Ашан резко потянулся и положил свою руку на мою шею. Я взвизгнула от прикосновения холода к моей вспотевшей, горячей коже, и тут же почувствовала, как впивается лед, будто на дворе зима.
- Это будет больно, - сказал он. Это было не предупреждение. Это было обещание.
И затем я рассыпалась на кусочки, крича, окруженная красной пеленой, а он восстанавливал меня, клетку за клеткой, нейрон за нейроном, в быстром, жестоком процессе, и я воспринимала каждую наносекунду этого как вечность.
Мои воспоминания вернулись.
Все до единого.
Я слышала крик Демона и знала, что то, что она украла, вырывалось с корнем, оставляя лишь ее оболочку, превращая ее в избыточный багаж вселенной, и хотя я ненавидела ее за то, что она сделала (и пыталась сделать), но Ашана я все-таки ненавидела больше.
Потому что он наслаждался этим.
Он отпустил и отошел, брезгливо вытирая руку о свое серое пальто. - Это покрывает нашу сделку, - сказал он, и с абсолютной угрозой встретил взгляд Дэвида. - Закончи здесь, или я прикончу тебя.
А после он просто... ушел. И половина Джиннов исчезла вместе с ним. Те, кто остались, казалось, коллективно вздохнули, как если бы они опасались возможного исхода, и даже Дэвид выглядел немного успокоившимся. Всего на мгновение.
Затем он присел, чтобы встретится со мной глазами, и коснулся моего лица. - Ты мне доверяешь?
Я кивнула, но в действительности выбора у меня не было. И если бы ему пришлось уничтожить меня, чтобы покончить с этим, ну... тогда я бы знала, что он сделал все необходимое. Потому что у Дэвида были обязанности, которые были важней его любви ко мне.
Я люблю тебя. Это останется неизменным, независимо от исхода. Долетели до меня его слова на эфирном плане, и отозвались эхом в крепких, примитивных рамках этого места. Я больше не могла здесь оставаться, поскольку жара была удушающей, а пламя разгоралось все жарче с каждой минутой, высасывая влагу из моего хрупкого человеческого тела, пытаясь превратить мои волосы в огненный шар. У меня не осталось времени или концентрации, чтобы защитить себя, и я не была уверена, с этим огнем, что я вообще это смогу.
Я сморгнула пот с глаз и выдавила улыбку. - Конечно, я доверяю тебе, - сказала я. - Делай, что считаешь нужным, но она не может уйти отсюда. Она не может жить.
Глаза Злого Двойника округлились, и она произнесла удивительно мягким, уязвимым голосом, - Дэвид, нет. Пожалуйста, нет. - Он колебался всего секунду. Достаточно, чтобы она продолжила. - Я уйду, если ты отправишь меня домой. Но пожалуйста, не убивай меня. Я не похожа на других Демонов, которых ты уничтожал - они не знали, они не понимали. Я знаю, что произойдет. Пожалуйста, ты не можешь так меня пытать!
- Ты хочешь, чтобы я отправил тебя домой, - повторил он невыразительно. И из ее глаз покатились слезы, превращаясь в пар в перегретом воздухе. Моя кожа мучительно болела, уже практически поджаренная.
- Пожалуйста, - сказала она. - С таким количеством Джиннов ты мог бы это сделать. Открыть портал, а затем запечатать его. И тогда на твоих руках не будет моей крови.
- Нет, - согласился он. - Что будет на моих руках, так это риск, что ты вернешься, на этот раз возглавляя армию. Ты ведь именно это планировала, не так ли?
Слезы прекратились мгновенно, и голос Демона ожесточился. - Ты сделал бы то же самое.
- Поверь мне, - сказал Дэвид, - я делал вещи и похуже. И я делал это ради людей, которых любил.
И он сорвал печать с бутылки, вынул пробку, надавил ладонью ей на челюсть, чтобы раскрыть губы… и скормил ей Демона.
Я отпустила. Это не было осознанно, чистый инстинкт, поскольку ощутила первозданную угрозу от существа, выползающего из горлышка бутылки, и я просто должна была убраться от него, неловко карабкаясь. Лицо Дэвида было словно вылито из металла, никакой мягкости и никакой пощады. Мой двойник кричал, но было уже слишком поздно, он держал ее, закрыв ей рот, чтобы запереть существо внутри, а я наблюдала, как Демон сбросила свою человеческую личину под натиском страха и ярости.
Кожа просто расползлась, превратившись в месиво из крови и тканей, а под красными мышцами сформировалась черная, кристальная оболочка. Копошащаяся и тревожная.
