Сам он помалкивал, но ходили слухи, что супруги воспользовались тайным подземным лазом. Наличие такого – вовсе не излишество для семьи полицейского, работа которого связана с постоянным риском.

А вот второй раз бандиты не оплошали. Они расстреляли Исаева в собственной машине, когда он подъехал к зданию райотдела.

И какой реальный прок людям Дубинина с этого мифического подземного хода? Где его искать? Копаться в саду, в сараюшках, торчащих на задворках участка? А террористы будут на это смотреть и смеяться? О наличии или отсутствии тайного хода навеняка знала Аминат, но поговорить с ней в данную минуту было несколько проблематично.

– Эй, начальник, ты здесь?! – выкрикнул из дома Тархан. – Скромничаешь или ждешь, пока мы ментовскую сучку подстрелим?

– Говори! – объявил тот в рупор, стоя за углом в ближайшем переулке. – Это майор Дубинин, начальник РОВД. Чего хочешь? Кто ты такой?

– Так я тебе и сказал, – заявил Тархан и рассмеялся. – Ладно, начальник, не хочешь показать свое личико – шут с тобой. У тебя двадцать минут. Чтобы по их истечении рядом с домом задницей к крыльцу стояла машина с включенным двигателем и полным баком бензина. И ни души в округе, уяснил? Мы садимся в машину, едем в горы и как только понимаем, что ты честный и порядочный человек, – отпускаем заложников. Они и сами доберутся до поселка. Происходит обратное – и к Аллаху отправляются все трое, а тебя выгоняют из ментуры и отдают под суд. Понятен расклад? Так что давай не будем трепаться, заговаривать зубы, тянуть время, торговаться. Нет машины через двадцать минут – и первый заложник отправляется к праотцам! Время пошло! Ты точно понял? Может, прямо сейчас кого-нибудь расстрелять?

– Парень, успокойся. Будет тебе машина! – выкрикнул Дубинин.

Принимать дальнейшие решения ему, к счастью, не пришлось. На «Газели» с зашторенными окнами прибыла группа спецподразделения «Стяг».

Отъехала боковая дверь. Из микроавтобуса выбрались двое осанистых мужчин в серо-бурых комбинезонах. Оба с явно офицерской выправкой.

Из кабины спрыгнул еще один – высокий, жилистый, с вытянутым аристократическим лицом и короткой прической ежиком. Он исподлобья обозрел окрестности – скопившиеся кареты «Скорой помощи», толпу зевак и приободрившихся полицейских.

Рядовой состав до особого распоряжения остался в машине. Бойцы сидели на местах, кто-то позевывал, кто-то украдкой манипулировал клавишами телефона.

Офицеры закурили. Федеральный закон о борьбе с этим страшным социальным злом в группе спецназа как-то не прижился.

– Вот суки! – заявил не выспавшийся заместитель командира группы старший лейтенант Роман Воронец, черноволосый тридцатилетний парень, и сплюнул себе под ноги. – Откуда взялись эти твари в такую рань? Взбесили с самого утра. На такое способна только любимая жена!

– Ты вроде разведен, – лениво проговорил тридцатитрехлетний лейтенант Кабанов, светловолосый, невозмутимый, с простоватой физиономией.

– Вот я и говорю! – заявил Воронец. – Взбесили. Только мы начали по-настоящему отдыхать…

– Нормально. – Кабанов ухмыльнулся. – Расслабились уже. Что, товарищ капитан, восстановим силы после отдыха? – Он повернулся к командиру группы капитану Антону Горденко.

Тот с хмурым видом раздумывал, чего-то ждал.

– Еще один пессимист, блин!..

– Я не пессимист, Рома, – хмуро проворчал капитан, впиваясь пронзительным взглядом в Воронца. – Я злой, голодный и невыспавшийся оптимист.

– А на меня-то что смотришь, Антон? – смутился заместитель. – Я недостаточно крут и загадочен?

Первым делом Горденко связался по телефону с полковником Калашниковым Владимиром Николаевичем, командиром отряда, находившимся в Ростове.

Полковник уже проснулся, внимательно выслушал доклад и спросил:

– Все так плохо, капитан?

– Боюсь, что да, товарищ полковник. Уже были потери. Если не выполнить их требования, они опять начнут убивать заложников.

