Она опять пожала плечами.

- Не понимаю. Чего плохого я мог сделать, чтобы со мной так себя…- Я не договорил, яркий свет ударил в потолок нашего убежища.

Вскочив, я кинулся по направлению луча. За выступом нас ждала удача в виде круглого отверстия, или, проще говоря, дыра в божий свет. Я осторожно выглянул и ахнул. Выход находился на головокружительной высоте.

- Вот тебе бабушка и Юрьев день!.. - упавшим голосом сообщил я.

Спуска не было. Девушка внимательно смотрела через моё плечо. Потом улыбнулась и обеими руками повернула мою голову влево, чуть вниз. Там, спиралью огибая скалу, шёл узкий в две ладони карниз. Меня передёрнуло. После такого подъёма, такой спуск?! Это было уже слишком. Мы вернулись к прерванному завтраку.

Когда всё было собрано, я потянулся за рюкзаком, но жрица отрицательно покачала головой. Она вынула из бокового кармана тонкую шёлковую бечеву, один конец привязала к ремешку, опоясывающему её тонкую талию, а другой подала мне. Потом, пока я проделывал то же самое, вскинула вещмешок к себе на плечи. Проверив надёжность узла, я обратил внимание на то, что на мне были прекрасные джинсы. Интересно, откуда они?! Протянув руку, немного смущаясь, всё же проверил надёжность узла на ремешке жрицы. Удовлетворившись, направился к выходному отверстию. И начался спуск, не менее ужасный, чем вчерашний подъём. Девушка умело страховала. Теперь до меня дошло, почему рюкзак взяла она. Площадок для отдыха почти не было. Одна или две, да и те такие миниатюрные, что сидели мы на них по очереди, и не более двух минут - каждый жалел другого. Вниз я старался не смотреть, ноги и так не держали, стоило лишь глянуть, то можно было распрощаться с жизнью. Ещё там, наверху, я внимательно осмотрел местность и понял, что мы в пустыне. Вдали виднелись пики то ли скал, то ли пирамид. Но когда мы двинули по карнизу, гранитная гора закрыла видимость. Вот так, цепляясь за расщелины, выступы, мы приближались к желанной земле. И вдруг карниз оборвался малюсенькой площадкой. Я замер. Внизу, метрах в семи-восьми желтел песок и совершенно гладкая, отвесная стена. Растеряно оглянулся. Девушка стояла в очень неудобной позе. Так долго не продержаться. Надо было принимать решение, и я его принял. Развязав верёвку, отпустил конец, ещё раз оглянулся на жрицу, впервые в жизни перекрестился, закрыв глаза, оттолкнулся от карниза. Нет, мне никогда не доводилось прыгать с парашютом. А вот со второго этажа парочку раз на спор довелось. Коснувшись песка, я упал, но тут же вскочил. Моя добровольная спутница уже стояла на малюсенькой площадке, развязывая бечёвку.

- Скинь рюкзак, - крикнул я.

Она покачала головой.

- Не дури! - заорал я, что есть мочи. - Скинь, я тут его поймаю.

Она заколебалась, но всё же медленно потянула лямки. Отпустив верёвку, она слегка качнула мешком и отпустила его. Поймать-то я его поймал, но на ногах едва удержался. Оттащив рюкзак подальше, обернулся к горе.

- Давай, я тебя поймаю.

Девушка слегка побледнела, закусила губу.

- Эй, губы не кусай, вообще лучше сомкни зубы, чтобы язык не откусить! - улыбнулся я.

Она тоже слабо улыбнулась, слегка расслабилась и прыгнула. Я всё же поймал её, но на этот раз не удержался. Упал. Правда, её из рук не выпустил. Смягчил удар собственным телом. Некоторое время мы молча лежали, переживая происшедшее. Теперь все трудности оставались позади. Потом она поднялась и, подобрав наш страховочный канат, спрятала его в рюкзак. Вставать не хотелось, но пришлось, чтобы девушка вновь не вздумала напялить на себя тяжеленный вещмешок. Собравшись, мы рука об руку двинулись от горы прочь.

Идти было не очень трудно, но жутко жарко. И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы мы оба почти одновременно не услыхали странный звук. Наши головы завертелись не хуже локаторов. Казалось, жужжало со всех сторон сразу. Девушка сжала мою руку и кивнула влево. Там впереди виднелась бетонная дорога. Мы поспешили туда и вовремя. Вскоре появился не очень старый, но достаточно потрёпанный джип. Голосовать не пришлось. Водитель нас заметил и резко затормозил. Молча, не говоря ни слова, распахнул заднюю дверцу. Жрица забралась в машину и приняла рюкзак. Я с наслаждением опустился рядом с ней. Странная девушка устроила вещмешок подле дальней дверцы, так что, когда мы поехали, она с явным удовольствием положила свою головку на моё плечо и блаженно закрыла свои чудные глаза. Я сам не заметил, как уснул.

