Это новенький Peugeot 208 цвета «коричневый металлик». Я пускала слюни по каждой проезжающей пежошке и видно Милан это заметил.

– Ну и как она тебе?

Я оборачиваюсь на голос и вижу, что Мил стоит рядом с Алексом.

– Она восхитительная, поверить не могу, что она моя, – я подхожу и целую его в щеку, он счастлив так, словно его кошка родила тройню. – Спасибо тебе большое.

– Не за что, давай, вези своего принца домой. Я не хочу нарушать свое слово.

– Я сама поеду? Мне страшно, Алекса еще даже не выписали, что если я убью его по дороге? – Я указываю рукой на Алекса, и тот заливается смехом.

– Не говори ерунды, езжай.

Все оказалось не так плохо, как я думала. Я рождена, что бы водить эту машину, а не свою старенькую Хонду, которая уже год находится в ремонте.

В палате темно и мне совсем не хочется это менять. Мы сидим по-турецки на больничной койке друг напротив друга, я оттягиваю время, чтобы не идти домой, потому что боюсь того, что ожидает меня там.

– Когда у тебя выпускной?

– Двадцать девятого мая.

– Ты уже решила с кем пойдешь?

– Сомневаюсь, что я вообще пойду туда.

– Почему? Это же память, Эмили. Представь, как через много лет, ты будешь помогать свой дочери собираться на выпускной бал, она спросит у тебя: «Мама, а как ты провела свой выпускной вечер?». А тебе будет нечем поделиться, потому что ты пропустила его. Не поступай так. Я даже не знаю, был ли я на своем выпускном. Я не помню этого, и одному Богу известно вспомню ли когда-нибудь.

– Ты пойдешь со мной? Пусть ты не помнишь свой, но ты будешь помнить мой.

– Ты уверена?

– Да, я пойду, если ты пойдешь со мной.

Я бы хотела, чтобы Кайл пошел со мной. Чтобы он держал меня за руку, обнимал и целовал. Я хочу, чтобы мы танцевали. Но я не могу больше падать на колени и вымаливать его любовь. Я слишком жалкая, чтобы он мог меня полюбить. Наша жизнь слишком жестока, чтобы позволить нам быть вместе, он не смог уйти от меня в прошлый раз, значит, я должна быть сильнее и сделать то, что не смог сделать он.

Глава 29

Кайл дома. Я захожу в квартиру, везде горит свет, а из гостиной доносится звук включенного телевизора.

Но я иду прямиком в свою спальню, хорошенько саданув дверью, закрывая ее. Я переоделась в спортивные штаны и майку. Коробки, захламившие мою гардеробную– меня бесят, и я начинаю их разбирать. Стараясь убить время, ложиться спать еще рано.

Спустя десять минут зашел Кайл.

– Привет, почему ты не сказала, что вернулась? Если бы я не увидел свет в спальне, в жизни бы не догадался, что ты здесь.

– Я сказала, просто ты не слышал, – я даже не смотрю на него, а продолжаю рыться в коробках. – Наверное, телевизор работал слишком громко, извини.

– Понятно, ты злишься на меня?

Он серьезно спрашивает это? Как я могу не злиться? Он переспал со мной, а затем пропал на два дня. Его не было рядом, когда мне нужна была его поддержка, он даже не спросил, как прошла моя защита. Какой-то ангел заявляется в мой дом и объявляет, что Кайла убьют, если тот решит остаться со мной. В то время как сам Кайл, находится непонятно где, прикрываясь работой.

Хотя кого я обманываю? Мы друг другу ничего не обещали, и я сама сказала ему, что мне будет достаточного того, что было между нами. И я действительно думала, что этого будет достаточно, и возможно, так оно и было бы. Но у нас не будет шанса проверить это. И я слишком устала, чтобы заводить этот разговор.

– Нет, просто это был слишком долгий день и мне хочется побыть одной.

– Я буду в гостиной, на случай если понадоблюсь.

– Хорошо.

Коробки разобраны, в гардеробной идеальный порядок. От этого мне становится легче. Когда я наконец-то оказываюсь в постели, часы показывают два часа ночи.

Дверь в спальню приоткрывается.

– Эмили, ты спишь?

– Нет, сна ни в одном глазу, я разобрала все коробки, но даже это не помогло.

– Я знаю, что может помочь.

