– Пап, поехали лучше. Я потерплю.

– Сейчас.

Новицкий подошел к краю насыпи, по которой проходила дорога. Далеко внизу лежал город, укутанный снегом. Кое-где вздымались ровные ряды высотных домов, а некоторые районы были застроены одно-и двухэтажными домиками. Оттуда даже поднимались дымы печных труб – как и сто, и двести, и четыреста лет назад, – именно тогда и был основан Тарасов. В морозном воздухе столбы дыма казались разноцветными, и солнце играло на кристаллах льда у нас под ногами.

– Когда я был маленьким, – обернулся к нам Новицкий, – я был уверен, что это настоящие алмазы. И удивлялся, что их никто не подбирает. Представляешь?

Охрана стояла с непроницаемыми лицами. Стас, слегка порозовевший на воздухе, хмыкнул:

– Ну, пап, у тебя и фантазия!

– Этот город, – олигарх покачался с пятки на носок. – Когда-то я мечтал его завоевать. Дурак был.

Новицкий стоял в распахнутом пальто, но совершенно не обращал внимания на холод. От всей его невысокой коренастой фигуры исходило ощущение мощи.

– Ладно, поехали. – Новицкий обернулся к нам, с некоторым сожалением расставаясь с видом Тарасова. Видимо, Андрей Станиславович искренне любит своего сына, если бросил все дела и прилетел через полмира в наш провинциальный городок…

Мы расселись по машинам и продолжили путь. В загородный дом мы прибыли без происшествий.

Особняк, такой пустой вчера, когда я побывала здесь впервые, сегодня наполнился множеством самых разных людей.

К примеру, первой навстречу нам попалась молодая китаянка. Увидев олигарха со свитой, женщина присела в каком-то удивительном поклоне, сложив ладони, и мелодичным голосом проговорила:

– Здлавствуйте, Станислав Андлеевич. Я очень-очень лада, что вы живы. Но вы еще нездоловы – вижу это по вашему лицу. Могу пледложить вам массаж поясницы – вам слазу станет лучше.

– Спасибо, Кингжао, может быть, попозже, – ответил за сына Новицкий, и женщина скрылась, пятясь задом.

Следующей навстречу Стасу вылетела маленькая девочка в розовом платьице из блестящего органди.

– Стасик вернулся! – завопила малышка и с разбегу, с нижней ступени лестницы прыгнула на шею юноше. – А я думала, ты умер!

Стас немного покружил девочку, осторожно опустил на пол и только потом ответил:

– Нет, Лизок, я не умер.

– Ну и хорошо, – махнула рукой девочка. – Все равно мне твои коньки велики. Покатаешься со мной?

– В другой раз, Лизок. – Стас пошатнулся и ухватился рукой за перила лестницы, ведущей на второй этаж.

– Елизавета Андреевна! Ваш брат болен, он плохо себя чувствует! Не нужно надоедать ему! Пойдемте в классную!

Голос принадлежал немолодой даме с высокой прической. Прямая, как палка, дама была одета в длинную юбку в пол и белую блузку. На груди среди рюшей висели часики и очки на цепочке. Казалось, эта классная дама шагнула прямиком со страниц какой-нибудь книги Лидии Чарской – или просто из тысяча девятьсот четвертого года.

– Спасибо, Наина Валерьевна, – едва заметно поморщился олигарх.

Классная дама взяла девочку за руку. Лиза попыталась вырваться. Но дама держала крепко. Наина Валерьевна принялась что-то быстро-быстро шептать девочке по-французски. Я прислушалась.

– Но я так рада, что Стасик приехал! Мне было без него очень скучно! – также по-французски ответила девочка, не понижая голоса. Говорила она бегло, и произношение было вполне приличным.

– Стас! Здравствуй!

На верхней ступеньке лестницы показалось новое действующее лицо – молодая женщина высокого роста, в джинсах и пушистом свитере с оленями. У женщины были длинные темные волосы и большой рот. Не красавица, но располагает к себе с первого взгляда.

– Здравствуй, Марина, – довольно сухо ответил Станислав. Похоже, к молодой мачехе юноша не испытывал таких нежных чувств, как к сводной сестренке.

– Мы так за тебя волновались! – женщина прижала руки к груди и начала спускаться. Стас с отстраненным выражением лица ждал, когда она подойдет.

– Мы так за тебя волновались, – неуверенно повторила мачеха. Кажется, она собиралась обнять юношу, но все не могла решиться.