Ее глаза оставались голубыми. Моими глазами, и она демонстративно сосредоточилась на мне, пока изо всех сил пыталась скинуть захват Дэвида и избавиться от яда, забивающего ее горло.
Но даже самый сильный Демон не способен противостоять Матушке-Природе - их Матушке-Природе, а не моей. Им предписывалось охотиться на территорию, и, столкнувшись, они охотились друг на друга, чтобы исключить других нахлебников.
Два Демона, одно тело.
Я смотрела, как они, крича, разрывали друг друга на части, превращая в черный изорванный туман, и не осознавала своего падения, пока Дэвид не начал укачивать меня в своих объятиях, частично защищая от жары. Меня всю трясло, отчасти от обезвоживания, отчасти от увиденного ужаса. Отчасти от осознания, что она только что была уничтожена тем же способом, что когда-то убил меня, а мой разум блокировал детали, пока Ашан не вернул их все.
Поток голубого тумана вылетел из горлышка открытой бутылки, и из воздуха сформировался Джинн, который сразу рухнул на бок, весь дрожа. Раненый, измученный, травмированный… но живой. Остальные в защитном порыве сомкнулись вокруг него и помогли подняться.
Дэвид ничего не сказал. Он швырнул пустую бутылку другому Джинну - высокому, темнокожему парню, одетому в классический костюм Арабской ночи, чьи ноги обращались в туман в районе середины бедра. Я узнала его, по одной золотой сережке в форме кольца. Он когда-то охранял дом Льюиса в Вестчестере. Джинн установил открытую бутылку на пол и шагнул в сторону, а над останками Демона заклубился черный туман, образуя воронку около бутылки.
Он упорно сопротивлялся, но постепенно его затягивало внутрь, устойчивый поток черного тумана сгущался и устремлялся в открытое горлышко.
Как только исчез последний сгусток, Джинн воткнул обратно в отверстие восковую пробку, привязал ленточки, и кивнул Дэвиду. Тот серьезно кивнул в ответ.
Джинн исчез вместе с бутылкой.
- Куда он ее забрал? - спросила я. Мои губы были сухими и потрескавшимися, а язык был подобен старой бумаге. Я не узнала свой собственный голос.
- В безопасное место, - сказал Дэвид, и хмуро посмотрел на меня. - Давай вытащим тебя отсюда.
Но когда он открыл дверь мавзолея, и мы вышли в прохладный, мягкий воздух, нас ожидал сюрприз.
Кладбище было заполнено Джиннами. Моей первой мыслью было: Ух ты, когда он вызывает подмогу, он вызывает ПОДМОГУ! Но потом я поняла, отчего кишки болезненно скрутило, что Дэвид выглядел столь же удивленным, как и я.
И затем его взгляд сосредоточился на чем-то в гуще этой несколько сотенной толпы, которая расступалась, давай пройти двум людям.
Венна, в ее костюме Алисы.
И Ашан, держащий ее за руку, словно отец ведущий своего любимого ребенка на прогулку.
Дэвид ничего не сказал. Как и Ашан с Венной. Я переводила взгляд туда и обратно, волнуясь, потому что ощущала, как борются вокруг нас потоки сил и намерений.
Наконец Дэвид покачал головой. - Дай ей уйти, - сказал он. - Она к этому не причастна.
- Но она причастна, - сказала Венна, и ее пылающие голубые глаза приковались к моим. - Это не должно было зайти так далеко, Дэвид. Ты подверг Оракула опасности.
- Это не в первый раз случилось, Ашан. Не так ли? - Жар Дэвида усилился, делая его больше похожим на Джинна, нежели на человека. Я отпустила его руку и сделала шаг назад. - Не притворяйся сейчас Спасителем Джиннов. Ты был более чем готов уничтожить половину из нас и все человечество, чтобы вновь стать любимчиком Матери. Кто дал тебе такое право, ты хладнокровный ублюдок? Просто потому что ты старше?
Глаза Ашана вспыхнули серебром, и выглядели подобно холодным лужицам ртути, неподвижным и незаинтересованным. - Да. Потому что я старше, - сказал он. Его голос резонировал от убежденности и холодной, неподвижной энергии. Если другие Джинны были огнем, то Ашан был чистым воздухом и водой... в нем нет совершенно ничего горячего. Можно было бы утонуть в его убийственном спокойствии. - Мать создает свои собственные правила, но мы выбираем, как им подчиняться. У меня есть послание для тебя, Дэвид.
