А потом вдруг поняла, что страх делится на две ровные половинки. И одна из них — не моя.

Ощущение было настолько непривычное, пугающее — и в то же время четкое, ясное и уверенное, что я поневоле схватилась за голову: мне казалось, что там сидят не только мои мысли…

Отлично. Вот и дожили до шизофрении. А стоит ли возвращаться? Еще пара-тройка таких деньков, и я стану практически неотличима от местных!

Глубоко вздохнув, заставила себя расслабиться и даже более-менее успокоиться. Что бы это ни было — такие глюки на пустом месте не появляются, раз не хочется звать сие чувство шизой — будет интуицией. Так что же она собирается сказать?

А страх — вторая его половина — спешил сообщить, что существует на свете такая штука, как потусторонний ужас насильственной смерти, и внушается она почему-то… мной? Да еще и носителя этого страха как такового в замке не обнаружилось — только терпко пахнущие ментальные следы, обрывки эмоций…

От ставших такими очевидными наблюдений резко заболела голова, и я уселась прямо на пол, сдавив пальцами виски и подтянув колени к груди. Какого черта я чувствую? Что этот лорд со мной сделал?..

Не знаю, сколько я просидела, бессильно сжимая раскалывающуюся голову. Боль постепенно уходила, оставляя после себя звенящую пустоту и недоверие — все? Вот так легко? И недоверие, как мне показалось, тоже было не мое. Но исследовать это ощущение я благоразумно не стала.

Улицы окрест тоже пропахли тем же страхом и спешным бегством. Я целенаправленно шла ко Дворцу, пересекая внушительных размеров светло-серую площадь — ту самую, посреди которой торчала башня, похожая на руку; из нее тянуло каким-то странным горьковатым ароматом, заставившим что-то внутри меня насторожиться, затаиться — и в то мгновение, когда я проходила мимо строения, необыкновенное чутье меня неожиданно покинуло, заставив остановиться, тряся головой. Но, впрочем, оно и к лучшему — глюки мучить не будут, решила я и продолжила шествие.

Стражи у главного входа во Дворец неприязненно покосились на меня и, не задумываясь, скрестили пики.

— Миледи Эртрисс не в курсе произошедшего? — зачем-то боязливо оглянувшись за спину, поинтересовался один из них.

— Да откуда Эри знать? — огрызнулся второй, тоже оглянувшись. Потом повернулся налево, направо, посмотрел поверх моей макушки на площадь и наконец осторожно снял шлем, прислонив копье к стене.

Я отступила на шаг назад, благо размеры «крыльца» позволяли и не такие маневры.

Под шлемом обнаружился довольно молодой мужчина, темноволосый и ухоженный; не то чтобы его можно назвать красивым, но что-то в нем было такое чарующе-гипнотизирующее, что заставило забыть обо всех проблемах — внимание поневоле концентрировалось на нем, без остатка, и этот человек, казалось, заполнял собой одним все мироздание. Улыбался он совершенно завораживающе: кроме этой сияющей, искренней улыбки в моем личном пространстве ничего не осталось, кроме одного осознания, портящего все впечатление.

Глаза у этого симпатяги были точь-в-точь как у лорда Дагаллиана — светло-светло-серые, почти белые, настороженные. Наблюдающие.

— Что знать? — уточнила я, отступая еще на шаг.

Но ответа не получила: сощурив неожиданно изменившие цвет глаза, «стражник» схватил меня за подбородок, притягивая к себе, и буквально пригвоздил тяжелым взглядом к месту. Я стояла ни жива ни мертва; по спине паникующими толпами бегали ледяные мурашки, а в голове билась одна простая мысль — да этот убьет, не задумываясь!

— Ты… — сероглазый удивленно моргнул, не отпуская, впрочем, моего подбородка. — Вот демон! Эри все-таки это сделала!

— Да-да, она все-таки попыталась вызвать демона, и у нее не получилось, — буркнула я, пытаясь вырваться. Ага, щаз, так он меня и отпустил! — И что теперь? Я домой хочу!

— Не получится, — вынес вердикт «стражник». — С двумя душами по планетам так запросто не шастают.

— С двумя душами? — замерла я. И наконец додумалась поинтересоваться: — Ты кто такой вообще?