Стас смерил ее насмешливым взглядом и надменно произнес:

– Волновались? Вот как? Ну и зря. Со мной все хорошо. Просто отлично.

Женщина бросила быстрый взгляд на олигарха.

– А теперь, если не возражаете, я бы хотел куда-нибудь прилечь и отдохнуть, – довольно резко сказал молодой человек.

Тут все забеспокоились, вспыхнул спор о том, куда лучше поместить больного.

– Я распорядилась приготовить для тебя спальню на втором этаже, – приветливо улыбнулась молодая жена олигарха. – Там тебе будет удобно. Это самая светлая комната в доме.

Пронзительный вопль заставил всех вздрогнуть:

– Нет! Нет! – надрывалась Лиза. – Эта комната моя! Я там буду жить, я с моим мишкой и Наиной Валерьевной! А Стасику найдите другую!

Классная дама что-то возмущенно забормотала по-немецки. Марина Новицкая растерянно переводила взгляд с дочери на мужа.

Я заметила, что девочка ни словом не упомянула о матери. Значит, маленькая принцесса хочет жить одна, только в компании своего мишки и гувернантки. Интересно…

– Хватит! – резко бросил олигарх, и девочка немедленно замолчала.

Стас побрел по лестнице наверх, держась за перила. Когда я попыталась его поддержать, юноша бросил на меня такой взгляд, что я немедленно отдернула руку. Ладно, в конце концов, он ведь не инвалид. Легкое сотрясение мозга пройдет за месяц, не оставив следа. Я поднималась вслед за Стасом, а за моей спиной полыхал конфликт.

– Но эту комнату я уже выбрала себе! – рыдала Лиза.

– Ничего страшного, мы найдем тебе другую, ничуть не хуже, – успокаивающим тоном говорил олигарх. – Ты должна уступить эту комнату Стасу, он ведь болен.

– Он всегда болен! – капризно надулась девочка. – И все самое лучшее ему! А как же я?

– Прости, кисонька, но так надо! – твердо сказал Новицкий. – Тебя мы тоже очень любим. Правда, Марина?

Я не успела услышать, что скажет в ответ молодая жена олигарха. Кажется, Марина не сказала ничего…

Комната, которую отвели Станиславу, действительно была хороша – просторная, очень светлая. Никакого пластика или искусственных материалов – все только натуральное, очень дорогое и красивое. Дубовый паркет на полу, на занавесках и покрывалах скандинавские узоры. В камине весело плясал огонь, наполняя комнату блаженным теплом. За окном открывался великолепный вид на заснеженные поля, на дальний лес и сосны, окружавшие дом. Я с удовольствием отметила, что ни одно дерево не подступало к дому настолько близко, чтобы с него можно было попасть в окно или на крышу. Зато камеры видеонаблюдения блестели своими линзами там, где положено. А значит, комнату вполне можно было признать безопасной.

– Вы что, и здесь будете отравлять мне жизнь? – вопрос юного Новицкого заставил меня обернуться.

– Простите?

– Я говорю, в больнице вы ночевали на стуле у моего одра. Это я еще могу понять. Но здесь это совершенно необязательно, – насмешливо сказал Стас.

Я молча вышла. Вот уж не собираюсь вступать в перепалку с этим юнцом, роняя свое достоинство! Стасик Новицкий – далеко не первый избалованный мальчишка, которого мне приходится охранять. К тому же меня нанял Андрей Станиславович, вот с ним я и буду разговаривать.

– И передайте папе – я из Тарасова никуда не уеду! – крикнул мне вслед юноша.

В коридоре мне попалась Марина. При моем появлении женщина что-то быстро спрятала за спину. Неужели у нее там бутылка – как у Мэрилин Монро в фильме «Некоторые любят погорячее»? Или мне показалось?

Новицкая приветливо улыбнулась мне и сказала:

– Андрей Станиславович ждет вас в библиотеке. Проводить?

– Спасибо, я знаю дорогу.

В уже знакомой мне комнате, кроме сидевшего в кресле олигарха, находился еще и Скрынник. Я поняла, что намечается совет в Филях – нам предстоит решить, что делать со Стасом.

– Присаживайтесь, Евгения. – Новицкий указал мне на старинный стул с высоким сиденьем и спинкой, обитой кожей. Я устроилась напротив Скрынника. Начальник службы безопасности смерил меня неприязненным взглядом и снова уткнулся в какие-то бумаги.