- Тебе эти коктейли, как слону дробина, - Кристель включила телевизор, сбросила воздушный шарф на кресло и закурила у окна. - По-моему, ты вообще не пьянеешь. А знаешь, я принимаю твое предложение! Рассвет, тишина, пустые улицы, фонари... Прекрасно!

- Как я рад, что встречаю Новый год с тобой, - Куолен подошел к девушке, обнял ее со спины и приласкал ее грудь, обтянутую тонкой серебристой материей. - В прошлом году в полночь мы смывались из фолклендских территориальных вод, пытаясь уйти от пограничников на катере с еле живым мотором...

- Не напоминай, - Кристель коснулась руки Эрика. - Мне та ночь потом целый месяц снилась.

- Ладно. Наши вещи уже отвезли в отель, где я бронировал номер. Погуляем по городу до первого таксиста и поедем отдыхать. Или ты бы хотела прогуляться до отеля пешком

- Посмотрим... Эрик, до полуночи всего четверть часа, - девушка взяла апельсин и стала чистить.

Мужчина вынул из-за шторы ведерко со льдом, где поблескивало горлышко бутылки "Брют Империал" и стал открывать шампанское. Кристель приготовила два бокала и включила гирлянду на елке. Запах свежей орегонской хвои, цветные лампочки и шелест серебристых нитей серпантина на окне и люстре, шевелящихся даже от дыхания, придавали клубному кабинету праздничный вид.

- За нас, - Куолен поднял бокал, когда на экране закончилась речь президента, и часы отсчитали последнюю минуту 1991 года. - За успех.

- Да, Эрик, - Кристель коснулась его бокала. - За нас!

Куолен залпом осушил свой бокал и прикрыл глаза. Он не очень любил шипучие напитки, предпочитая коньяк или старый добрый "Баккарди". Даже самое дорогое шампанское казалось ему кислым, покалывало язык и нёбо и вызывало головокружение. Но Кристель любит шампанское, и на Новый год полагалось пить именно "шипучку.

- С Новым годом, малыш, - Эрик поставил бокал. - Ты не забыла загадать желание под бой часов?

Девушка только кивнула. По ее порозовевшим щекам и блестящим глазам Куолен догадался, чего она могла пожелать. "Милая моя Кристель. Даже удивительно, как в ней сочетаются железный характер и детская непосредственность...". Сам он, хоть и давно лишился веры в волшебство, тоже поддался очарованию этой ночи и, когда били часы, тоже прошептал свое желание. "Но чтобы оно исполнилось, придется поработать самому головой и руками!".

Кристель закуталась в шарф и отошла к окну. В эту ночь температура в городе упала ниже нуля по Цельсию, и пошел легкий пушистый снег. Он уже не таял на ветках деревьев, подоконниках и крышах машин; в свете разноцветных огней снежинки словно танцевали в ритме музыки, льющейся отовсюду, и Кристель, как завороженная, не могла отвести взгляд от окна. Зима в Калифорнии не намного отличается от лета. Родители, наверное, устроили пикник на пляже или у бассейна. Мама, возможно, купается. Джейк с берега ее поддразнивает; она бьет рукой по воде и смеется, когда Джей орет и пытается выжать на себе мокрую рубашку... Когда Кристель праздновала Новый год в кругу семьи, она составляла маме компанию в полуночном купании. Они плавали наперегонки, брызгались, дурачились и хохотали так, что заглушали даже музыку и хлопки фейерверков из соседних домой. С детства Кристель привыкла к постоянной жаре и, читая "Снежную королеву" и "Серебряные коньки", с трудом могла представить такую зиму, какой ее показывали в этих книгах. В первый раз поехав в Лондон, маленькая Кристель почувствовала себя, как в сказке. Запснеженные улицы и ветви деревьев, холодные мохнатые хлопья, падающие на шубку и тающие на языке, и пахнущий хвоей и речным ветром морозный воздух заворожили шестилетнюю девочку. Ей казалось, что по дороге в дом Сент-Клеров она может увидеть Снежную королеву, увозящую Кая, а в окно ее комнаты в доме дедушки и бабушки может влететь Питер Пэн, играющий со своей тенью. Но когда девочка за ужином поделилась этими впечатлениями, бабушка разрушила иллюзию. "Я могу отвести тебя в театр, - сказала она, - где ты посмотришь "Питера Пэна" или "Снежную королеву", - сказала она. - Но, надеюсь, ты не слишком серьезно воспринимаешь эти сказки? Не думаешь же ты, что артисты из театра ездят по улицам в санях или лазают по окнам?".