Кайл ушел и через минуту вернулся, держа в руках бутылку холодного, белого вина и два бокала. То, что доктор прописал.

– Как я сама до этого не додумалась?

Он наполнил чуть больше половины. Я редко пью, но сегодня это как никогда кстати.

– Очень вкусное, Катарина знает, что выбирать.

– Да у нее отменный вкус на все, что только есть в этом мире.

Я уставилась в окно, смотря на ясное звездное небо. Кайл сел рядом.

– Почему ты злишься на меня?

– Я не злюсь на тебя, Кайл. Я злюсь на себя. Потому что в моей жизни не осталось ничего нормального. Из всего нормального у меня есть только Алекс, и то я постоянно вру ему ради этого проклятого медальона. Я живу в постоянном страхе, оглядываясь по сторонам и ища людей Дарка, – все, что накопилось у меня внутри, я выталкиваю из себя на одном дыхании, так быстро, что мне не хватает воздуха, но я все равно продолжаю. –Которые роют носом землю, в поисках меня. И они найдут, это лишь вопрос времени. Я перестала понимать, что в моей жизни правда, а что лож. Я заигралась до такой степени, что стерлись все границы между правильным и неправильным.

Кайл на меня не смотрит.

– Я злюсь, потому что люблю тебя. И эта любовь убивает меня, сжигает заживо. Это не правильно, так не должно быть. Ты как чертово торнадо, разрушаешь мой мир, а я как дура стою с открытым ртом и наблюдаю за происходящим. Но я не злюсь на тебя, я злюсь на себя, потому что я допустила это все. Я взялась за это дело и должна довести его до конца. Я столько всего потеряла за это время, что теперь дороги назад нет. Передо мной финишная прямая. Последний рывок и это все закончится.

Я смотрю на Кайла, но тот уставился на стену, чуть выше моей головы. Он молчит, как видно пытается осмыслить все, что я наговорила. Его прекрасное лицо не выражает никаких эмоций. И сейчас даже это меня бесит.

– Где ты был? – Не знаю, почему я задаю этот вопрос, но если уж дело дошло до откровений, ту уж лучше прояснить все и сразу. – Тебя не было два дня, Кайл.

– Я работал.

Он лжет глядя мне в глаза. Ни один мускул на его лице даже не дрогнул, так мастерски он проворачивает это. И внутри меня все закипает, сколько раз он лгал мне вот так, глядя прямо в глаза? Сколько всего я забыла, а он притворился, что этого всего просто не было? Я хочу кричать, хочу ударить его, заставить сказать правду. Но вместо этого я смотрю в одну точку перед собой и считаю вдохи. Я должна успокоится.

– Я должен сделать выбор, – ни с того, ни с сего заговорил Кайл. Он смотрит прямо перед собой, хотя я отчаянно ищу его взгляда. – Мне дали немного времени на размышление. Я должен выбрать, в каком мире я хочу жить. – Он, наконец, смотри мне в глаза. – Эмили, я не знаю, что мне делать. Находясь в этом месте, в этом мире я понимаю, что живу. Дома я же существовал, на протяжении стольких лет, у меня не было смысла и стремлений. Но тут. Тут все иначе. Я могу быть, кем угодно и заниматься, чем угодно. Я могу быть с тобой.

– Но?

– Там моя семья. Если я выберу тебя, для них это будет позором. Их могут изгнать вслед за мной. Это не справедливо. Что мне делать, Эмили? Я так запутался.

Я ели сдерживаюсь, чтобы не закричать на него. Я сдерживаю порыв сказать ему, что его не изгонят, а просто убьют, отправят на убой, как скотину. Я молчу о том, что у него нет выбора, и что есть только один вариант исхода событий, это возвращение домой.

И я последний человек в этом мире, кто должен советовать ему что-то.

– Ты должен сам сделать свой выбор. Хотя я думаю, что в глубине души ты и так знаешь ответ на свой вопрос.

Его глаза наполнены печалью. Он встает с моей постели и покидает комнату. Я же с головой зарываюсь в подушки. Пытаясь заглушить мысли, лезущие в голову.

Во всем этом виновата я.

Я заварила эту кашу. Из-за меня Алекс в больнице, Зак и Эстер мертвы, в смерти родителей отчасти тоже виновата я. Кайл может лишиться жизни, тоже по моей вине. Я всемирный косяк. Разрушительница чужих жизней.