– простите меня. – Абсолютно чистым голосом произнесла я.

– Это ещё за что? – Не понял он.

– За мою глупость, за тупость. За животные инстинкты.

– Зря вы так на себя. Милая девушка, глупость – дело пережиточное. Тупость – хуже, но тоже можно преодолеть. Как видите, вы не правы. Стремление к продолжению рода никак нельзя назвать "животным инстинктом".

– Это не было стремлением к продолжению рода. – Вмешалась Лилька. – Это была обыкновенная похоть. Иначе это и не назовёшь.

– Вы так думаете? – Переспросил он.

– Да. И не только думаю, но и знаю. Сама прошла через это.

– Нет, у вас было совсем другое. – Возразил он.

– У неё тоже. Сравнивать парк и то, что должно было произойти сегодня, нельзя.

– Совершенно верно. – Согласился он. – Но и предотвращать течение событий так же нельзя. Ведь этим самым был нарушен временной отрезок, изменено основное историческое направление, в угоду Бог знает кому, а не жизненной линии.

– Вы хотите сказать, что выступаете в роли Бога?

– Ни в коем случае. Наоборот. Я как бы нарушил божественное, за что кто‑то понесёт наказание. Возможно, я и понесу. Не я подвесил, не мне и отрезать.

– И что в этом плохого? – Спросила Лилька.

– Не мне судить, что плохо, а что хорошо.

– Но вы же, там на пляже, решили, что Витька плохо поступил со мной?

– Да, решил. Но там были и другие обстоятельства. И, тем не менее, я всё же, по всей видимости, был не прав. А вмешался я ещё и потому, что наше современное представление о сексе извращенно до невозможности. Дело ведь в том, что девственность наши предки хранили не потому, что они были ханжами, как многим кажется, а потому, что первый акт – это передача информации, родовых образов и так далее, накладывающиеся, или проще говоря совмещающиеся, для дальнейшего создания потомства с определёнными наследственными профилями. Можно сказать ещё проще: передача генотипа, продолжение двух в одном. Вы могли, да что там говорить, должны были взять на себя доминирующую в будущем часть вашего насильника. Понимаете, какие черты характера могли проявиться у ваших будущих детей.

– Вы хотите сказать, что мои будущие отпрыски, в случае, если бы первым оказался Витька, должны были бы стать насильниками?

– Не должны, но могли бы. Вовсяком случае вероятность такого исхода была бы очень велика. Негативные черты характера чаще всего передаются по наследству. Хоть учёные и утверждают, что это не так. Но и опровергнуть не могут. Их главный аргумент в подобном споре неубедителен и основан лишь на отсутствии статистики. Вековые наблюдения за характерами людей, выраженные в гороскопах, они не считают за документ. А зря.

– Вы сожалеете о сделанном? – Снова спросила Лилька.

– Нет. И тем не менее, Вы имеете полное право меня даже не упрекнуть, гораздо больше. И всё же я не сожалею о содеянном. А вот девушка права, обвиняя меня во вмешательстве в свою личную жизнь.

– Не понимаю. – искренне удивилась Лилька. – В чём же разница? И я, и она – девственницы. И она, и я хотели избавиться от этого?

– Разница в том, что вас просто подставили. На вас шла целенаправленная охота. На девушку нет. Она сама этого хотела. Если в парке было нарушение, попытка насилия, то сегодня совершенно иная ситуация.

– Да она глупа. Ведь если бы, там в парке, Витька её изнасиловал, вряд ли ей это понравилось. Ещё не известно чем бы всё это закончилось. Зная её натуру, могу предположить, что она могла там же в озеро и кинуться. На том бы и закончился её жизненный путь.

– Именно поэтому я и вмешался. Ей рано было уходить отсюда. – Задумчиво подтвердил незнакомец.

– А сегодня не лучше. Ну, провели бы они сладкую ночь, а назавтра она бы всё узнала. И результат мог быть опять же тем, что и в парке.

– Нет. – Не согласился он. – Здесь уже были другие пути. Она могла понести ребёнка, и тогда путь был бы совершенно другим.

– Да. Возможно. – Согласилась Лилька. – Но она могла этого и не узнать, а сразу в петлю и концы в воду. Так что вы сегодня ничего не предотвращали. Их идиллию нарушила я, совершенно того не желая. Это проведение и возразить вам нечего.

