— Замена? — кажется, я начала понимать…
— Преемник. Кто-то, кто встанет на место Эри и примет проклятие вместо нее.
— И то, что она выдернула меня, а не демона-трансформера, вовсе не ошибка, — устало констатировала я. — И ты вызвал меня, чтобы уговорить, потому что тебе всенепременно нужно жениться, ибо сроки поджимают, а инквизиторы чахнут без руководства.
И снова ошиблась.
— Я тебя вызвал, чтобы рассказать. Никто тебя уговаривать и не собирался, равно как и предупреждать. — Он смотрел прямо, немного сочувственно и в то же время жестко. — Переход проклятия идет полным ходом, пока у тебя две души и нет возможности обзавестись детьми. Поэтому Эри не поторопится с поиском филактерии и старается пореже попадаться на глаза. Я запретил ей с самого начала, еще когда она только-только притащила тебя во Дворец и попросила наложить переводчик. Но потом меня свергли и… убили, — он невольно запнулся, словно судорожно додумывал что-то еще на ходу, — и выбора не оставалось — к ритуалу приема души была подготовлена только ты, искать подходящие предметы не хвата-ло времени. Я подумал, что, раз возможности родить ты не лишена, все будет в порядке, переноса проклятия не произойдет, и помог Эри стать личем. Но ты уже на тот момент была траш. — Он растерянно развел руками, глядя уже виновато и пришибленно.
А я вдруг почувствовала, что если сейчас же не врежу по этой сочувственно-извиняющейся физиономии, то меня просто разорвет на несколько сотен маленьких-маленьких траш.
Синяк вышел какой-то бледненький и не впечатляющий. В своих бойцовских качествах, а точнее, их полнейшем отсутствии, я и раньше не особо сомневалась, но теперь окончательно утвердилась в своем мнении. Если уж в состоянии аффекта, разозленная до крайности, до потери контроля и ясности мыслей, я сумела лишь поставить Его Величеству не особо страшный фингал, но на дальнейшие ус-пехи на поприще воителей рассчитывать нечего. Силенок не хватит.
Но какой же все-таки кайф — наконец-то ему врезать! Пусть и так слабо…
— И что теперь делать? — хмуро поинтересовалась я, вцепившись в собственные волосы. Учиненный акт вандализма, позволивший выплеснуть накопленную агрессию и тихое бешенство, успокоил меня до такого состояния, что все происходящее казалось мне совершенно нереальным — а значит, и беспокоиться было не о чем. Мало ли что мне может сниться? Я ведь проснусь, проснусь в той паршивой гостинице и все утро промучаюсь с затекшей шеей и ногами… Не бывает таких чудес, как нормальные подушки и не сминающиеся хелльские простыни! В остальное я, возможно, еще могла бы поверить…
— То же, что и обычно, — искать Эртрисс, — расхохотался Диллиан, в чьем душевном здравии я уже начала сомневаться. Чтобы мирно обсуждать дальнейшие планы с человеком, только что съездившим тебе по морде, и не проявлять абсолютно никаких желаний отомстить или хотя бы возмутиться — нет, только не этот самоуверенный и чрезмерно гордый болван!..
— Гениально, — хмыкнула я. — А вообще, позволь спросить, какого черта ты вот так сходу ей поверил и поначалу даже надеялся, что ее способ сработает? Нет, воздержись от уверений в наличии у тебя нимба, если бы ты был так против этой затеи, то сразу отправил бы меня домой и не морочил голову стационарными порталами! И почему ты отказался именно тогда, когда возвращать меня на Землю, не избавив от чужого проклятия, уже поздно?!
— Сдаюсь, — погрустнел Владыка. — Знаешь, я ведь действительно надеялся, что сработает…
— А теперь вдруг резко совесть включилась? — ехидно спросила я.
— Нет, — не стал ломать комедию Диллиан. — Теперь я заметил, что Эртрисс-лич сильно отличается от той Эри, которая вела исследования. И хочу вернуть все назад как можно быстрее.
Я перевела взгляд с синяка на глаза Владыки. Раскаяния и сочувствия в них уже не наблюдалось.