— Ди, — окликнул сероглазого другой стражник, — оставь иллюзию и драпай отсюда. Через пятнадцать минут проверка постов, если ты намерен трепаться с посетителями, нас раскусят в два счета.

Эм? Кажется, я пропустила что-то действительно важное…

Сероглазый отрывисто кивнул и сорвался с места, перекинув меня через плечо, как мешок с мукой. От резкого движения выбило весь воздух из легких, и я даже заорать от возмущения не смогла — висела себе, судорожно пытаясь вздохнуть, и с тоской наблюдала, как отдаляется долгожданный Дворец и, скорее всего, моя возможность вернуться домой…

Но далеко, по счастью (или все-таки нет?) очередной похититель убегать не стал. Остановился, не добежав до конца лестницы несколько ступеней, задумчиво попрыгал на месте, снова выбив из моих многострадальных легких все, что они сумели набрать за эту пару секунд, и рванул вниз, резко затормозив на ближайшей ко Дворцу серой плите площади, которая незамедлительно взяла и перевернулась, отправив нас в короткий, но очень неприятный полет.

Приземлился сероглазый, как кошка: мягко и на все четыре конечности, естественно, уронив меня спиной на пол (землю?), и опять даже вскрикнуть не дал — сразу зажал рот ладонью, стоило мне набрать воздуха для выражения моего отношения к сложившейся ситуации.

— Потом, — примирительно сказал он, запрокинув голову и преспокойно наблюдая, как огромная каменная плита над нами становится на место, закрывая скудный вечерний свет. — Слушай, позже вряд ли будет время объясняться… я — Владыка Хеллы. Бывший.

— Ммм? — попыталась возмутиться я. Ладонь несколько испортила впечатление.

— Меня свергли только что, — буркнул он уже в кромешной тьме — плита встала в прежнее положение. — А Эртрисс час назад вылетела на Аррио на переговоры, спрятав свою душу в тебе. Не думал, что она решит стать личем, лишь бы со всем справиться, иначе бы и просить ее ни о чем не стал… Успокоилась? — поинтересовался сероглазый, осторожно убирая ладонь.

— Спокойней некуда, — прошипела я, выползая из-под него, но тут же уперлась затылком в стену. — И что мне теперь делать?

— Ждать, — честно ответил Владыка. Бывший. — Больше ничего не остается.

В каморке пахло затхлостью и плесенью: по всей видимости, знал о ее существовании только бывший Владыка Диллиан, не спешивший делиться новостью ни с придворными, ни со слугами.

Под ужасно низким потолком болтался сверкающий голубоватый шар, бросающий мертвенно-бледные отсветы на лицо сидящего передо мной человека и осклизлые стены. Невозможно даже подняться на ноги: только сидеть, скрючившись, чтобы не задевать головой плиту; вместо пола — старательно утоптанная влажная земля — но следы сапог если не все одинаковые, то уж точно одного размера. В углах скопились крошечные лужицы, полные живого и очень неприятного мельтешения.

— Надо переждать проверку постов, — проинформировал меня Его Величество. — Потом поднимемся, заберем одну вещь и уйдем из города.

— Вместе? — я скептически склонила голову к плечу.

— Есть другие предложения? — подначивающе усмехнулся Диллиан.

Я нахохлилась, исподлобья глядя на своего собеседника и в упор.

Что же такого нашла в этом человеке Эртрисс, что без сомнений отправилась на верную смерть? Мужчина как мужчина: прямые темные волосы до плеч, прозрачно-серые глаза под черными бровями, чуть полноватые губы — сейчас, в грязной каморке, под сиянием собственной магии, он казался совершенно обыкновенным, невзрачным мальчишкой, почти неотличимые копии которого толпами носились по узким улочкам Зельтийера. Он был Владыкой — но неужели леди ди Дара подкупило только это? Все-таки королевский трон стоит явно меньше, чем родная шкура.

Разве что… невольно вспомнилось первое впечатление, когда Диллиан, казалось, стал единственным и непоколебимым центром мироздания, надежным, уверенным и вечно улыбающимся. Замечательно, конечно, но эта иллюзия так легко разрушилась — в слизи и вони крошечной каморки согнувшийся в четыре погибели Владыка уже не выглядел таким величественным.