– Гад, – выразила я свою женскую солидарность.

– Еще какой! Вот только пусть теперь попробует позвонить мне!..

Через несколько минут мы с Нечаевой вышли из кофейни.

– Куда бы еще навострить лыжи?

Проблема свободного времени у нас с Алиной действительно имелась: поскольку мы обе давно не работали, вопрос «чем бы еще заняться» возникал у нас частенько. Подруга, как я уже сказала, решала его, записываясь во всевозможные общественные организации и движения, стояла в пикетах, протестующих против вырубки леса где-нибудь под Нижним Тагилом, или посещала различные женские курсы типа «Как захомутать миллионера».

Я же, в свое время оставив почетную должность юрисконсульта кирпичного завода, занялась тем, что помогала обратившимся ко мне людям, попавшим в беду, которым официально ни полиция, ни прокуратура помочь не могли. Или не считали нужным. Удостоверившись в правдивости предоставленных ими сведений, я бралась наказать их обидчиков, сумевших уйти от заслуженного наказания. За такую деятельность я получила весьма лестное звание Мисс Робин Гуд.

В то время, когда никакого «дела» у меня не было, я целыми днями сидела с книжкой в кресле возле камина и предавалась блаженным мечтам, читая о «большой и чистой любви», неожиданно свалившейся на голову какой-нибудь героине. Мою подругу Алину такое пустое, по ее мнению, времяпровождение выводило из себя, и она жутко пилила меня за это и пыталась записать в ту общественную организацию, в которой на данный момент состояла сама, или поставить меня в пикет против безобразия, типа того, что «тигру в зоопарке не докладывают мяса». Я, как могла, аккуратно открещивалась от такой деятельности: мало того что надо было торчать на улицах города с лозунгами в руках и периодически скандировать то, что было на них написано, но еще и необходимо было платить членские взносы.

– Куда бы еще навострить лыжи?

Я посмотрела на Алину удивленно:

– Ты еще спрашиваешь, чем заняться? Ты же купила десяток книг, иди домой и читай их, наслаждайся!

– Книги я буду читать перед сном или в ванной, лежа в морской воде с ароматическими маслами. Вот тогда ими можно действительно насладиться. А световой день надо использовать более продуктивно… О! Полина, смотри!..

Я перевела взгляд туда, куда указывала Алинина рука, и увидела круглую тумбу, всю оклеенную афишами. На одной из них было написано крупными буквами:

Далее шли число и время.

Алина посмотрела на часы:

– Сегодня. И время подходящее – двадцать ноль-ноль. Ну, что, пойдем? Местная тусовка будет в полном составе…

– А стоит ли?

Я не особо рвалась проводить вечер с местной тусовкой. Но Алина начала уверять меня, что будет «жутко интересно», что я «умру от восторга» и так далее. Умирать я считала для себя преждевременным, даже от восторга, но как еще можно было скоротать длинный летний вечерок? Да и цена вопроса была чисто символической.

Договорившись с Нечаевой встретиться без четверти восемь на крыльце Дома творчества, я направилась к своей машине. Билеты подруга обещала достать сама, и я решила пока съездить домой, приготовить Арише обед. Сегодня весь день с самого утра меня не было дома, и я боялась, что он может просто погибнуть от голода, а допустить этого я никак не могла.

Ариша – это мой дед, Аристарх Владиленович Казаков, папа моего папы. Четырнадцать лет назад мои родители погибли по вине пьяного прокурора, сумевшего тогда выйти сухим из воды, а мы с Аришей ничего не смогли сделать. Доказать вину убийцы не представлялось возможным. Но, спустя почти полтора десятилетия, я сумела так отомстить прокурору и его водителю, бывшему тогда с ним, что мало им не показалось. А я сама оказалась как бы ни при чем. С тех пор лавры Робина Гуда не дают мне покоя, а пьянящее чувство мести толкает на новые подвиги.