— Кажется, я только что оценила всю мудрость средневековых традиций, предполагающих среди королей исключительно политические браки, — задумчиво проговорила я. — Если позволить венценосным особам влюбляться, масштабы разрушений будут просто пугать. Одно дело, когда голову теряет обычный юнец, и совсем другое — когда крышу сносит особе, облеченной властью.
— И что ты этим хотела сказать? — мгновенно набычился Владыка.
Надо же, еще одна больная мозоль. Ну да ладно, он мне гадости — и я ему гадости, как же в такой ситуации не проехаться по еще одной мозоли, общей практически для всех?
— Ты ведешь себя как круглый идиот.
* * *
— Ладно, допустим, что твое возвращение в родные пенаты пока неактуально, — задумчиво проговорила я, решив пока не упоминать о загадочной болезни старейшин племени. Пригодится еще в качестве козыря, если повезет. — А как именно ты намерен искать Эртрисс? — от пары-тройки ласковых в адрес вероломной копии меня удержало не столько воспитание, сколько выражение лица Диллиана.
Вечно недовольный Владыка Хеллы, по обыкновению хмурясь, молчал, вертя в руках пустую чашку. Он выглядел как демонстративно воинственный подросток, который все еще упорно не признается себе, что ему просто не хватает внимания и хотя бы видимости понимания со стороны если не семьи, то хотя бы друзей, храбрится и огрызается на все и вся. Наблюдая за ним, я все чаще и чаще вспо-минала свои собственные глаза на фотографиях десятилетней давности. Затравленный, уставший ото всего взгляд — почему-то сейчас все тогдашние проблемы казались смешными и несерьезными, но если напрячь память — то считала ли я так, тащась по пыльно-серой улице в старую опостылевшую школу с ее вечно грязными окнами, перекосившись на правый бок из-за слишком большой сумки с учебниками? Но одно дело, когда все это забывается со временем, оставляя лишь стойкую неприязнь к будильнику (чтоб его!), и совсем другое — когда в таком состоянии застреваешь на долгие годы и живешь, ни к кому не прислушиваясь, в твердой уверенности, что все равно никто не поймет… А если вдобавок на плечах висит ответственность за целую планету?
Интересно, как этот человек вообще умудрялся до сих пор удерживать власть и не допускать полного разорения страны? Неужели дворцовое воспитание повлияло на него так сильно?
— Как ты ее искал в прошлый раз? — устало спросила я, не дождавшись ответа.
— Прошел по тем местам, где ей нравилось бывать раньше, — неохотно отозвался он. — Но ее там не было. Эри сама меня нашла, когда договорилась о встрече с Шантином.
— Ага, — протянула я, волевым усилием оторвав взгляд сначала от мрачного Владыки, а потом — от опустевшей чашки. Нестерпимо хотелось еще кофе. — Чего и следовало ожидать. А есть возможность найти ее с помощью какой-нибудь магии?
— Человека без координат сенсоров? — хмыкнул Диллиан. — До простых поисковых заклинаний до сих пор додумались одни некроманты, но их магия действует только на мертвецов. В любом другом ответвлении магии подобное заклятие неразрывно связано с каким-нибудь дополнительным действием — в боевой это пара «найти-убить», в лечебной — «найти-исцелить» и так далее. Чтобы просто определить местоположение, нужно принципиально новое заклинание, — он подозрительно покосился на меня. — Но, во-первых, это слишком дорого обойдется всем троим, а во-вторых, у нас нет времени, чтобы ты успела его выносить.
Я поморщилась. Вынашивать заклинание (ребенка?) ради поисков этой паршивки я определенно не собиралась.
— А сколько времени у меня еще есть? — уточнила я.
— Около нескольких дней, — не стал обнадеживать меня Диллиан. — Демон! Если бы я только мог задействовать агентурную сеть! Так ведь начальник службы безопасности лично видел мой труп и сейчас наверняка подчиняется узурпато-рам…
А я вдруг похолодела, осознав одну простую вещь.
Диллиан был твердо уверен, что проклятие само все обустроит, и он вернется на Хеллу в назначенный срок. Его совершенно не волновало, как, когда и чьими стараниями будет проложен путь назад. А проклятия вообще очень редко интересуются моральной стороной вопроса, придерживаясь логики в духе «цель оправдывает средства».
