро смущенно засопели, принялись отводить глаза в сторону.

– Спасибо, Люси, – глубоко вдохнув, сказал Локвуд. – Ты права.

Остальные кивнули.

– Хорошо, гнев у нас вне закона, – сказал Джордж. – А язвить позволяется? Или тоже ни-ни?

– Тсс.

Мы подождали. Напряжение по-прежнему висело в воздухе.

– Думаешь, мы вовремя сумели остановиться? – спросил наконец Киппс.

Как раз на этих его словах фонарь в руках Годвин замигал, погас, затем загорелся вновь. Джордж вытащил свой термометр, взглянул на него.

– Температура падает, – сказал он. – Десять градусов. Когда мы входили в комнату, было шестнадцать.

– Воздух сгущается, – заметил Бобби Вернон. – И я чувствую миазмы.

– А я ощущаю акустические феномены, – добавила я. – Шорох.

Кэт Годвин тоже услышала его. Лицо у нее побледнело и вытянулось.

– Это похоже… похоже на… – начала она.

Это было похоже на шорох копошащихся существ с чешуйчатыми хвостами и острыми коготками. Эти твари спешили к нам со всего дома. Терлись о стены, протискивались в щели под дверями, спешили по водопроводным трубам, по пустотам под половицами. Приближались. Кэт Годвин не договорила, не произнесла рокового слова. Да это было и не нужно. Все и так все поняли.

– Доставайте цепи, – сказал Локвуд. – И всем думать только о хорошем.

– Заметано, – откликнулся Киппс.

Наши соперники двигались с грацией голодных гиен, однако нужно отдать им должное – свои рюкзаки они раскрыли быстрее нас. В агентстве «Фиттис» умеют обучать своих оперативников. Не прошло и двадцати секунд, как на полу появился двойной, выложенный из железных цепей круг. Нед Шоу все еще бросал на нас злые взгляды, однако все остальные вроде бы окончательно пришли в себя. Сейчас для всех нас самым важным было уцелеть, выжить. И мы все забились внутрь железного круга.

– Здесь уютненько, – заметил Джордж. – Мм, отличный одеколон, Киппс. Честно говорю, без подначки.