Арише почти семьдесят, но он полон сил и энергии. Страстный любитель казино, необычайный интриган и артистичная натура. Мы живем вдвоем в большом доме в коттеджном поселке.

Четырнадцать лет назад, когда мы остались вдвоем, дед взял заботу обо мне на себя, отдал в элитную школу с углубленным изучением иностранных языков. Потом я поступила в только что открывшийся в нашем городе вуз на самый престижный юридический факультет, после чего какое-то время доблестно трудилась на благо Родины на кирпичном заводе в должности юрисконсульта.

Отомстив прокурору, в скором времени я ушла с этой «престижной» должности, так как поняла, что работать под чьим-то «чутким руководством» с восьми до пяти – не для меня. Наверное, у меня обостренное чувство справедливости, пройти равнодушно мимо преступника, избежавшего наказания, я просто не могу. Если закон оказывается бессилен, это не значит, что нет других вариантов. С тех пор я занимаюсь тем, что, как Робин Гуд, воздаю негодяям по заслугам. Конечно, мне приходится рисковать и порой даже поступать не совсем законно, но мое юридическое образование дает мне представление, как самой не угодить за решетку. Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности, а вот их знание – как раз наоборот.

Конечно, я работаю не одна, во многом мне помогают мои друзья и близкие люди. Чего, например, стоит помощь Ариши. У деда такие связи! И не только в мире честных и законопослушных граждан.

А мой приятель журналист Антон Ярцев! Он работает в местной газете «Горовск сегодня». Надо сказать, что наши отношения с Антошей действительно приятельские, и не более. За рамки дружеско-деловых они не выходили и вряд ли когда-нибудь выйдут. Профессия частенько обязывала его присутствовать на всевозможных молодежных тусовках или фуршетах. Иногда по его просьбе я составляла ему компанию, и ни один из нас не расценивал это как выражение особой симпатии. Я иногда обращалась к Антону со своими просьбами, и он с удовольствием на них откликался.

Еще один бесценный помощник в моих делах – Сергей Дмитриевич Курбатов, полковник ФСБ, старый друг моих родителей. Когда они погибли, дядя Сережа отчасти заменил мне отца, и все проблемы, возникающие у нас с дедом, как волшебник, решал в секунды. Конечно, по мере возможностей я старалась обходиться своими силами и не тревожить очень занятого человека пустяками, но иногда бывали моменты, когда обойтись без помощи дяди Сережи я была просто не в состоянии.

Да, как видно, за деда я волновалась напрасно: его просто не оказалось дома. Скорее всего, он пропадает у кого-нибудь из своих многочисленных приятелей. Положив на стол пакет с купленными по дороге в супермаркете продуктами, я достала из него блинчики-полуфабрикаты и поместила их в микроволновку. Остальное отправилось в холодильник дожидаться своей очереди.

Когда блинчики были готовы и микроволновка сообщила мне об этом радостным «дзыньком», я достала их и положила на тарелку. Я уже села за стол, вооружившись ножом и вилкой, когда в дверях кухни неожиданно появился сияющий Ариша.

– Бонжур, Полетт! До чего аппетитно пахнет!

– Ты вовремя, дедуля. Мой руки, блинчики остывают.

Вскоре мы с Аришей сидели за столом вдвоем и уминали за обе щеки румяные блинчики с мясом. Я включила чайник, он ворчливо закипел, создав на нашей кухне атмосферу уюта.

– Что делаешь вечером? – поинтересовался дедуля.

– Иду повышать свой интеллектуальный и культурный уровень.

Дед посмотрел на меня с недоумением:

– В каком смысле – повышать? Ты записалась на какие-то курсы, Полетт?

– Нет, просто мы с Алиной идем сегодня на творческий вечер нашего горовского поэта Буйковского. Слышал о таком?

– Нет. Зато я слышал о таком поэте, как Маяковский.

– Маяковский – это что! Буйковский пишет для рэперов, это покруче будет, чем «Кто там шагает правой? Левой! Левой!..».

– А о чем пишет наш доморощенный поэт?