Прошу утвердить план операции. Еременко. Хрущев".
План приняли к сведению.
Подготовка разгрома гитлеровцев под Сталинградом шла своим ходом. Уже в начале октября Верховный Главнокомандующий написал "утверждаю" на карте-плане контрнаступления, подписанном Г К. Жуковым и А. М. Василевским. План, зашифрованный под кодовым названием "Уран", предусматривал концентрическими ударами из района Серафимовича (северо-западнее Сталинграда) и из дефиле озер Цаца и Барманцак (южнее Сталинграда) в направлении на Калач окружить 6-ю и 4-ю танковую гитлеровские армии, завязшие в городе Напряженная работа в войсках, частые полеты в Москву и обратно, доклады Сталину, совещания с руководством Генштаба - и все в глубокой тайне, срочно, сверхсрочно. Ничего нельзя откладывать. Чуть не каждую неделю повторялось одно и то же. Машина Жукова подкатывает к транспортному Ли-2, а по аэродрому уже идут на взлет истребители сопровождения - четыре - шесть машин. Впрочем, он скоро положил конец полетам с эскортом истребителям должно воевать, а не жечь "горючее, сопровождая его. О нападении фашистских самолетов он не думал.
Да и без "мессершмиттов" некоторые полеты едва не кончились катастрофой. Как-то самолет Жукова обледенел и плюхнулся рядом с аэродромом. В другой раз, несмотря на туман, окутавший столицу, Жуков приказал садиться на Центральном аэродромов Москве. Сталин ждал.
"Пролетая над Москвой, - писал Жуков, - мы неожиданно увидели в 10 - 15 метрах от левого крыла горловину фабричной трубы. Я взглянул на летчика, он, что называется не моргнув глазом, поднял самолет чуть выше и через 2 - 3 минуты повел самолет на посадку. Когда мы приземлились, я сказал:
- Кажется, счастливо вышли из той ситуации, про которую говорят "дело труба"! Улыбаясь, он ответил:
- В воздухе все бывает, если летный состав игнорирует погодные условия.
- Моя вина! - ответил я летчику, пожав при этом ему крепко руку".
Жуков хладнокровно относился к собственной безопасности и жизни, когда шла речь об интересах дела. Чем он лучше или хуже солдат, беззаветно умиравших в Сталинграде!
Ожесточенное сражение за Сталинград шло более трех месяцев Героизм бойцов и командиров, отстоявших город, но померкнет в веках.
"Чем определялась стойкость наших писал начальник политотдела 62 и армии генерал-майор И. В. Васильев. - Прежде всего верой в победу, и главное, что их цементировало, вселяло в них веру в победу, - это сила нашей партии. Вера в победу партии подтверждается тем, что в это время рост партийной организации был очень высоким". В войсках Сталинградского фронта в сентябре - ноябре было принято в партию 14500 человек.
Удерживая свои позиции на правом берегу Волги, сталинградцы готовили предпосылки для успеха контрнаступления. А Донской фронт и 64-я армия южнее Сталинграда не давали покоя врагу, снова и снова предпринимали наступательные операции. Верховный Главнокомандующий напутствовал Жукова при его вылетах к Сталинграду: "Принимайте все меры, чтобы еще больше намотать и обессилить противника". Г. К. Жуков впоследствии подчеркивал:
"Не будь помощи со стороны Донского фронта и 64-й армии, 62-я армия не смогла бы устоять, и Сталинград, возможно, был бы взят противником".
Тем временем подтягивались войска к участкам будущих прорывов по плану операции "Уран", что было отнюдь не легким делом местность открытая^ дорог мало, а враг внимательно следил за происходившим в советском тылу
Комплекс мер для введения в заблуждение врага был поистине необъятен. С середины октября, когда сталинградцы отбили очередной жесточайший штурм города, всем фронтам сталинградского направления спустили директиву: больше никакие частных наступательных операций! Приказы об этом отдал Генштаб по прямому проводу, незашифрованными. Подробно расписывалось, как устроить на зиму жестокую оборону: возводить укрепления, накапливать в опорных пунктах запасы продовольствия, боеприпасов, снаряжения. На глубину 25 километров в прифронтовой полосе выселялось в тыл гражданское население.