Кристель тогда сильно расстроилась. Она даже не доела свое любимое мороженое и ушла наверх. Потом к ней пришла мама и, обнимая дочь, увещевала: "Не огорчайся, Кристи. Нет достоверных доказательств существования волшебного мира. Но пока никто не опроверг такой возможности. Очень может быть, что волшебные жители сами решают, кому показываться. И если бабушка никого из них не видела, это ее проблемы. А ты верь в чудеса, и, может, однажды они произойдут!".

"А ты видела их?" - спросила Кристель, прижавшись к матери. "Очень может быть, - мама причесывала ее волосы. - Я была тогда в твоем возрасте. Однажды ночью я тихонько встала и подошла к окну... Может, мне это показалось, но я видела мальчика в одежде из листьев, и кружащийся вокруг него огонек. Правда, когда я рассказала об этом наутро, бабушка решила, что это был просто сон!". "Питер Пэн и Тинкербелл!" - восхищенно прошептала Кристель. "Не знаю. Было темно, и шел густой снег. Но ты не стой у окна. Сегодня ясное небо, так что Питер и Динь не станут летать, рискую попасться. А вот ты простудишься, если будешь стоять босиком у окна!" - мама протянула девочке пижаму. "Как я хочу летать!" - вздохнула Кристель, когда мама уложила ее и подоткнула одеяло. Мама поцеловала ее: "У тебя неплохие шансы. Накануне Рождества загаданные желания чаще всего сбываются! Только помимо волшебства тебе придется приложить усилия!".

- Питер Пэн и Тинкербелл, - сказала Кристель, когда Куолен подошел и обнял ее за плечи. - В шесть лет я загадала: хочу летать, как они. А мама ответила: рождественские желания сбываются... Она была права.

- Да, миссис Пинкстон умная женщина. Вот только... Не очень-то я похож на Питера Пэна.

Куолен облокотился на подоконник. Давно у него не было возможности просто любоваться новогодним снегопадом и морем разноцветных огней. Он не всегда мог позволить себе роскошь расслабиться, и редкими минутами покоя и умиротворения наслаждался как дорогим подарком...

*

До рассвета они смотрели телевизор. Новогодний концерт, потом - новый фильм Спилберга, по иронии судьбы - как раз о повзрослевшем Питере Пэне. К четырем часам, как и говорил Эрик, веселье в клубе вышло на финишную прямую. Большинство веселящихся разошлись отсыпаться в отели, остальные приглушили музыку и вяло зевали по углам небольшими группами. Редела ночная темнота, гасли огни и светомузыка. Город засыпал, погружаясь в редкое для Лас-Вегаса затишье.

Куолен потягивал кофе, ожидая Кристель. Девушка уже выпила эспрессо, и сейчас меняла туфельки на теплые сапожки и надевала пальто.

- Я готова, - девушка подняла пушистый воротник бежевого пальто, провела помадой по губам и взяла сумочку и перчатки.

- Устала? - Куолен взял ее под руку, когда они спускались к выходу под шелест серпантина и позвякивание украшений.

- Подышать воздухом не помешает, - девушка удобнее устроила руку на сгибе его локтя. - Кажется, я перестаралась с десертами.