Проснулся от тишины. За стеклом спускались сумерки. Машина стояла, почти упершись бампером в ажурные ворота. Водитель молча сидел за рулём и ждал. Я вдруг понял, что ждал он нашего пробуждения.

- Извините, - тихо попросил прощения я у него.

Он кивнул. Девушка открыла глаза и мгновенно пришла в себя. Я открыл дверцу и выбрался наружу. Помог жрице. Вскинул мешок на плечи и, закрывая дверь, снова поблагодарил шофёра. Тот всё так же молча завёл двигатель, ловко развернулся и умчал в пустыню.

- Откуда он знал, куда нам надо? - провожая удаляющийся джип взглядом, спросил я.

Служительница храма тронула меня за руку. Я обернулся. Губы её разжались, и она едва слышно сказала:

- Пошли.

- Мы заговорили, - вяло обрадовался я и последовал за ней.

У неприметной калитки она дёрнула за какой-то рычаг. Внутри раздался далёкий звон колокола. Но звонить не было причины. Ворота распахнулись и все, кто оказался там, увидев нас и опознав, вдруг пали ниц. Пришлось идти, переступая через лежащих. Откуда-то появились люди в белых одеяниях, с громадными факелами в руках, хотя темно ещё не было. Они так же попадали на землю и поползли, окружив нас почётным огненным эскортом, повели сквозь парк к виднеющемуся вдали зданию. Это был храм. В его широко распахнутых дверях стоял давешний жрец, который выпроваживал нас в лабиринт. Завидев наше приближение, он переломился надвое.

- Привет, жрец! - приветствовал я его. - А ты говорил, что оттуда никто не возвращается.

- Я не смею говорить с тобой. Идите за мной, - ответил он, и попятился, видимо, опасаясь оказаться к нам спиной.

Мы пошли. Все, кто встречался на нашем пути, мгновенно падали ниц и не смели поднять глаз от земли. Я даже парочку раз оглянулся, в надежде, что хоть один проявит любопытство, но увы. Дисциплина была здесь на высоте.

Наконец жрец упёрся задом во что-то скрытое за тяжёлыми парчовыми шторами. Ловко, стараясь не показать нам свою пятую точку, и по-прежнему не выпрямляясь, он раздвинул занавес. Там оказались массивные двери. Я заметил золотую ручку в виде львиной головы и замер. Дверь была из сна. Она тут же распахнулась.

- Проходите! - торжественно воскликнул жрец, и пал ниц головой в том направлении, откуда мы пришли.

Жрица взяла меня за руку и шагнула за дверь. Громадный зал встретил нас ярким светом тысяч факелов. Ковровая дорожка шла от самого входа в центр помещения. Вдоль неё стояли в неимоверно изогнутых позах жрицы в белых одеяниях. Все, как одна, головой к дорожке. Мы медленно, даже торжественно приближались к чему-то очень большому, накрытому белой тканью. Это что-то находилось на возвышении, к которому вели три ступени. Служительницы стояли лишь до этого пьедестала. Мы приблизились. Из-за статуи, а я уже догадался, что это была именно статуя, вышла женщина, удивительно похожая на ту, из моего сна, подошла к краю возвышения и тихо произнесла:

- Я приветствую тебя, сестра моя! Взойди ко мне!

Моя спутница наклонила голову и тихо возразила.

- Нет, матушка, не могу. Не одна я прошла этот путь.

- Я приветствую тебя, брат мой! Взойди ко мне!

- Нет, матушка, - повторил я за служительницей, - Не могу. Не один я проделал путь сей.

- Дети мои! - возвысила голос главная жрица. - Взойдите же ко мне и станьте равными!

- Нет, матушка, - снова возразила моя спутница. - Спустись ты к нам, не тебе мы принесли жертву.

Главная жрица упала на колени и поползла по ступеням вниз. В этот момент статуя зашевелилась и ткань, скрывавшая её, скользнула вниз, открывая ослепительную фигуру. Все мгновенно пали ниц, только мы остались стоять. Я неловко сорвал с плеч рюкзак и швырнул его под ноги.