Кристель смотрела на адвоката остановившимися глазами, молча, потом поднялась и, как робот, вышла из комнаты для свиданий. Эта новость сразила ее, как те три пули на "Обреченном".

- Все это дерьмо собачье, - припечатала вечером ее единственная здешняя подруга Мона Штерн, та самая предводительница группировки, первая обратившая внимание на шрамы Кристель. - Они не имели права не отдавать ребенка родной бабушке. Усыновление было незаконным. Ты даже не была поставлена в известность о лишении родительских прав. То есть, ты можешь опротестовать передачу ребенка приемным родителям и добиться, чтобы делу дали обратный ход. Только для этого на воле первым делом обзаводись нормальным жильем и работой, чтобы пройти проверку на благонадежность. Чего глазами хлопаешь? Я ведь на свободе как раз юристом по таким делам работала. Думаешь, раз я тут бандой заправляю, значит, мозгов не имею? - скупо усмехнулась Мона и протянула Кристель сигарету "Лаки-Страйк":

- На, покури и подумай о моих словах. Я знаю, что говорю. Вызывай-ка своего "белого воротничка" и скажи, пусть готовит арену, а сама добивайся условно-досрочного. Что, малость полегчало? - Штерн поднялась со скамейки и похлопала Кристель по плечу. - Ну то-то. А то я думала, ты навеки окаменела.

- Спасибо, Мона, - Кристель тоже поднялась и прикурила. - Теперь я знаю, что делать, и не остановлюсь ни перед чем.

Отсидев "всего" пять лет, Кристель вышла на свободу и при помощи все того же адвоката добилась отмены вердикта о лишении ее родительских прав и признания передачи маленького Эрика в приемную семью незаконным. Кристель и ее адвокат проявили недюжинный натиск, и в конце концов добились нужного им решения суда.

Забирать мальчика из приемной семьи вместе с Кристель поехал и адвокат Винсент. Поначалу он боролся за ее защиту, зарабатывая себе имя и репутацию после университета. Потом внимательнее присмотрелся к своей первой подзащитной. Эта бледная молчаливая девушка с трогательным "хвостом" на затылке не была похожа на исчадие ада, которым ее пытались представить обвинители. В зале суда она была похожа на белую голубку, загнанную в угол стаей злобно орущих ворон. Молодой человек, чисто по-человечески пожалев Кристель, решил, что сделает все ради того, чтобы спасти ее.

В начале слушания одно из заседаний затянулось; перерыв объявить забыли, и участники процесса провели в зале с закрытыми дверями и окнами 10 часов, не имея возможности даже подняться с места и размять ноги.

Винсент ожесточенно листал бумаги, готовясь к прениям с прокурором, и вдруг сидящая рядом подзащитная резко побледнела и закрыла глаза. Отложив папку, адвокат подал девушке стакан воды:

- Нервничаете?

- Немного кружится голова, - ответила Кристель. - Я еще не совсем здорова.

Узнав в подробностях о том, через что прошла Кристель - три сквозных ранения в грудь и плечо, три часа в снегу, пробуждение в пластиковом мешке и несколько месяцев в коме - Винсент ужаснулся. На эту девушку обрушился целый ящик Пандоры. И мало того, теперь ее готовы растерзать в суде. А потом Кристель попросила адвоката позаботиться о ее сыне, и у молодого человека сжалось сердце. Сколько же испытаний жизнь может посылать одному и тому же человеку, тем более девушке? И почему на суде не учитывают ни болезненное состояние Кристель, ни то, что у нее на руках ребенок? Нарвавшись на неудачу при попытке помочь Элейн Чемберс взять под опеку внука и увидев остановившиеся от боли глаза Кристель в тюремном зале для переговоров, адвокат обозлился и твердо решил: он вытащит Кристель Пинкстон из-за решетки и поможет ей вернуть сына. Любой ценой. И очень обрадовался, когда через пару дней девушка сама попросила его приехать и пересказала слова Моны. Винсент воодушевился. Уже через два месяца после освобождения Кристель он сопровождал ее в пригород Сент-Луиса, где жили мистер и миссис Холден, приемные родители маленького Эрика. На руках у Кристель было решение суда. Оно восстанавливало ее родительские права в отношении шестилетнего Эрика Пинкстона и требовало от приемных родителей мальчика вернуть ребенка родной матери в течение 48 часов.

Эрик Пинкстон. Сегодня.

- А вначале у нас было как в кино, - рассказывал Эрик, протягивая вдоль стены рождественскую гирлянду. - Я с детства привык, что с моей мамулей скучать не приходится.

- Осторожнее, не качай стремянку, - предостерег Гейб Уокер. - Что ты имеешь в виду?

Сегодня он впервые за полгода решил попытаться выведать у стажера что-нибудь о его семье. Может, удастся сообразить, кого ему напоминает Пинкстон. Эрик оказался словоохотливым парнем и, украшая здание офиса снаружи, рассказал, что о своем отце практически ничего не знает, а мама - отдельная тема.

- В общем, вначале я жил в Сент-Луисе и думал, что моя фамилия Холден, а потом узнал, что они не мои родители. Прихожу я как-то из школы...

Эрик хорошо помнил день, перевернувший его жизнь. Мистер и миссис Холден, которых он считал своими родителями, баловали его. Он был одет лучше всех в классе, у него была большая просторная комната, заваленная игрушками, телевизор, компьютер с набором игр и учебных программ, магнитофон, плеер. Но чаще всего с Эриком занималась няня, а отец и мать возвращались с работы поздно, когда мальчик уже ложился спать. Только уик-энды Эрик проводил с родителями.

В этот день он бежал из школы с табелем за первый семестр и был счастлив, что у него хорошие оценки. А впереди были первые в его жизни школьные каникулы...

Мамина машина стояла у дверей, и мальчик удивился. Почему мама приехала так рано?

Миссис Холден сидела в гостиной, сжавшись в кресле у камина. Перед ней, спиной к двери, стояла высокая худощавая женщина с длинными светлыми волосами, одетая в узкие брюки и свитер. У окна раположился какой-то мужчина в сером костюме и очках. Мама смотрела на них со страхом. Появившегося в дверях мальчика никто не заметил.

- Вы не имеете права, - твердила миссис Холден. - Я не позволю... Уходите!

- У меня на руках решение суда, - резким голосом отвечала блондинка. - Усыновление было незаконным. Вы фактически стали сообщниками похитителей моего сына.

- Это правда, - подтвердил мужчина. - Я советую вам исполнить предписание суда, мэм. В противном случае моя клиентка имеет право подать иск и обвинить вас в неисполнении решения суда. И выиграет дело.

- Я не отдам вам сына, - твердила миссис Холден.

- Эрик - мой сын, - гостья шагнула к ней. - Я родила его. Это мне он впервые улыбнулся, сказал "мама". И от того, что вы дали взятку, чтобы получить приемного ребенка вне очереди в обход формальностей, еще не делает вас матерью. Ребенок - не вещь, которую можно купить или продать. Да-да, я знаю все. Хотите, я скажу вам, сколько вы заплатили? Человек, который принял от вас взятку, уже дал показания под следствием, они записаны и их копия на руках у моего адвоката.

- Проявите благоразумие, миссис Холден, - подхватил очкарик, наверное, тот самый адвокат. - Помимо нарушения действующего законодательства вы нарушаете еще и законы человечности, не отдавая миз Пинкстон ее сына.