Немецкая разведка вскоре узнала об этом, контрольная аэрофотосъемка подтвердила, что русские становятся в оборону. Одновременно на западном направлении у Москвы имитировалась подготовка к большому зимнему наступлению. Окончательный вывод руководства немецкой разведки, доложенный ставке Гитлера в конце октября: "Противник не намеревается в ближайшем будущем предпринимать крупные наступательные операции на Донском фронте". Значившиеся на немецких картах районы как "оборонительные" на деле были исходными позициями Красной Армии для наступления. Войска выводились в эти районы только по ночам и тщательно маскировались.
Соотношение сил и средств "а сталинградском направлении в этот момент было таково, у нас - личный состав 1103 тысячи человек, орудий и минометов 15501, танков 1463, самолотов 1350; у немцев - личный состав 1011 тысяч человек, орудий и минометов 10290, танков 675, самолетов 1216. Наше превосходство было незначительным, судьбу великой операции должно было решить воинское мастерство.
Жуков в последние две недели перед наступлением провел ряд совещаний с генералами, уточняя стоявшие перед ними задачи. Он придирчиво проверял как боеспособность войск, так и обеспечение их боеприпасами, горючим, зимним обмундированием. Выявившиеся недостатки и нехватки побудили его просить Ставку несколько раз переносить день начала наступления. Согласно было дано.
13 ноября у Сталина в последний раз обсудили детали предстоявшего конрнаступления. Оно должно было перейти в широкое наступление на всем южном крыле советско-германского, фронта. Гитлеровцы, конечно, потянут туда войска с других районов, несомненно, и из-под Вязьмы, где в предвидении зимпеи операции наших войск они держали мощный кулак. Жуков уже договорился с Генштабом о том, что нс^ обходимо разгромить немцев в первую очередь в Ржевском выступе.
- Это было бы хорошо, - сказал Сталин Жукову и Василевскому, - но кто из вас возьмется за это дело?
Ответ у Жукова был продуман:
- Сталинградская операция во всех отношениях уже подготовлена. Василевский может взять на себя координацию действий войск в районе Сталинграда, я могу взять на себя подготовку наступления Кали-пинского и Западного фронтов.
Сталин согласился, а пока вновь направил Жукова в Сталинград еще раз проверить готовность войск и командования к наступлению. Он уполномочил Жукова и Василевского установить день перехода в наступление по своему усмотрению. Срок для Юго-Западного и Донского фронтов был определен на 19 ноября а для Сталинградского - 20 ноября.
В назначенные дни под гром артиллерийской канонады (недаром наша страна ежегодно празднует День артиллерии 19 ноября) наши войска ударили по вражеским флангам. С упорными боями они взломали вражескую оборону и рванулись навстречу друг другу. В 16 часов 23 ноября немецкие войска в Сталинграде и у города были окружены С утра 24 ноября, во исполнение приказов Ставки, приступили к их уничтожению. Однако А. М. Василевский, координировавший действия наших фронтов, констатировал:
"К сожалению, ожидаемых результатов наступление не принесло. Общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал полковник Паулюс, определялась в то время в 85 - 90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тыс. Значительно преуменьшенными была наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты". Наступление на войска Паулюса затормозилось.
К этому времени Жукова уже не было под Сталинградом, Сталин отозвал его еще 17 ноября. 28 ноября Жукову, находившемуся в штабе Калининского фронта и готовившему здесь наступление, позвонил Сталин и спросил его мнение, как лучше уничтожить окруженные немецкие войска под Сталинградом. "Снова главнокомандующему потребовался спокойный анализ его заместителем серьезнейшей обстановки" - замечает об этом обращении Сталина к Жукову американский историк У. Крейг в кнгее "Враг у ворот. Битва за Сталинград" (1973).