– Точно. Нечего. – Покачал он головой. – Однако есть одно "но". Если б не моё неожиданное появление ещё не известно чем бы всё закончилось.

– Тем, что приехала бы я. И всё равно ничего бы не произошло.

– Да, наверное, вы таки правы. И тем не менее!.. В случае с вами всё пошло бы по‑другому.

Лилька задумалась, глядя на незнакомца, неловко развернувшись в водительском кресле.

– Может быть. – Медленно выговаривая слова, произнесла она. – Но я, в отличие от других, безмерно вам благодарна за вмешательство. И честь моя здесь ни причём. Вы дали мне то, чего сами не ожидали, цель жизни, которой у меня до сих пор не было. За это я готова всю жизнь оставаться в девах и никогда не касаться мужчин. Даже в мыслях.

– Как жестоко! – Улыбнулся незнакомец. – Из одной крайности в другую!..

– Ни в коем случае. Оставаться честной, так до конца, без дури.

– А стоит ли? Не слишком ли большая цена?

– Нет. Это малая толика долга, который я должна вам вернуть.

– Вы не правы. Вы мне ничего не должны. Это был ваш выбор.

– мой?! – Искренне удивилась Лилька.

– Не мой же.

– Это каким образом?

– Вы могли меня послать подальше, но не сделали этого. Будем считать, что это во‑первых. А во‑вторых, если вы, конечно, помните, я несколько раз спросил вас о ваших чувствах.

Лилька задумалась, но лишь на миг, внимательно глядя на незнакомца.

– Да. – Тихо согласилась она. – Я вам ответила тогда правду, только и всего, но выбирать, я не выбирала. Это вы показали мне город.

– Нет. Я вам ничего не показывал потому, что не могу этого делать по собственному желанию.

– Но мне же показали? – Не унималась Лилька.

– Нет. И вам не показывал. Вы сами захотели увидеть то, что увидели.

– Не понимаю?

– Единорогов помните? – Неожиданно спросил незнакомец.

– М‑да!.. – Неуверенно подтвердила Лилька.

– Вот вы и привязали свою мечту. У вас был один‑единственный шанс, и вы им воспользовались, вспомнив в самый последний момент о своей мечте. Это вас и спасло. Я тут был ни причём.

– Не выходит. – Облегчённо вздохнула Лилька. – Не было у меня никакой такой мечты.

– Вы уверены? – Тихо, очень тихо спросил незнакомец.

– Абсолютно. – Подтвердила Лилька.

– Как же тогда быть с Генкой? Или забыли?

Лилька вдруг сильно покраснела.

– Это он вам рассказал?

– Разве это имеет значение?

– Да. – Твёрдо ответила моя подруга.

– Я думаю, что не очень.

– Я не спрашиваю, что вы думаете. Это он?.. Это он рассказал?

– А как вы думаете? – вопросом на вопрос ответил он.

– Он этого никогда бы не сделал.

– Тогда почему вы так плохо подумали о человеке, которого безмерно любили?

– Лиль, кто это? – Вмешалась я.

– Потому что кроме него вам никто не мог этого сказать. – Она отмахнулась от меня, даже не удостоив взглядом.

– Вы в этом уверены? – Улыбнулся незнакомец. – А клятву помните?

– Какую ещё клятву?.. – Начала Лилька и осеклась.

– Вот эту: "Я желаю тебе увидеть его, всего один раз, один единственный, как бывает лишь одна единственная в жизни брачная ночь. Да будет так, брат мой названный! Да сбудутся слова твои! Да случится сие лишь в ночь брачную, одну единственную! Да будет дан шанс! Слава тебе, всевышний!"?

Лилька вдруг резко отпрянула назад, уперлась боком в рулевое колесо.

– Гера?! Вы?! Не может быть?! – Вдруг вскрикнула она. – Не может быть!!! Это неправда! Этого быть не может!!!

– Лиль, успокойся! – Я попыталась схватить её за руки, но она продолжала бессмысленно колотить по рулевому колесу.

– Не может, понимаете, не может!!! Он умер!!! Он погиб!!! Погиб, давным‑давно!!! Я же была на его могиле!!!

– Простите меня, Лиля, наверное, мне всё же не стоило сегодня появляться здесь. Вы правы. Такого быть не могло, и тем не менее случилось невероятное. – Он открыл дверь и вышел.