– Так работай, Антон Юрьевич. Кто не дает? – Полковник вздохнул. – У тебя имеются все полномочия на привлечение местной полиции. Ты же знаешь, как надо работать. Кто эти боевики – люди Мирзоева?

– Будем разбираться, товарищ полковник. Я так понимаю, вы даете официальное «добро» на проведение операции?

– Даю. Действуй, Антон. Не забывай докладывать.

Подбежал майор Дубинин с мучнистым, сведенным судорогой лицом.

– Доброе утро, капитан!

– Утро-то, может быть, и доброе, но вот вы!.. – пробормотал Рома Воронец, неприязненно разглядывая главного районного правоохранителя.

– Вы здоровы, майор? – Антон протянул руку, пожал трясущуюся ладонь и не удержался от шутки: – А то лицо у вас, Виктор Владимирович, как на фотографии с паспорта. Да и углекислый газ вы вырабатываете чересчур усердно.

– Я вдвое здоровее обычного, – проворчал Дубинин. – Хорошо вам издеваться, Антон Юрьевич! Вы не живете в этом городе. А у нас такое впервые. Наш Куртаг всегда был образцом спокойствия и размеренной жизни…

– Извольте доложить обстановку! – Антон нахмурился. – Полагаю, за то время, пока мы добирались до образца вашего спокойствия, здесь кое-что произошло. И перестаньте трястись. Терпение, майор, спокойствие и выдержка. Как у снайпера, понимаете?

Майор частил, проглатывал слова. Больше всего на свете ему хотелось сейчас переложить ответственность на чужие, желательно надежные плечи. Только после этого он смог бы успокоиться.

Дом, захваченный боевиками, блокирован полностью – таракан не проскочит. Террористы нервничают. Они явно не ожидали, что столкнутся с таким мужеством местных полицейских!

– И как они живут тут без мозгов? – вполголоса прокомментировал последний перл лейтенант Кабанов и отвернулся.

– Да ладно, великой мудрости люди, – с ухмылкой возразил Воронец и тоже крутанулся на каблуках.

Майор смутился еще больше, но продолжал частить. Мол, через пятнадцать минут боевики начнут расстреливать заложников, надо срочно что-то делать!

«Например, умное лицо», – подумал Антон и сказал:

– Хорошо, майор, мне все понятно. Отводите с позиций своих людей, но только тихо, без помпы. Пусть они займутся какой-нибудь куда более важной ерундой, например отгонят посторонних от места проведения спецоперации. На позиции выйдет спецназ. Мне прямо сейчас нужен человек, знакомый с домом, с семьей Исаевых. Надеюсь, найдется такой?

На позиции, с которых отползали полицейские, выдвигались бойцы спецназа. Они прятались в канавах, за палисадниками, брали на прицел притихшее здание. Офицеры оставались в тылу, держали связь по рации.

Сержант Бахметьев докладывал, что террористы не высовываются, вокруг дома наблюдается какая-то противоестественная тишина. Впрочем, временами оттуда доносится детский плач, перемежаемый злобными выкриками.

«Сомнительно, что боевики вызовут подкрепление с гор. Возможно, они успели доложить о происшествии своему руководству, но это не значит, что последнее тут же кинется вытаскивать их из дерьма. Это обычный рядовой состав, которым можно пренебречь. Значимых фигур среди троицы нет», – подумал капитан.

К нему подбежал офицер полиции с относительно смышленым лицом, козырнул, представился лейтенантом Санниковым. Парень излагал коротко, внятно и по существу.

Первое: он участвовал в погоне за боевиками от поста ДПС и мельком видел их. Второе: лейтенант был дружен с покойным Исаевым и знаком с его семьей. Террористов трое. Двое – выходцы с Кавказа, у третьего славянская внешность. Он говорит по-украински. Санников слышал, как тот ругается.

Ничего удивительного в этом нет. Жители западных областей незалежной частенько пополняют ряды кавказских бандитов, которых официальные украинские СМИ называют повстанцами и ополченцами. Ненависть на той стороне границы бьет ключом, отморозкам без разницы, в чьей компании убивать россиян.

Сообщение о наличии подземного хода в доме слегка насторожило Антона. Куда он ведет? Видимо, на задворки участка, туда, где он стыкуется с соседним. На улицу – нет, ни в коем случае. Обрывается где-то посреди участка? Тоже сомнительно.